Роберт Мартин - Ключ от морга
— Позабавились немного, но теперь с меня хватит. — Он бросил футляр на заднее сиденье машины и открыл дверцу.
— Джерри, я думала, ты…
— Плохо думала, детка. Я говорил тебе, чтобы ты ничего не воображала.
— Джерри, прошу тебя… — В ее глазах была боль, по лицу текли слезы.
— А, оставь. — Он кивнул на меня. — Похоже, ты и так обзавелась новым дружком. — Он развязно и нагло улыбнулся мне. — Оставляю ее тебе, приятель. Она не так уж плоха, но и хорошей ее не назовешь. — Внезапно его глазки сузились. — Послушай, тебя не Беннетом зовут? Ну и ну! — Он тихо засмеялся. — Значит, ее старик нанял тебя, чтобы вернуть дочку? Важная птица, а? Можешь забирать. Передай старику привет от меня.
Я сдержался. Я знал этого Джерри и его репутацию. Джеральд Лонгер, уголовник, наемный бандит, шпана. Я спросил:
— По-прежнему работаешь на Джона Дэймона, Джерри?
— Конечно. Просто проводил здесь маленький отпуск. Я и цыпочка. Ты не возражаешь, братишка? — Он рассмеялся с наглым видом.
Я шагнул вперед, ухватил его за лацканы, слегка встряхнул, а потом отвесил ему две крепкие пощечины, справа и слева. Он барахтался, стараясь вырваться, выплевывая ругательства, а его правая рука метнулась под пиджак. Я поймал его запястье и выдернул из пальцев вороненый автоматический пистолет. Держа пистолет так, чтобы он до него не мог дотянуться, я нанес парню еще несколько ударов. Это было с моей стороны жестоко, потому что он был вдвое ниже меня, но я не стал по этому поводу беспокоиться. В уголках его рта показалась кровь, рука опять метнулась к пистолету, и я с размаху ударил его стволом в подбородок. Он издал слабый вскрик, и я с силой швырнул его в машину.
— Убирайся, пока я не свернул тебе шею, — сказал я.
Он всхлипывал от ярости, боли и ненависти, но запустил двигатель.
— Я этого не забуду, Беннет, — выдавил он, задыхаясь. — Ты не сможешь…
Я опять поднял кулак. Тогда он убрался. «Понтиак» с ревом пронесся по улице, повернул за угол, визжа покрышками, и скрылся. Девица закричала на меня:
— Вы били его! Вы били Джерри! Я люблю его! Я…
— Заткнись! — рявкнул я. — Иди собирай вещи, пока я тебя не отшлепал.
— Вы не смеете так говорить со мной!
Я грубо схватил ее за плечи, повернул, влепил хлесткий удар по ее маленькой круглой заднице и толкнул ее к двери коттеджа.
— Собирайся!
Она обернулась со смущенным и удивленным выражением, потом поднялась по ступенькам и вошла в дом. Я курил и ждал. На улице было тихо. Никаких соседей, которые стояли бы вокруг и глазели. Веселый летний сезон кончался, и я порадовался этому. Вскоре Джуди вышла с чемоданчиком в руке. Я обошел коттедж, снял с веревки купальник и принес ей. Она молча положила его в чемодан. Я вынул пистолет Джерри Лонгера, вытряхнул патроны на ладонь и протянул оружие ей.
— Хочешь взять на память пистолет?
Она отпрянула.
— Я… я не знала, что у него есть это.
— Ты не знаешь многих вещей, Джуди. Этот тип — подонок. Как случилось, что ты связалась с ним?
— Я снимала здесь с девочками коттедж и встретила его на танцах. Он показался мне милым…
— Значит, подружки уехали, а ты осталась с ним?
Она кивнула, не глядя на меня.
— Он говорил, что любит меня. — Она вызывающе вздернула голову. — Я имею право на собственную жизнь.
— Да, Джуди, — сказал я мрачно, — но сначала подрасти.
Я спрятал в карман пистолет и патроны, взял ее чемоданчик и быстро пошел прочь. Она следовала за мной, сбиваясь на рысцу. Когда мы добрались до моей машины, она сказала:
— Откуда мне знать, что вы друг моего отца?
— Ниоткуда, Джуди, просто поверь мне на слово.
— Но Джерри вас знает. Он сказал…
— Забудь-ка о нем, — сказал я резко, — и помолчи.
— Вы мне что-то не нравитесь, — сказала она, отступая назад. — Я не хочу с вами ехать…
Я поймал ее, открыл дверцу машины и впихнул внутрь. Она начала всхлипывать, закрыв лицо руками. Я сел за руль, не обращая на нее внимания.
Мы совсем не разговаривали на обратном пути в Кливленд. Через некоторое время, когда она успокоилась, я предложил ей сигарету, но она покачала головой. Она согласилась выпить в придорожной закусочной. Я взял с собой кофе и бутерброд с ветчиной. Было пять часов, когда я остановился перед их домом. Ее отец с высоким стаканом в руке мрачно ждал, сидя в складном кресле возле плавательного бассейна. Он поднялся при нашем приближении. Откуда-то появилась женщина солидного вида. На руках у нее были тонкие кожаные перчатки, и она держала садовую лопатку. Девушка выскочила из машины и побежала к ней, снова всхлипывая. Они обнялись. Мужчина подошел ко мне.
