Елена Логунова - Прогноз погоды в доме
– Наталья Сергеевна. Не вздумай встревать! – ответили мне.
– Да что я, самоубийца? – хмыкнула я.
Отбивать у Натальи Сергеевны клиентов я не стала бы ни при каких обстоятельствах. Чур меня! Наш рекламный матриарх Наталья Сергеевна Кошелева – женщина очень серьезная. Она держит в кулаке полсотни рекламодателей и обирает их методично и бестрепетно, как жестокий ордынец мягкотелых удельных князей. В нашей телекомпании Наталья Сергеевна появляется непредсказуемо, потому что в штате не числится и размещает рекламу в самых разных СМИ города. Мне повезло: я случайно столкнулась с деловой дамой в коридоре.
– Наталья Сергеевна, добрый день, у меня к вам вопросик по поводу «Волны», можно? – скороговоркой спросила я, не смея надолго задерживать женщину, у которой время – деньги и с которой разговаривать небезопасно: не ровен час, и меня раскрутит на рекламу (трехсекундный ролик со взрывом сразу после слогана: «Елена! Полна ацетилена!»)!
– ЧП «Волна» – мой клиент с позапрошлого года! – не угадав мои мысли, предупредила Наталья Сергеевна.
– Знаю, знаю! – я замахала руками. – Меня интересует, кто им рекламный ролик сотворил. Редкостная гадость!
– Не знаю, я изготовлением не занималась, мне только размещение заказали. – Уверовав, что я не покушаюсь на ее кормушку, Наталья Сергеевна успокоилась. – Мне дали готовый ролик, а кто его делал, Виолетта Игнатьевна должна знать. Если хочешь, спрошу у нее.
– Виолетта Игнатьевна – это директриса «Волны»?
– Да куда там! – Наталья Сергеевна фыркнула. – Виолетта Игнатьевна – супруга директора, типичная домохозяйка, заскучавшая без дела! Заняться ей нечем, вот и лезет в рекламные дела предприятия, а муженек ей потакает, не иначе на зарплате промоутера сэкономить хочет. «Волна»-то эта – маленькая фирмочка, так, кустарное производство.
– Телефончик Виолетты Игнатьевны не дадите?
– Зачем тебе? – вновь напряглась Наталья Сергеевна.
Пришлось беззаботно сказать: «Действительно, незачем!» – и вежливо раскланяться с насторожившейся деловой дамой. Ладно, телефончик «Волны» и ее хозяев я и без Натальи Сергеевны раздобуду, мало ли на свете добрых и при этом хорошо информированных людей?
В поисках самаритянина, который поделился бы со мной сведениями, я просматривала свою записную книжку, когда в редакторскую с гиканьем и посвистом вломился Вадик, прибывший со съемки. С камерой на одном плече и штативом на другом он был похож на добычливого махновца.
– Р-распрягайте, хлопцы, коней! – голосом, еще вчера впечатлившим нас с Мамаем (и Славика, который до сих пор с подозрением приглядывался к темным углам в поисках приблудной кошки), пропел Вадик, после чего распряг себя сам – хлопец и конь в одном лице – и бодро спросил меня:
– Обедать будем? – Тут его снова пробило на песнопение: – Бери ложку, бери хлеб, и садимся за обед!
– А есть что поесть?
– А нету? – Вадик расстроился, но ненадолго. Созерцание моей пасмурной физиономии вкупе с упоминанием столового прибора сподвигло его на вопрос:
– Кстати, о ложках и вилках. Ты уже посрамила телевизионную сыщицу темпами нашего детективного расследования?
– Я стремлюсь к этому, – уклончиво ответила я.
– Ха! Стремится она! Видали? – вскричал напарник, обращаясь почему-то к чайнику, заведомо не отличающемуся зоркостью. – Стоя на месте, делает дело только почтовый ящик! Предлагаю немедленно поехать в бассейн и пообщаться с Сашенькой, у нее как раз через полчаса тренировка заканчивается.
– А зачем нам Сашенька? – вяло затрепыхалась я.
Вадик выгнул брови мавританскими арками:
– Как это – зачем Сашенька? Ну и вопросы ты задаешь! На что-нибудь да сгодится! – И он послал воздушный поцелуй все тому же чайнику.
– Вадь, а ты не мог бы свои личные дела решать по телефону? Зачем ехать через полгорода? – с досадой спросила я.
– По какому телефону? – сердито отозвался товарищ. – Я уже проверял, на звонок стационарного домашнего аппарата коршуном слетает мамаша-диспетчерша, а мобильник Сашенькин дома не работает. У них там под вышкой и в окружении высотных домов мертвая зона, связь хуже, чем с тем светом.
