Питер Чейни - Такие вот дела
– Да? А как ты собираешься справиться с ними сейчас, Терри? Ведь ты в таком трудном положении.
Он поднял брови, одну чуть выше другой. Эта его манера, как и все прочие, очень нравилась ей. Он спросил:
– Хочешь ликер?
Она предпочла бренди. О'Дэй заказал ликеры и кофе.
– Значит, я в трудном положении, да? Скажи мне, почему?
– Потому что трудно будет выпутаться даже тебе, Терри. Ральф считает, что мы вели себя не очень пристойно. Ты знаешь, – она ехидно улыбнулась, – он даже думает, что мы провели уикенд в загородном отеле. Похоже, он на что-то решился.
– Нельзя на что-то решиться только потому, что этому веришь. Если он думает о разводе, то какой толк верить в то, что мы провели выходной в отеле за городом? Это еще надо доказать.
Мерис кивнула.
– Ты совершенно прав, Терри. Но что такое доказательство? Это забавная штука. Знаешь, когда я читаю объявления о разводах, мне кажется, что суд верит всему, но больше всего там склонны верить худшему.
– Может быть, – ответил О'Дэй. – Но надо же доказать супружескую неверность.
– Да, конечно. Но если женщина поздно приезжает в отель, если она заранее заказала номер на двоих, если единственный дежурный портье провожает ее в этот номер, а затем приезжает мужчина, но его никто не видит, а она сказала, что этот мужчина – ты, разве это не доказательство? Если, конечно, у тебя есть алиби, Терри.
– О, мне будет чертовски легко сделать это, – ответил Терри. – Три недели назад я был дьявольски занят и, конечно, не тобой.
– Это так, дорогой. Ты выезжал по делу Ярдли. Но я знаю, что ты не можешь говорить об этом, дело ведь было очень секретное, не правда ли, Терри? Ральф сказал мне. Значит, я могу спокойно утверждать, что ты был со мной, а ты в свою очередь не можешь сказать, где ты был. Все это не в твою пользу. Во всяком случае, У Ральфа достаточно оснований для ходатайства о разводе. Это не принесет никакой пользы ни тебе, ни фирме.
– Интересно, на что ты рассчитываешь? Просто пытаешься отомстить мне или здесь еще что-то кроется?
– Может быть и просто отомстить. Знаешь, что я думаю, Терри? Что тебе лучше всего делать так, как я хочу. В конце концов, Ральф всегда был бельмом на глазу у фирмы, не так ли? Кроме того, он нагоняет на меня скуку, а что может быть ужаснее? Почему ты не хочешь, чтобы он получил свой развод? Тебе будет лучше, гораздо лучше одному, ты сможешь начать все сначала. Мы с тобой смогли бы отлично проводить время. Ты мне очень нравишься, Терри, меня притягивает к тебе.
О'Дэй хмыкнул.
– Я и кто еще? – спросил он. – Терпеть не могу стоять в очереди, Мерис, да и не собираюсь. Это не в моем духе.
– А что ты собираешься делать? Если Ральф будет ходатайствовать, тебе придется дать делу ход, ничего не доказывая, что навлечет на тебя много неприятностей, или защищаться, что будет еще хуже.
– Похоже, что в любом случае я буду иметь массу хлопот.
Она кокетливо кивнула.
О'Дэй вздохнул.
– Все это очень любопытно, но немного скучно. Ты на меня нагоняешь такую же скуку, как Ральф на тебя. Я не люблю женщин, которые добиваются меня силой.
Мерис пожала плечами.
– Что ж, в таком случае, я не знаю, что можно сделать в твоем положении. Тебе очень трудно будет выпутаться, Терри.
– Ты совершенно неправа, догорая. Я точно знаю, что делать. Он встал.
– Прежде всего, я не намерен оставаться с тобой в этом отеле, даже если мы будем на разных этажах. Я возвращаюсь в Лондон.
Мерис улыбнулась.
– Извини, что испортила тебе субботний вечер.
– Ты его не испортила. Я специально приехал сюда, чтобы поговорить с тобой. Теперь мы поговорили, и я уезжаю. Доброй ночи, Мерис. Надеюсь, ты будешь спать спокойно.
Она положила руки на стол и посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
– Черт с тобой, Терри. Но ты дорого заплатишь, прежде чем я разделаюсь с тобой.
– Представляю себе. Ну, прощай, любовь моя. Надеюсь, я не скоро увижу тебя.
Когда он ушел, Мерис сидела, глядя вперед и барабанила по столу длинными тонкими пальцами.
