Питер Чейни - Такие вот дела
– Ну что ж, слушай. Дженнингс был слегка обеспокоен положением дел нашей фирмы в Интернэшнл Дженерал.
– Неужели? Объясни же, почему? Только не убеждай меня в том, что скоро я лишусь куска хлеба.
Она лукаво посмотрела на О'Дэя.
– Или вы снова поссорились с Ральфом?
Ее глаза смеялись.
– Тебе лучше знать. Дженнингс сказал, что Ральф, которого, кстати, я не видел целую неделю, страшно пьет и запустил все свои дела.
– Это серьезно, не правда ли? Интересно, почему он так запил. В ее глазах все еще сверкали искорки смеха.
– Конечно, откуда же тебе знать. И наверное, ты его не видела? Она покачала головой.
– Нет. Вот уже… – запнулась она, – шесть дней.
– Значит, когда ты видела его в последний раз, ты сказала ему что-то такое, отчего он запил. Что ты ему сказала?
Мерис пожала плечами и ответила уже серьезно.
– Терри, ты ведь не будешь слишком упорствовать, правда? Он улыбнулся.
– Не буду слишком упорствовать? Если понадобится, то, конечно, буду. И ты это знаешь.
Она сжала кулаки.
– Это восхитительно, Терри. Сам ты можешь быть чертовски упрямым. Ты и был всегда чертовски упрямым. Но тебе не нравится, когда другие начинают упрямиться.
О'Дэй закурил.
– Ты имеешь в виду себя? – осведомился он.
– Да, себя. А что мне оставалось делать, по-твоему? Сидеть сложа руки, пустить все на самотек?
О'Дэй отпил глоток мартини.
– Я хочу знать, что ты сказала Ральфу шесть дней назад. Я хочу знать, почему он запил, рвет и мечет. Ты знаешь, на кого он похож, когда напьется, он невыносим. Он вечно раздражен, даже когда трезвый, но когда пьян, то вообще теряет рассудок. У моей фирмы дела шли очень хорошо, пока Ральф не стал моим компаньоном. Они и дальше будут идти хорошо, несмотря на неудачи за последние шесть – восемь месяцев. И я уже начинаю заниматься этим.
Мерис снова спросила:
– Ты имеешь в виду меня?
– Тебя. Может, хватит жеманиться, и давай поговорим разумно.
Она отпила глоток и разгладила кружевную складку на платье.
– Значит, я должна быть послушной и рассказать тебе, что случилось. Да, я виновата во всех бедах, которые терпит ваша фирма за последние шесть месяцев. Я виновата в том, что Ральф пьет, рвет и мечет. Ты совершенно прав, Терри. И… как это тебе нравится?
– Никак. Это пора прекратить.
Мерис снова посмотрела на него. Ее глаза сузились, затем сверкнули вызовом.
– В самом деле? Какой вы умный, мистер О'Дэй! Интересно, как ты собираешься прекратить это?
О'Дэй рассмеялся. Когда она злилась, а над ней смеялись, она расходилась до такой степени, что иногда говорила правду.
– Знаешь, Мерис, ты очень интересная и привлекательная женщина. Ты считаешь, что ты умна. Иногда мне тоже кажется, что ты умеешь соображать. Иногда же кажется, что у тебя не хватает ума даже на то, чтобы завести машину в гараж в дождливый день. А иногда с тобой так скучно, что хочется спать.
– Ясно, – сказала она тихим дрожащим голосом и закусила губу. – Ну, что ж, ты получишь по заслугам. Я не потерплю, когда ко мне относятся презрительно, мистер О'Дэй. Когда я влюбляюсь, это кое-что значит. Но я сглупила, влюбившись в тебя.
– Замужние женщины не должны влюбляться в компаньонов своих мужей – это глупо. Кроме того, тебе было в кого влюбляться и с кем проводить время. Почему ты не выбрала одного из них?
– Потому что не хотела. Когда я говорю мужчине, что он мне нравится, то это подарок для него. Так считаю я, но ты иного мнения. Ты указал мне на мое место и думал, что я собираюсь это проглотить?
О'Дэй вздохнул.
– Если я это когда-нибудь и подумал, то, вероятно, был очень неправ.
– О, ты не представляешь себе, до какой степени ты был неправ! Неужели ты считал, что я это прощу? Ты знаешь, какие у нас отношения с Ральфом: я не люблю его. Он совсем не в моем вкусе. Бог знает, почему я вышла за него!
О'Дэй зевнул.
– По-моему, ты вышла за него из-за жемчужного ожерелья, из-за кольца с крупным бриллиантом, которое ты носишь рядом с фальшивым, и из-за пачки акций, которые тогда у него были. Так я думаю.
Ее голос задрожал от гнева.
– Так вот какого ты мнения обо мне!
– Да. Это тебе не нравится?
Он заметил, как она сжала лальцы правой руки, и алые ногти впились в ладонь.
– Бывают моменты, Терри, когда я готова тебя убить.
