Эдгар Уоллес - Синяя рука
Так пришёл вечер. Ева выключила свет и вышла на балкон, чтобы насладиться его прохладой. Погода была прекрасной. Казалось, вся земля отдыхает в тишине. Крыши и башни примыкающих к усадьбе строений в полумраке приобретали волшебные очертания, и временами девушке казалось, что она перенесена в сказочный мир. Так не хотелось расставаться с этим волшебством. Но усталость взяла своё — вскоре Еве уже снился первый сон. Проснулась она внезапно. Ей показалось, что миновало всего несколько часов. Привычный гул города уже затих, и только временами шуршали колеса одиноких автомобилей. В комнате было темно, но Ева чувствовала, что кто-то находится в ней. Страх сковал её тело. Она сжалась в углу постели и не знала, как поступить дальше. Затем решилась. Она протянула руку, чтобы зажечь лампу и вскрикнула от холодного прикосновения руки, лежащей на столе. Ужас парализовал её на мгновение. На её глазах рука медленно скользнула со стола, раздался шорох отодвигаемого занавеса.
Через мгновение Ева пришла в себя, включила свет. В комнате никого не было, но дверь, ведущая на балкон, оказалась неплотно прикрытой. На туалетном столике лежала серая карточка. Девушка схватила её и прочла следующее: «Любящий вас человек просит вас как можно скорее покинуть этот дом ради вашей безопасности и доброй славы». Вместо подписи была нарисована маленькая синяя рука. Ева положила карточку на постель, быстро надела плащ и вышла в коридор. Ужас сковал все её мысли и чувства. Она не помнила, как стремительно слетела вниз по лестнице. Знала только одно, что ей нужно обязательно встретить любого человека, чтобы не сойти с ума. Но дом спал. Старые часы на камине показывали три часа ночи. Ева добралась до двери, которая, как ей казалось, вела в комнату для прислуги. Но она ошиблась. Далее начинался длинный, слабо освещённый коридор. В конце его тоже находилась дверь. Девушка толкнула её, но дверь не поддалась. И вообще она выглядела странно, обшитая металлическими трубками. Но как выйти из этого тупика? Страх толкал только вперёд. Ева ещё раз попыталась безуспешно открыть дверь, но за ней раздался такой крик нечеловеческой боли, от которого, казалось, застыла кровь в жилах. Что дальше она делала, не помнит. Бежала в паническом страхе, выскочила на улицу. На лестнице, у дома сидел человек. Это был Джим Стейл.
Глава 7
Крик в лаборатории
Джим вскочил с места, испуганный неожиданным появлением Евы. Секунду они смотрели друг на друга, не говоря ни слова.
— Джим, мистер Стейл, — наконец выдавила из себя девушка.
— Что случилось?
— Это ужасно, — прошептала она, пряча своё лицо на груди молодого человека.
— Смею я вас спросить, что тут происходит? — Спросил кто-то третий, властно и категорически. В первый момент молодые люди не узнали этого человека. И не мудрено. Дигби был одет в длинный белый халат, с капором на голове, который полностью закрывал волосы. На руках у него были резиновые коричневые перчатки.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, почему в столь поздний час вы находитесь у дверей моего дома? Его обитатели не привыкли к таким эксцентричностям.
Ева и Джим поднялись в переднюю. Дигби запер парадную дверь.
— Не кажется ли вам, мистер Стейл, что вы слишком рано приходите в гости? — Это была ирония с угрозой. Но Джим не отреагировал на это. Он стремился привести в норму Еву, которая до сих пор не могла прийти в себя.
— Объяснения, конечно, нужны, только с вашей стороны, мистер Гроут.
— А что я должен объяснять? — Такого поворота событий Дигби не ожидал.
— Моё присутствие тут легко объяснимо. Я стоял как раз перед домом, когда дверь открылась и мисс Уэлдон с криком выбежала на улицу. Может быть, вы, мистер Гроут, объясните, чем так она взволнована?
— Я не имею ни малейшего понятия об этом. Я работал в своей лаборатории, когда услышал шум…
Ева постепенно пришла в себя, щеки её слегка порозовели, но голос всё ещё дрожал, когда она рассказывала о том, что с ней произошло.
— Слава богу, теперь я начинаю кое-что понимать, — облегчённо вздохнул Дигби. — Крик в моей лаборатории легко объясним. Моя маленькая собачонка занозила себе лапку, и я помог ей. Вытащил занозу.
— Мне очень жаль, что вас побеспокоила, но я очень была напугана.
— Вы уверены, что кто-то был в вашей комнате? — спросил Дигби.
— Конечно, уверена.
Не зная почему, Ева ничего не сказала о карточке с синей рукой.
— Вы думаете, что этот человек проник в квартиру через балкон?