— Спасибо, Беннет. — Угрюмое выражение его лица не изменилось. — Пришлите мне счет.
— Хорошо.
— У вас были какие-нибудь затруднения?
— Нет, — ответил я.
— А этот человек? Кто он?
— Вам было бы неприятно узнать это. Лучше забыть о нем, поверьте.
Он вздохнул.
— Огласки не будет?
— Нет, сэр.
Он отступил на шаг.
— Еще раз спасибо, Беннет.
Отъезжая, я подумал, что хотел бы иметь возможность с такой же легкостью решить проблему Элвина Бэйна. Мне он нравился. А мистер Клингмен был всего лишь рядовым клиентом.
Я приехал в офис в седьмом часу. Сэнди оставила мне на подпись несколько отчетов и записку, в которой говорилось: «Звонили Алек и Ред. Все нормально. Сержант Рокингем ворчал из-за несостоявшегося ленча. Нью-йоркский офис тоже ворчит. Лучше подпишите отчеты и отправьте их почтой сегодня же вечером. Ваш приятель мистер Бэйн звонил три раза и заходил лично около трех часов. Он хочет, чтобы вы позвонили ему, как только вернетесь. Перри, 26944. Он оставил 500 долларов. Сказал, что это задаток. Я ответила, чтобы он с этим повременил, пока не поговорит с вами. Но он их все-таки оставил. Я положила их в сейф. Вернусь около семи, чтобы напечатать наклейки для новых папок с делами. Оплата за сверхурочные, а?»
Она подписала записку по всей форме, наверное, мило улыбаясь про себя: «Мисс Сандра Холлис, секретарь мистера Беннета».
Я закурил, откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол и задумался об Элвине Бэйне. Он проявил упорство, несмотря на мой вчерашний отказ. Придется вернуть ему деньги, потому что я ничего не смогу для него сделать, если он хочет того, о чем просил раньше.
Занятый мыслями о Бэйне, я включил магнитофон и продиктовал отчет о своей работе, который Сэнди напечатает утром. Я также проинструктировал ее относительно счета и суммы оплаты, не упоминая о расходах по делу, которые состояли лишь в стоимости бензина и еды для Джуди. Не стоит высасывать из клиента всю кровь до последней капли. Кроме того, не исключено, что я опять понадоблюсь мистеру Клингмену.
Потом я налил себе немного из хранившейся в столе бутылки и сидел, покуривая и размышляя. В конце концов я набрал номер Бэйна.
Ответил женский голос:
— Хелло, дорогой.
Меня удивила интимная интонация. Я спросил:
— Могу я попросить мистера Бэйна?
Последовало секундное молчание, потом она осторожно спросила:
— Кто его спрашивает?
— Моя фамилия Беннет.
— Я не знаю никакого Беннета, но у вас приятный голос.
— Благодарю вас. Дома мистер Бэйн? — Я догадался, что говорю с его женой.
— Да, он дома, но очень занят: смешивает мартини. А я люблю «Манхеттен». Мы скоро обедаем, то есть Элвин… Я ухожу. Это говорит Арлена, мистер… как вы сказали вас зовут?
— Беннет.
— Ах да. — Она тихо рассмеялась. — Какая я глупая, дорогой. Могу я передать что-нибудь Элвину?
Я решил, что она приняла не один и не два коктейля «Манхеттен».
— Мэм, — сказал я терпеливо, — мистер Бэйн просил меня позвонить ему. Мне нечего ему передавать. Что, если вы будете смешивать его мартини, а его позовете к телефону?
— Ах, опять эти гнусные вечные дела. — Я уловил капризное недовольство в ее голосе. — Вы не можете позвонить завтра?
— Могу, но предпочел бы поговорить с ним сейчас.
— Ну хорошо.
Ненадолго наступила тишина, потом раздался голос Бэйна:
— Хелло, Джим, извини, что побеспокоил, но я хотел бы обсудить эти посадки помидоров. Ты мог бы заскочить сюда вечером?
— Что?
— Я даю тебе свою окончательную цену, — сказал он. — Соглашайся или отказывайся.
Тут я понял: она была рядом, и он не мог говорить.
Я сказал:
— Я должен прикинуть, Элвин. Позвони мне через десять минут.
— О’кей, — сказал Бэйн и повесил трубку.
Я подписал оставленные Сэнди отчеты, вложил их в конверт и заклеил его. Потом сидел, глядя на темнеющее небо. Снизу еле доносился шум уличного движения. Я налил себе еще немного и закурил сигарету.
Я жалел, что позвонил Бэйну, и мне очень хотелось есть. Но он был моим другом, и не позвонить было бы невежливо.
Я выпил еще, и есть захотелось сильнее.