– Надеюсь, сейчас не один из них. Терпеть не могу умирать в субботу вечером. Но продолжай, пожалуйста. Итак, ты решила отомстить обидчику.
Мерис кивнула.
– Если бы ты хорошо знал женщин, ты бы понял, что когда такую женщину, как я, отвергнет мужчина, она способна на все.
– Ладно. Мне надоели эти предисловия. Хочешь еще выпить?
– Нет, спасибо, – резко ответила она.
– А я хочу. Поэтому тебе придется потерпеть со своей драматической историей, пока я не приду.
Он встал, взял бокал и улыбнулся. О'Дэй не хотел вина, ему нужно было все обдумать. Рассчитывала ли Мерис на эту встречу? Наверное, нет. Даже если она знала, что Дженнингс собирается на скачки, то не могла же она знать, что он, О'Дэй, тоже приедет туда. Он сам решил это только сегодня утром. Значит, их встреча не была запланирована. Он вернулся к столу с бокалом.
– Ну, так что же ты сказала Ральфу?
Мерис нежно улыбнулась.
– Я сказала ему, что ты недоволен тем, как идут наши дела, что с тех пор, как ты отправился во Францию, чтобы закончить очередное расследование, он не брался за дела, не ходил на работу, что твоя квалифицированная секретарша мисс Трандл сбилась с ног и не знала, что делать, едва успевая отвечать на звонки. Я сказала, что когда ты вернешься, будет много неприятностей, что ты сыт ими по горло и думаешь, что его давно пора гнать из фирмы, и что ты найдешь повод для этого. Поэтому он задал мне вопрос, которого я ожидала.
– Он спросил тебя "почему"?
– Да.
Она снова улыбнулась и положила свою руку на его.
– Я сказала ему, что ты не пропускаешь ни одной женщины, даже если это жена твоего компаньона, и что ты влюблен в меня, и что мне приходится изо всех сил от тебя отбиваться.
– Что ж, хорошая работа! Ну и стервозная же ты красотка, Мерис!
– Еще бы. Кто это сказал: "Страшнее ада ярость женщины отвергнутой?"
– Не помню. Но тот, кто сказал это, по-видимому был прав.
– Ты понимаешь, что Ральфу это не понравилось. Он всегда ревновал меня к тебе. Он, правда, не сказал, что рассчитается с тобой, но это ничего не значит.
Она подняла руку, не дав ему сказать.
– Я знаю, Ральф тебе ничего не сможет сделать, потому что он трепло, но все-таки он мужчина и очень любит меня.
– Всякому, кто тебя любит, не мешает обследовать мозги.
– Возможно. Но ситуация такова, Терри, что тебе бесполезно говорить Ральфу, что это я с тобой заигрываю. Он все равно не поверит. Он теперь пьет и делает все, чтобы испортить ваши дела.
– В какой-то степени ты достигла своего, не правда ли?
– Почему бы и нет? Очень скоро у фирмы "О'Дэй и Веннер" будут большие неприятности.
Наступило молчание, затем О'Дэй спросил:
– Ну и что же ты, Мерис, надеешься извлечь из всего этого лично для себя?
Она пожала плечами.
– Ральф этого так не оставит. Хотя он и простофиля, но себе на уме, и уж сообразит, как насолить, чтобы тебе тошно стало. А это все, что мне надо.
О'Дэй чуть было не задал ей вопрос, который вертелся у него на языке, но передумал. А что, если ее интрига удастся? Если война между ним и Ральфом достигнет апогея? Сотрудничество будет расторгнуто, дело рухнет или сильно пошатнется. Какая же польза ей от этого? У Веннера денег нет, кроме тех, что он получал от фирмы. Он промотал все, а Мерис нужны деньги. Она не может без денег. Может быть, у нее кто-то есть? О'Дэй допил мартини, вынул портсигар и закурил. Все это он делал очень медленно. Затем встал.
– Пойдем, пообедаем, Мерис. Мы можем чудесно провести вечер, глядя на море из окон столовой. Мне бы хотелось посмотреть на море с тобой.
– Хочешь сказать, тебе хотелось бы бросить меня в море?
– Ну, что ты! Если бы я бросил тебя в море, оно, вероятно, возмутилось бы и выбросило тебя обратно. Пойдем поедим.
И пропуская ее вперед, он заметил, что губы ее дрожали от ярости.
Когда официант принес кофе, заиграл оркестр. О'Дэй смотрел сквозь занавески на море и на берег. Какой мирный пейзаж! Мерис улыбнулась.
– Чудесный вечер, Терри! Жаль, что в жизни не все так гладко и спокойно.
– Это было бы неинтересно.
– Поэтому ты предпочитаешь жизнь такой, как она есть?
– А что толку желать невозможного? Заботы и волнения – это естественная часть жизни, и мы не можем уйти от них. Все зависит только от того, как мы с ними справляемся.
– Да? А как ты собираешься справиться с ними сейчас, Терри? Ведь ты в таком трудном положении.
