Елена Бреус - Тревожная ночь в пригороде
Старый мафиози открыл глаза, и все звуки в комнате мгновенно смолкли. Черные расширенные зрачки из-под нависших, густых бровей нашли взглядом каждого и заглянули, казалось, в самое сердце.
– Мы отомстим! – тихо и отчетливо произнес Лука, и от звука его голоса у присутствующих кровь застыла в жилах.
* * *После этого большая часть присутствующих исчезла из дома. Кто-то отправился заниматься организацией похорон, кто-то помчался за доктором для жены покойного, а остальные – готовиться к мести. Братьев отвели на кухню, в заднюю часть дома и толстая, но шустрая кухарка быстро приготовила для них чай и сэндвичи с курицей.
– Что я тебе говорил? – толкнув локтем брата, довольно хрюкнул Густав, засовывая в рот здоровенный кусок булки. – Мы сделали великое дело для семьи!
Он покровительственно посмотрел не повариху и сделал большой глоток чая. Хьюго есть не мог. Как только он бросал взгляд на тарелку, у него перед глазами возникала кровавая маска покойника и он поспешно отворачивался. Он мрачно уткнулся в свою кружку и шумно прихлебывал горячую жидкость.
– Когда мы увидели его водительские права, то сразу поняли, что нужно делать! – важно произнес старший брат, обращаясь к кухарке.
Он просто не мог сидеть и есть молча. Его распирало от собственной значимости и гордости. Женщина не реагировала на его речи, хмуро перекладывая в ящике столовые приборы и время от времени вытирая глаза большим кухонным полотенцем.
– … Я сразу сказал брату: "Хьюго, это… – разглагольствования Густава прервал громкий скрип двери.
Кухарка и оба брата дружно повернули головы в направлении звука. В кухню, с заднего хода, который выходил прямо на улицу, крадучись вошел молодой, высокий и черноволосый мужчина. Обнаружив, что в комнате не один, он скривил лицо в приветливой ухмылке, обнажив острые, желтые зубы.
– Луиза, ты не спишь? Как удачно! Я голоден, как волк! – несколько удивленно произнес он, быстрыми шагами направляясь к плите и кивая на ходу братьям Мокачче: – Добрый вечер, господа! Хотя, пожалуй, уже утро?
– И-и-ик! – выдохнула повариха.
Глаза ее стали круглыми, рот раскрылся. Она выронила вилку и схватилась за сердце.
– Луиза, что с тобой? – молодой человек едва успел подхватить толстуху, которая начала медленно оседать на пол.
– Да, помогите же мне! – требовательно крикнул он братьям, но они даже не шевельнулись.
Густав замер с недожеваннной курицей во рту, а Хьюго едва не захлебнулся чаем.
Эндрюс Коррадо, живой и невредимый, хотя и изрядно помятый, чертыхнулся и, не дождавшись помощи, стал осторожно укладывать бесчувственное тело женщины на каменные плиты пола.
* * *– И-и-эх! – тоскливо произнес Густав, раскачиваясь на пассажирском сиденье старого Форда, – Зачем только мы в это ввязались!
Хьюго не стал ничего отвечать. Он молча крутил руль автомобиля, не отводя глаз от дороги. Старший брат потрогал свою расцарапанную и опухшую щеку и снова заныл:
– Надо было оставить этот проклятый труп в помойке! Почему ты меня не отговорил!?
– Заткнись! – не выдержал Хьюго. – Еще одно слово – и я выброшу тебя вместе с ним!
Он кивнул головой в сторону багажника, где болталась их страшная находка из мусорного бака.
После появления в доме настоящего, живого Эндрюса Коррадо их даже не побили. Несколько тумаков и разодранная щека Густава не в счет. Тем более, что разъяренную жену внезапно воскресшего довольно быстро оттащили, не дав причинить ему серьезных увечий. Приближенный Луки просто вручил им ключи от Форда и найденный труп, с приказанием немедленно убираться вон. Хьюго искренне считал, что они легко отделались. Видимо, радость от счастливого воскресения сына сделала главу мафиозного клана необычайно добрым.
Машина подпрыгнула на кочке, и труп в багажнике, с громким стуком, перекатился на другой бок. Младший брат с неудовольствием посмотрел назад, вспоминая восторженный монолог несостоявшегося покойника. Настоящий Энди стоял посреди кухни и радостно повторял:
– Я целые сутки просидел в подвале на Риджент-стрит, куда эта дура меня заперла, потому что не вовремя вернулся домой ее муж! Только Кларе не говорите, ладно?
Он испуганно оборачивался, проверяя, нет ли поблизости его жены, и снова обращался к своим родственникам мужского пола, которые радостно шумели вокруг, ощупывали и хлопали его по разным частям тела, желая убедиться, что он действительно цел и невредим.
– А перед этим мы с ней гуляли в зоопарке, там я и потерял свои водительские права! Кто бы мог подумать, что парня, который их подберет, угрохают, и вы примете его за меня!
* * *– Приехали! – мрачно сказал Хьюго, останавливая Форд игривого, розового цвета у обочины.
Они только что миновали мост через небольшую речушку, где вдоль дороги росли густые заросли камыша, выше человеческого роста. Прекрасное место, чтобы избавиться от трупа. Насупленный Густав послушно вылез из машины.
