Андре Бьерке - Тайна запертой квартиры
— Ах, вот как, стало быть, прошло уже довольно много времени с тех пор, как вы в последний раз были у нее? — спросил Вангли.
— Ну да, не меньше месяца. Вы понимаете, я очень занят, — Берг-Люкке взмахом руки указал на письменный стол, где на доске с подвижным угольником был разложен большой лист бумаги — явно технический чертеж. — Моя работа очень утомительна. И если откровенно, не так уж легко позволить себе роскошь навещать старых тетушек.
— Почему же?
— Мне всегда было тяжело сидеть в этой наглухо запертой квартире. Все эти дверные цепочки — она панически боялась воров.
— Может быть, не без оснований? — пробормотал Вангли.
— Ее невозможно было заставить открыть окно, она не выносила свежего воздуха, бедняжка.
— Неужели?
— Так, наверное, всегда бывает в старости. Ее комната напоминала мне оранжерею; а резкий тяжелый запах цветов заставлял думать о похоронах… Да, выполнять свой долг перед стариками очень сложно. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Я понимаю, что она любила цветы, — отозвался Вангли. — И своего кота. А вот вы любите лошадей. Не правда ли?
— Лошадей? — Берг-Люкке вытаращил глаза. — Что вы имеете в виду?
— На вашей книжной полке я вижу превосходное собрание программок ипподрома «Эвреволль и Брамсен». Это и мое хобби. Весьма, правда, разорительное для кошелька…
Когда некоторое время спустя Вангли оказался на улице, один из карманов его пиджака заметно оттопыривался. Выходя от инженера, он заметил один предмет на полке в прихожей и прихватил его. Это была платяная щетка с очень специфическими шерстинками на щетине.
Чуть позже в тот же день полицейский Монсен сидел за канцелярским столом, пытаясь справиться с задачей, которую считал наитруднейшей. Он забросил свою работу, скрежеща зубами и стеная, пренебрег своим общественным долгом, вглядываясь в мерзкий кусок картона: он перегибал его, вертел из стороны в сторону и комкал до тех пор, пока тот не стал походить на выжатую тряпку. Но все тщетно: веревка не хотела выходить из-под полоски.
Когда Вангли с важным видом вошел в контору, Монсен бросил на него испепеляющий взгляд.
— Ну, знаешь ли, Вангли! Что ты мне подложил? Ее же просто невозможно разгадать. Спасибо за подарок! — И отшвырнул от себя головоломку с такой силой, что пуговицы загромыхали по крышке стола. Вангли подхватил ее и сжал за уголок пальцами.
— Решение до смешного простое. Разгадка тайны замкнутого пространства заключается в том, что это пространство обязательно имеет какое-нибудь отверстие. Ты же видишь отверстие рядом с полоской?
— Спасибо, я уже смотрел на него целый час. И что из этого? Суть в том, что пуговицы больше, чем отверстие, они в него не проходят.
— Нет, конечно, точно так же и человеческое тело слишком велико, чтобы пройти через дверь, приоткрытую на цепочку. Представим себе, что пуговицы — это убийца. Он находится вне отверстия. Нитка, орудие убийства — внутри пространства. Что делает убийца? Он попросту вытягивает нитку — вот так.
Вангли слегка продвинул петлю вдоль полоски и согнул картонку. Затем потянул за пуговицы. Полоска согнулась к отверстию и прошла через него вместе с петлей. За две секунды веревка была вынута.
— Фокус-покус. Головоломка разгадана. И именно так происходило убийство — с помощью нитки, просунутой через отверстие. И оно раскрыто, дорогой друг. Полчаса назад я арестовал убийцу.
Монсен даже подпрыгнул.
— Да что ты! И кого же?
— Конечно, племянника. Инженера, игрока на скачках и убийцу, понимающего толк в головоломках. Это же само собой разумеется. Только у него одного был мотив для убийства.
— Но как насчет улик?
Вангли вынул из кармана клубок ниток и положил его на стол.
— Материальная улика № 1 — орудие убийства. Зеленая льняная нитка. На клубке отпечатки пальцев убийцы.
— А, это тот самый, который ты?..
— Нашел в шкатулке, конечно. В ней был только один зеленый клубок. Ты ведь помнишь, в какой цвет окрашена кухня, не так ли? Только зеленую нитку можно незаметно протянуть по полу и вдоль стены. Ибо хотя фрекен Габель была в летах преклонных, она хорошо различала цвета. По замыслу убийцы, она вообще не должна была обнаружить роковую нитку. — Рядом с клубком Вангли выложил ключ от американского замка. — Вещественное доказательство № 2, с помощью этого предмета убийца стал невидимым. И с отпечатками тех же ловких пальцев.