* * *
Было половина двенадцатого, когда О'Дэй поставил машину в гараж около Слоин-сквера, передал ее дежурному и попросил прислать его чемодан. Потом он пошел домой. Ночь была чудесная. Во внутреннем кармане смокинга приятно оттопыривалась пачка денег – 131 фунт, которые он выиграл, поставив на Джеллерта. Это не так много, но все же деньги. Во всяком случае, в его положении не мешало иметь 130 фунтов. А положение ему совсем не нравилось. Он стал думать о Мерис и Ральфе Веннере. Ну и штучка эта Мерис. Она знает, чего хочет и идет прямо к своей цели… О'Дэй вспомнил, сколько раз она приходила в контору, как будто бы к Ральфу, а его в это время почему-то никогда не было. Сначала она пыталась слегка флиртовать с О'Дэем, а потом, когда их отношения стали выходить за рамки, он решил, что пора указать Мерис на ее место. Он должен был знать, что такие женщины, как Мерис, этого не потерпят, и дело примет не очень забавный оборот.
А Ральф Веннер? От него, безусловно, не знаешь, чего ожидать. Мало сказать, что он слабовольный, простофиля, неудачник и пьяница. В трезвом состоянии это мстительный тип, влюбленный в свою жену. Даже без ее помощи, он способен на всякие пакости, а если эта парочка вместе возьмется за дело – хорошего не жди.
О'Дэй пожал плечами. Обыкновенная история, одна из многих, что происходят с людьми, в которой либо приходится плясать под чью-то дудку, либо отбиваться изо всех сил. Он вспомнил песенку "Обыкновенный случай".
* * *
Войдя в дом и поднявшись к себе на второй этаж, О'Дэй увидел в прихожей на коврике конверт. Вероятно его подсунули под дверь. Адресовано ему, но почерк он не узнал. О'Дэй закурил сигарету, налил себе виски с содовой, потом разорвал конверт и прочел письмо. Оно было помечено сегодняшним числом, адреса не было.
"Дорогой О'Дэй!
Интересно, помнишь ли ты меня – Николаса Нидхэма? Мы встречались в Америке четыре года назад, когда ты работал по одному военному делу, помнишь? Я в Лондоне на два дня. Я был здесь, в Англии, целый месяц, но никак не мог решиться обратиться к тебе. А теперь, когда я уже вынужден что-то делать, судьба послала мне друга, с которым я познакомился несколько недель назад, и он рассказывал мне о тебе и твоей работе и дал мне твой адрес. Но, разрекламировав мистера Теренса О'Дэя, он объявил, что если я приду к нему в контору утром, то не застану его.
Твоя секретарша сказала, что не знает, где ты, но думает, что ты скоро придешь. Она также не знала, где твой компаньон, что меня совсем не интересовало; мне он не был нужен.
Дело вот в чем: я хочу, чтобы ты проделал для меня одну работу, которая, как заявил наш общий друг, как раз по твоей части. Нечто, требующее именно твоего интеллекта. Довольно странное поручение для детектива.
Оно касается одной очень обаятельной женщины, я был сильно влюблен в нее во время войны, делал ей предложение, но она его не приняла. Красивая женщина, живет в Суссексе.
Она очень славная и совсем одинокая. Ей срочно требуется помощь, иначе она попадет в большую беду. К сожалению, я должен сегодня уехать в Африку, поэтому ничего не могу поделать. Но ты можешь.
Я спросил мисс Трандл, как лучше всего связаться с тобой. Она ответила, что дома тебя, по-видимому, нет, но я могу оставить записку в конторе, дала мне блокнот и отвела в маленькую приемную около твоего кабинета. Я сел и написал всю историю, все, что я знаю и думаю, и все, чего я хочу от тебя. После этого я почувствовал облегчение.
Когда я работал в Америке, я достаточно разузнал о тебе и пришел к выводу, что ты человек, не бросающий дело до тех пор, пока не сделаешь все, что можешь. А еще я надеюсь, ты вспомнишь, как однажды я тоже кое-что сделал для тебя.
Ну, а вся история со всеми подробностями там, в твоей конторе. В пухлом конверте, который я взял у мисс Трандл.
Кроме письма я вложил в конверт 750 фунтов в пятифунтовых банкнотах. На твои расходы пойдет половина этой суммы, остальное – тебе. Твоя секретарша обещала положить все это в правый ящик твоего стола и уверяла, что ты все получишь в течение од-ного-двух дней. Я успокоился, но подумал, что ты можешь сначала заехать домой и уйти куда-нибудь, не заходя на работу. Поэтому я решил оставить тебе письмо и дома. Мисс Трандл дала мне твой адрес.
Ну, ладно, О'Дэй. Надеюсь, ты сделаешь все, о чем я тебя прошу. Желаю успеха. Может быть, в один прекрасный день, когда я освобожусь, мы встретимся и выпьем вместе. Жаль, если не получится.
Ну, пока и счастливой охоты.
Николас Нидхэм".
О'Дэй положил письмо в карман, выпил виски и сел в кресло. Похоже, что с финансовой стороны жизнь улучшается – сто тридцать фунтов и семьсот пятьдесят – это почти 900, а с такими деньгами можно делать черт знает что. О'Дэй потушил сигарету, прошел в спальню, снял смокинг и уже развязывал галстук, когда вдруг передумал, оделся, потушил свет, вышел из дома и пошел в гараж. Через пять минут он уже ехал к своей конторе на Лонг Акр по темной безлюдной улице.