– Бери его за ноги! – скомандовал младший брат, открывая багажник.
Вдвоем, они вытащили тело из машины и закинули его подальше в густую траву, опасаясь только одного – чтобы в наступающем свете утра их никто не заметил. По счастью, дорога в этот ранний час была совершенно пуста.
– Теперь нужно отогнать машину к старому лодочному сараю возле закусочной и забыть все, что произошло сегодня ночью. – устало повторил он инструкцию подручного Луки Коррадо.
– Угу, – хмуро буркнул Густав, бросая последний, тоскливый взгляд на высокий камыш.
Коварная фортуна опять обманула его, лукаво поманив пальчиком, и он поклялся себе больше никогда в жизни не верить гороскопам.
Глава 2. Зоопарк
Громкий, раскатистый звериный рык пронесся по темным аллеям зоопарка и ворвался в уютную тишину служебного помещения, переделанного под жилье: с кроватью, плитой и даже телевизором.
– Ну чего ты опять разорался, Борго? – пробормотал себе под нос Марсель Флоренбош, помешивая в кастрюльке кипевший бульон.
Борго, молодой африканский лев, снова издал свой устрашающий рев, от которого испуганно загоготали, взвыли, залаяли и завизжали остальные обитатели зоопарка.
– Ты что, обиделся, что я взял у тебя кусочек мяса? – самодовольно ухмыльнулся Марсель. – Фи, жадина! А с жадинами я не знаюсь, понял?
С этими словами он подошел к телевизору и сделал звук погромче. Его убогую каморку заполнили вопли комментатора хоккейного матча между "Дьяволами" и "Рейнджерами", и одобрительный гул зрителей, полностью перекрыв взволнованные крики мечущихся в клетках животных.
Не то чтобы Марсель Флоренбош был страстным болельщиком. Ему, в общем, было все равно что смотреть по старенькому, черно-белому ящику, но спортивный канал он предпочитал всем остальным. Бурная атмосфера состязаний, азарта и ликования толпы давала ему ощущение причастности к жизни, и иллюзию того, что он к этой жизни все еще принадлежит.
* * *Если бы двадцать лет назад кто-то сказал преуспевающему бухгалтеру Флоренбошу, что он закончит свои дни чистильщиком клеток в зоопарке, он бы счел эти слова дурной шуткой. Двадцать лет назад у Марселя была хорошая работа, прекрасная жена и чудный домик в респектабельном пригороде, за который осталось выплачивать всего несколько лет. Все рухнуло в тот день, когда прийдя домой, вместо жены он нашел на обеденном столе записку, в которой сообщалось, что она бросила его ради торговца недвижимостью из Алабамы. Возможно, Марсель со временем пережил бы эту измену, но беда редко приходит одна, и следом за предательством супруги последовало предательство главного бухгалтера фирмы, в которой он работал. Его начальник и, как он полагал, лучший друг, ловко обошелся с доверенными ему деньгами компании. Положив в карман кругленькую сумму, он смылся в неизвестном направлении, свалив всю вину на Марселя.
В тюрьму Флоренбош, к счастью, не попал, и через несколько месяцев мучительных разбирательств сумел восстановить свое доброе имя, но душевные раны, нанесенные близкими людьми, требовали лечения, и Марсель принялся усердно врачевать их старым, общеизвестным способом. Несчастный бухгалтер начал пить. Сначала немного, потом все больше и больше, с нарастающей скоростью меняя места работы, жилья и приятелей-собутыльников.
Двадцать лет непрерывного пьянства оказали самое губительное воздействие на организм скромного бухгалтера, превратив его в грязного, опустившегося бродягу. По правде сказать, если бы не помощь школьного приятеля, Марсель уже скорее всего покоился бы под одним из покосившихся крестов, на местном кладбище. Шесть месяцев назад он случайно встретил на улице Боба Брюннера, с которым сидел в детстве за одной партой, и только благодаря его доброте он сейчас имел работу, крышу над головой и даже старался не пить, хотя с этим у него возникали самые большие трудности.
Брюннер работал в зоопарке старшим администратором и, в память о старой дружбе, не только устроил его к себе и разрешил жить на его территории, но и полгода закрывал глаза на никудышную службу бывшего одноклассника. Хотя в последнее время и его терпению все чаще приходил конец. Выпив, Марсель мог перепутать еду для своих питомцев или позабыть, кого уже покормил, а кого нет, и оставить половину животных голодными. Несколько раз он забывал навоз, вычищенный из клеток, в самых людных местах парка, а две недели назад Брюннер едва удержался от того, чтобы не выгнать приятеля, когда тот оставил открытой клетку с обезьянами, и одна из макак выскочила наружу. По счастливой случайности, произошло это до открытия зоопарка. Обезьянку успели поймать, когда она накинулась на уборщицу и, ошалевшая от обретенной свободы, начала рвать у нее волосы на голове. Бобу до сих пор становилось плохо от одной мысли, что на месте уборщицы могли оказаться посетители зоопарка – особенно дети!– и он предупредил Марселя, что еще одно происшествие, и тот должен будет проститься с этой работой.
