Эрл Гарднер - Дело фальшивого глаза
Он из тех парней, которые мнят себя крупными личностями, а на деле он не в состоянии покончить с грязными делами и по-настоящему взяться за работу. Когда попадает в очередной переплет, начинает жалеть себя и хочет, чтобы кто-то выслушал его жалобы, а если ему мало-мальски повезет, тут же начинает пыжиться и покровительствовать всем своим друзьям. Потом снова получает по носу, приползает и, уткнувшись вам в колени, хлюпает, хнычет о своих бедах, а вы гладите его по головке и обещаете защитить и выручить.
Единственное, что здесь требуется, — это заставить молодого человека жить своим умом. Слишком долго он опирался на женщин. Он младший брат. И вы вели сражения вместо него. Я полагаю, что ваш отец умер и вы платили за обучение Гарри?
— Я отдала его в бизнес-колледж. Мне хотелось, чтобы он стал бухгалтером. Это все, что я могла сделать. Иногда я ругаю себя. Я думаю, что надо было попытаться дать ему лучшее образование. Но после смерти отца у меня на руках оставалась мать и…
Гарри Маклейн вскочил.
— Пошли, сестричка, — сказал он. — Парню, который привык хватать большие гонорары, легко сидеть в кресле и читать лекции. Нечего его слушать.
— Напротив, вы должны меня дослушать, — сказал Мейсон. Он встал и указал юнцу на стул. — Сядьте и слушайте.
Гарри уставился на него с мрачной враждебностью, но Мейсон шагнул к нему, и Маклейн опустился на стул. Мейсон повернулся к Берте.
— Вы хотели получить совет, — сказал он, — я даю вам его. Вы не сможете покрыть растрату так, чтобы Бассет не привлек вашего брата к ответственности. Кроме того, вы не сможете жить сами и помогать матери, содержать брата и еще выплачивать деньги Бассету. Я попытаюсь взять этого молодого человека на поруки, но он должен будет все рассказать. Он скажет суду, кто взял у него деньги и куда вложил их. Это приучит его не полагаться на сердобольную сестру, а самому отвечать за себя. Пусть самостоятельно встанет на ноги, он же мужчина.
— Но поймите же, я верну все деньги мистеру Бассету, — умоляюще сказала Берта. — Все до единого цента. И это независимо от того, попадет ли брат в тюрьму.
— Сколько вам лет? — спросил Мейсон.
— Двадцать семь.
— А вашему брату?
— Двадцать два.
— Почему вы должны платить за его растрату?
— Потому что он мой брат. И потом, надо считаться с матерью. Поймите же, мама нездорова, она немолода, и Гарри — ее отрада.
— Ее любимчик?
— Конечно. Он же мужчина. Единственный мужчина в семье, с тех пор как умер отец.
— Понимаю. Вы не можете сказать об этом матери?
— Боже мой, конечно нет! Это убьет ее. Она думает, что Гарри бизнесмен, правая рука мистера Бассета, а Бассет — один из самых крупных финансистов в городе.
Мейсон побарабанил пальцами по столу:
— И вы готовы заплатить деньги независимо от того, возбудит Бассет дело или нет?
— Да.
Мейсон повернулся к Гарри.
— Молодой человек, — сказал он ему. — Вы тут говорили, что вам не везет. Когда вы сегодня придете домой, встаньте на колени и поблагодарите Бога, что у вас старая и больная мать. Потому что я против своего желания все же попытаюсь спасти вас. Но учтите, с этого часа я буду наблюдать за вашим поведением и попытаюсь вселить в вас мужское начало.
Он подвинул к себе телефон.
— Делла, соедини меня с Хартли Бассетом. Автомобили напрокат. У вас будут неприятности с Бассетом, — обратился он к Берте. — Этот тип вытрясет из вас все, включая и душу.
— Не беспокойтесь насчет Бассета, — сказал Гарри. — Мы сделаем ему предложение, и он примет его.
— Что вы болтаете? Кто это мы и что за предложение? — презрительно спросил Мейсон.
— Ну, мы — это я и сестра.
— Хорошо, — кивнул Мейсон, — но почему вы думаете, что Бассет примет ваше предложение?
— Примет. На него окажут давление.
— Кто?
— Кое-кто из его дома, кто дружески относится ко мне.
— Но у такого типа, как вы, не может быть надежных друзей, — заметил Мейсон. — Бесхарактерные люди вроде вас не обзаводятся настоящими друзьями, которые готовы вступиться за них.
— Это вы так думаете, — напыжился Гарри. — И ошибаетесь. Вы убедитесь, что есть человек, который может заставить Бассета сделать что угодно, и этот человек заступится за меня. Сделайте Бассету предложение и не обращайте внимания на то, что он скажет. Вероятно, он с ходу откажется, но не пройдет и часа, как он позвонит вам и даст согласие.