Она кивнула головой.
— Я хотел бы осмотреть вашу комнату.
— Только сначала я хочу навести в ней порядок.
Ева вспомнила, что оставила серую карточку на постели и ей очень не хотелось бы, чтобы Гроут её прочитал.
Через несколько минут, не ожидая приглашения, Стейл отправился вместе с Гроутом в комнату Евы. Даже беглый осмотр комнаты, едва прикрытое окно — всё говорило а том, что здесь побывал кто-то посторонний. Дигби открыл дверь на балкон. Дошел до веранды, в конце которой находилась дверь в коридор. Он попробовал отворить её, но она была заперта. Первоначально он предполагал, что это его мать искала в комнате девушки драгоценности. Но старуха ни в коем случае не поднялась бы на балкон, да и не осмелилась бы среди ночи произвести такой обыск.
— Мне кажется, мисс Уэлдон, что все эти страхи приснились вам, — сказал Дигби, улыбаясь. — Я бы вам посоветовал лечь в постель. Мне очень жаль, что ваш первый день в моём доме ознаменовался таким неприятным случаем.
При этом Дигби делал вид, что при разговоре не присутствует третье лицо. И только тогда, когда они попрощались с Евой, он обратился к Джиму:
— Меня одно удивляет, каким образом вы оказались у дверей моего дома? Быть может, изучали там дактилоскопию?
— Да, нечто в этом роде.
— Мне казалось, что вы настолько загружены работой днём, что не можете шататься ночью по городу. Впрочем, это ваше дело. Давайте-ка я вам лучше покажу, как и обещал, свою лабораторию.
Джим охотно согласился, потому что его очень интересовала природа крика, который слышала Ева. Через минуту они оказались в комнате, которая по своему виду напоминала операционную. Посредине стоял небольшой железный стол с эмалированной поверхностью и на резиновых колёсах, С помощью винтов стол можно было передвигать по вертикали. Но эти детали Джим отметил как-то мимолётно. Куда больше его заинтересовало животное, расположенное на столе. Две пружины крепко удерживали тело собачонки, а её лапки были туго привязаны тонкими верёвками. Терьер смотрел на вошедших умоляющим, почти человеческим взглядом.
— Это ваша собака? — поинтересовался Джим.
— Да, моя.
— Вы не очень опрятно содержите свою собаку. У меня такое впечатление, что этот терьер потерял своего хозяина, а вы полчаса назад заманили его в дом.
— ?!
— Я хочу вас избавить от всякого рода выдумок — вся эта сцена происходила на моих глазах.
— А, так вы следовали за мной по пятам?
— Велика честь, но я действительно удовлетворил своё любопытство, — Джим ласково погладил собаку.
Дигби деланно засмеялся:
— Раз вы такой всезнайка, я вам скажу больше: у меня есть намерения сделать интересную операцию этой собачонке — удалить часть мозга, чтобы…
— Погодите, — остановил его Джим. — Меня интересует, где у вас хранятся наркотики? — спросил он сверхлюбезно.
— Наркотики? Я не так глуп, чтобы скармливать такие деньги собакам. Мне кажется, вы слишком мягкосердечны, мистер Стейл. Надеюсь, для вас не секрет, что медицина сделала блестящие успехи только благодаря вивисекции.
— Я в этой отрасли не специалист, но мне хорошо известно, что все разумные врачи при таких операциях используют наркотики. А для этого они должны иметь специальное разрешение. Я хотел бы, мистер Гроут, ознакомиться с вашим свидетельством.
Любезная улыбка мгновенно слетела с лица Дигби.
— Я вам советовал бы не вмешиваться не в своё дело. Я вас пригласил сюда только для того, чтобы показать свою лабораторию. И не больше.
— Даже если бы не было приглашения, я всё равно пришёл бы сюда, так как ваши объяснения меня не удовлетворили. Правда, вы очень убедительно пытались нам преподнести, что собака так страшно визжала только из страха, когда вы ей одели этот ужасный ошейник. Поэтому предупреждаю, что сейчас я с вами говорю как лицо официальное.
— А если я не исполню вашего приказания?
— Тогда я сделаю с вами то же самое, что вы сделали с собакой, — спокойно ответил Джим. — Не думайте, что я на это не способен. Освободите собаку!
Несколько секунд длилось молчание. Глаза Дигби горели злобой. Но он взял себя в руки и освободил терьера.
— Я вам этого не забуду. И не прощу, что вы помешали мне работать.
— Знаете, я никогда не боялся угроз. А теперь тем более. Я почему-то уверен, что люди вашего пошиба меньше всего думают о науке, а больше получают удовольствие от истязания безобидных животных. Для меня вы не интересны — я вас вижу насквозь. Вам плевать на человеческие страдания.