Делать мне было совершенно нечего, до очередного шага в расследовании я еще не дозрела, а потому не видела, почему бы не развлечь себя прогулкой. Мы поехали в бассейн, сели в кафе у входа, пообедали, а тут и сеанс аквааэробики закончился. Вадик коршуном спикировал на группу слегка отсыревших девушек и тетушек, выхватил из толпы Сашеньку Тихонькову и с торжествующим клекотом притащил ее за наш столик. Напарник пришел в восторг от того, что Сашенька оказалась дивно хороша даже без прически и косметики, а меня искренне порадовало наличие у красавицы здравого смысла.
– Вы все с хворями нашей святой великомученицы разбираетесь? – сочувственно спросила она. – Бросьте вы это дело, я думаю, наша маман выкамаривает, чтобы внимание к себе привлечь и жалость вызвать.
– Клавдия Яковлевна притворяется нездоровой? – уточнила я.
– Не притворяется, но… У кого в ее возрасте не бывает бессонницы? Даже я, бывает, в полнолуние подолгу не могу уснуть, а ведь мне всего девятнадцать! – ответила Сашенька.
Вадик тут предложил в ближайшее полнолуние ознакомить барышню со своим собственным высокоэффективным способом борьбы с бессонницей, но я толкнула самозваного лекаря локтем в бок и заглушила его слабый стон вопросом по существу:
– Давно ли Клавдия Яковлевна страдает бессонницей?
– Уже два месяца! – Сашенька вздохнула. – Почти каждую пятницу сама не спит и нам не дает!
– Что значит «почти каждую»? – я уцепилась за слово. – Из правила бывают исключения?
– В этом месяце таких приятных исключений, увы, не было, – любящая дочь вздохнула. – А вот в прошлом мамуля аж две пятницы пропустила!
– Даты помните? – быстро спросила я.
– Даты? Да нет, конечно… Хотя… – Сашенька оживилась. – В прошлом месяце моя однокурсница замуж вышла, мы всей группой у нее на свадьбе гуляли, так это было в субботу, четырнадцатого. Помню, накануне маман дрыхла, как сурок, хотя была как раз пятница, да еще тринадцатое число! И еще раз мне посчастливилось выспаться через две недели после этого.
– Значит, тринадцатого и двадцать седьмого, – быстро подсчитала я.
Пока я записывала исторические даты в блокнот, Вадик завел с красавицей душевную беседу «за жизнь». Я не стала прерывать их диалог, потому что детские жалобы Сашеньки на тяготы существования в лоне семьи проясняли моральный климат в доме Тихоньковых. У меня было ощущение, что эта информация может пригодиться.
У Сашеньки Тихоньковой были строгая мама и добряк-отец, при этом главой семьи, безусловно, являлась Клавдия Яковлевна. Нетрадиционное распределение ролей казалось тем более странным, что папа Тихоньков в свое время был военным, хотя и ушел в отставку всего лишь в майорском звании. Клавдия Яковлевна много лет занималась домашним хозяйством и после увольнения мужа в запас нашла и себе, и супругу непыльную работу на дому. Петр Ильич числился в фирме «Ирина» столяром-плотником, но работал не на объектах, а в собственном сарайчике: точил на старом станке детальки и собирал из них кукольные домики и мебель. Рукоделие отставного майора брал на реализацию дорогой магазин игрушек, так что на жизнь семейству хватало, тем более что главную для всех экс-военных проблему – жилищную – удалось решить вовремя и без затрат. Петр Ильич очень кстати унаследовал за стариками домик в родном Екатеринодаре. Теперь папа Тихоньков радовался возвращению в город своего детства и юности, мама Тихонькова была счастлива тем, что у нее есть свой дом и в нем безотлучно присутствует трудяга-муж, а вот неблагодарные Тихоньковы-дети изо всех сил старались проводить в кругу семьи как можно меньше времени.
– Папа пилит деревяшки и строит кроватки, мама пилит папу и строит нас! – вкратце описала ситуацию в доме Сашенька. – Вы пробовали жить на лесопилке? Я лучше лишний раз в спортзал или в бассейн схожу, это будет полезнее для здоровья, чем наши «тихие» семейные дни и ночи!
Вадик Сашенькины занятия спортом горячо одобрил, заметив, что и он знает несколько упражнений, чрезвычайно полезных для здоровья. Он готов был поделиться своими знаниями с Сашенькой, но я безапелляционно заявила, что нам пора возвращаться на работу: мне нужно было проверить возникшую идею. Обиженный Вадик обозвал меня предательницей и вредительницей и по возвращении в студию оставил меня с детективной задачей один на один. Я не роптала, на данном этапе мне был совершенно ни к чему горластый и не в меру любвеобильный Ватсон.
Я отправилась к Мамаю и напрягла его требованием срочно найти и выдать мне видеозаписи эфирных программ за все пятницы предыдущего месяца.
– И чтоб завтра же доложила о выполнении задания! – напутствовал меня Мамай. – Иначе Василий Онуфриевич не знаю что с нами сделает!