Перри Мейсон удивленно посмотрел на Гарри:
— Уж не миссис ли Бассет ваш друг?
Молодой Маклейн покраснел и собирался ответить, но в это время позвонил телефон, и Мейсон взял трубку:
— Хэлло! Бассет? Мистер Хартли Бассет? Хорошо. С вами говорит Перри Мейсон, адвокат. У меня есть к вам дело. Вы можете приехать ко мне в контору? Хорошо, я приеду к вам. Вечером? Да, я могу… Ваша контора находится в вашем же доме? Я приеду в половине девятого. Так вы знаете, в чем дело? Отлично, в восемь тридцать.
— Откуда Бассет знает, что вы у меня? — спросил он у Гарри.
— Это я сказал ему.
— Ты ему об этом рассказал?! — воскликнула Берта.
— Да, — ответил Гарри. — Он грозил, что засадит меня в тюрьму и тому подобное, а я подумал, что хорошо бы его припугнуть. Сказал, что мой адвокат — Перри Мейсон и пусть он позаботится о себе, иначе как бы Мейсон его самого не засадил в тюрьму.
Перри Мейсон смотрел на Гарри с безмолвным негодованием. Берта подошла к нему и положила руку ему на плечо.
— Большое вам спасибо, — сказала она. — Помните, что я все сделаю, чтобы быстрее расплатиться с Бассетом.
— Я сделаю все, что смогу, — вздохнул Мейсон.
Он написал на бумажке номер телефона и протянул его Берте:
— Вот мой домашний телефон. Вы можете позвонить мне домой, если произойдет нечто важное, а вы не застанете меня в конторе. Я думаю, что ваш брат все вам расскажет. Когда он это сделает, пожалуйста, уведомите меня.
— Вы имеете в виду его сообщника?
— Да.
— Не выйдет, — заявил Гарри, успевший обрести уверенность в себе.
Берта сделала вид, что не слышит.
— Сколько мы вам должны заплатить? — спросила она.
— Забудьте об этом, — улыбнулся Мейсон. — Человек, который был здесь перед вами, заплатил мне достаточно. В том числе и за вас.
Глава 3
Особая дверь, на которой значилось: «Бассет. Авто. Финансы», находилась справа от другой двери, с медной табличкой: «Резиденция Хартли Бассета. Торговцам и адвокатам вход воспрещен».
Перри Мейсон толкнул дверь, ведущую в контору, и вошел. В приемной никого не было. Дверь с надписью «Частные апартаменты» находилась в конце коридора. Над кнопкой электрического звонка было написано: «Позвоните и сядьте».
Перри Мейсон позвонил.
Дверь открылась почти мгновенно. На пороге стоял высокий мужчина с впалой грудью, седыми усами и побелевшими висками. Глаза у мужчины были светло-серые, а точечные зрачки почему-то производили гипнотическое впечатление. Он внимательно посмотрел на Мейсона, потом взглянул на часы:
— Вы пунктуальны, минута в минуту.
Перри Мейсон молча поклонился и последовал за Бассетом в скромно и просто обставленную комнату.
— Не сюда, — сказал Бассет. — Здесь я получаю деньги и не хочу, чтобы все выглядело слишком богато. Идемте в другое помещение, где я заключаю крупные сделки.
Он открыл дверь, и они вошли в роскошно обставленный кабинет. Из-за стены доносился стук пишущей машинки.
— Вечерняя работа? — спросил Мейсон.
— Обычно приходится часа два работать и вечером. Так уж получается у людей, которые имеют собственное дело.
Он указал на кресло, и Мейсон сел.
— Вы хотели меня видеть в связи с Гарри Маклейном? — спросил Бассет.
Юрист кивнул, а Бассет нажал кнопку. Стук машинки в соседней комнате стих; в дверях появился мужчина лет сорока пяти, узкоплечий, с серыми глазами, которые по-совиному глядели из очков в роговой оправе.
— Артур, — спросил Бассет, — сколько там числится за Гарри Маклейном?
— Три тысячи девятьсот сорок два доллара шестьдесят четыре цента, ответил Артур хриплым голосом без всякого выражения.
— И что я буду за это иметь? — спросил Бассет. — Один процент в месяц?
— Один процент в месяц со дня растраты, — подтвердил Артур.
— Это все, — сказал Бассет.
Артур вышел, и вскоре снова послышался стук пишущей машинки. Хартли Бассет улыбнулся Перри Мейсону и сказал:
— Срок до второй половины завтрашнего дня.
Мейсон достал из портсигара сигарету. Бассет вынул из жилетного кармана сигару. Некоторое время они курили молча. Наконец Мейсон нарушил молчание.
— Я не вижу причин, — сказал он, — почему бы нам с вами не договориться.
— Я тоже, — согласился Бассет.
— Я не знаю подробностей этого дела, — продолжал Мейсон. — Но буду действовать исходя из предположения, что Маклейн растратил деньги.