— Но ведь их нет в нашем архиве?
На столе появился третий предмет.
— Нет, но я прихватил его платяную щетку, когда нанес ему визит. Одни и те же отпечатки на всех трех вещах — это подтвердил наш эксперт. В щетке есть и еще кое-что необычное, к этому мы еще вернемся.
Монсен покачал головой.
— Может быть, ты будешь так любезен, что объяснишь все по порядку?
— С удовольствием. — Вангли сел, со спокойной совестью выбрав самое удобное кресло. — Попробую обрисовать драму так, как она могла происходить.
Вчера около половины четвертого Берг-Люкке неожиданно заявился в гости к своей тетушке, примерно через полчаса после ухода прислуги. Он, вероятно, почувствовал, что пришла пора уделить своей богатой родственнице некоторое внимание, его экономическое положение заметно ухудшилось после недавних проигрышей на скачках. Короче говоря, он сам себя пригласил к ней на обед.
На мгновение он остается в комнате один, случайно замечает письмо адвоката в письмодержателе, он прочитывает его и сразу же все понимает. Тетю, должно быть, шокирует легкомыслие племянника в денежных вопросах. Если она хочет составить завещание, это означает, что наследства ему не видать. Без завещания он автоматически становится наследником. В противном случае все состояние переходит к Обществу друзей животных.
Он должен спешить, так как на следующий день завещание будет юридически оформлено. Рядом с письмодержателем стоит тетушкина шкатулка со швейными принадлежностями. Он инженер, человек с технической сметкой, и ему в голову молниеносно приходит идея технически совершенного убийства. Он берет клубок с зеленой льняной ниткой и отрезает от него 5 метров, которые затем сматывает. Газовый кран на кухне открывается при повороте на 90 градусов из бокового положения, что можно сделать с помощью прикрепленной нитки. Очутившись на кухне, он незаметно набрасывает петлю на кран и протягивает нитку вдоль стены к двери черного хода так, чтобы позднее можно было легко схватить конец снаружи. На часах половина пятого, и он должен откланяться, так как настало время послеобеденного сна фрёкен Габель. Он любезно предлагает выпустить кота, как бы желая поберечь ее больные ноги. Они прощаются через приоткрытую дверь, и она, как обычно, набрасывает цепочку, после чего идет и ложится. А он выпускает кота.
Но сам не выходит во двор. Вероятно, знает про любопытную женщину у кухонного окна на втором этаже и не хочет, чтобы его увидели. Несколько минут стоит на лестнице, ведущей в подвал. Теперь можно приступать к делу, ведь сон у тети крепкий. Сначала он поднимается к приоткрытой двери, просовывает руку и снимает ключ от подвала, который висит у самой двери. После этого спускается и открывает дверь подвала, вновь поднимается и вешает ключ на место. Затем наклоняется и хватает конец нитки, рывок — и кран открыт. Он вытягивает нитку и захлопывает дверь. «Замкнутое пространство» — совершившийся факт! Он проходит подвалом, который ведет к коридору между двумя воротами. Ты уже хорошо знаешь, что никто не может войти этим путем. А вот выйти — не проблема. — И таким образом минуешь все наблюдательные посты у кухонных окон…
— Очень остроумно, — пробормотал Монсен. — Но каким образом такой находчивый убийца не подумал об отпечатках пальцев?
— Это убийство было молниеносной импровизацией, и вряд ли найдешь кого-нибудь, кто носит в кармане перчатки в жаркий июньский день. Он был очень осторожен с газовым краном на тот случай, если бы этим делом занялась полиция. Но рассчитывал, что полицейским не придет в голову исследовать клубок ниток в шкатулке. Ведь ты же не сделал этого, Монсен?
Монсен угрюмо закряхтел,
— Он признался?
— Да, как на исповеди. Из меня вышел бы хороший духовник.
— Но у тебя должно было быть больше улик, чтобы добить его.
— Ватик дал показания против него. Разве я не говорил, что он очень важный свидетель?
— Это как же кот дал показания, осмелюсь спросить?
— Оставив свою шерсть на одежде племянника, когда тот выводил его во двор. Ангорские кошки — очень благородные животные, но часто линяют. Он обнаружил это, когда вернулся домой, ты можешь увидеть кошачью шерсть на платяной щетке. Когда я беседовал с ним, он очень хитроумно объяснил, что уже давно не навещал свою тетю, но шерсть свидетельствовала об обратном. — Взгляд Вангли стал задумчивым, и он добродушно улыбнулся. — Кот и цветы были друзьями старой дамы. И вполне естественно, что именно они и разоблачили ее убийцу. Ведь и розы свидетельствовали против него.
