Владимир Кашин - По ту сторону добра (Справедливость - мое ремесло - 5)
Тогда в дело вмешался областной прокурор, и Сосновский был оправдан. Тищенко уволили из прокуратуры. Коваль знал, что тот устроился в юридическую консультацию. С тех пор как перешел работать в министерство, Дмитрий Иванович ничего больше о Тищенко не слышал. И для него было неожиданным, что он снова на следственной работе. Случай, который иногда определяет человеческую судьбу, неожиданно снова свел их в единой оперативно-следственной группе, и это обещало Ковалю длительное душевное беспокойство.
Быстрые шаги в коридоре заставили всех присутствующих взглянуть на дверь. Через мгновение она распахнулась, и в комнату правым плечом вперед - словно раздвигая невидимую преграду - вошел невысокий полный мужчина. На хорошо выбритом лице блуждала виноватая улыбка. Он поприветствовал общим кивком, словно не заметив Коваля, и пробормотал, что просит извинения за опоздание. Сел не к столу, а сбоку, на стул, который отодвинул от стенки, словно не хотел подчеркивать, что является главным лицом следствия.
Коваль внимательно разглядывал Степана Андреевича. Розовые щеки следователя не потеряли прежней округленности, хотя посерели, с них исчез детский румянец. Тищенко потучнел, и на лице уже не сияло былое довольство, оно выглядело утомленным; в больших глазах прятался страх, который Коваль не раз замечал у людей, неуверенных в прочности своего положения и постоянно ждущих неприятностей, не зная, откуда на них может свалиться беда.
- Начнем, - сказал Тищенко, открывая портфель и выкладывая на стол бумаги.
Донеслись непонятные звуки. Коваль насторожился. Небо за окном было сплошь серым, как будто заволоклось туманом. Во дворе, обсаженном вдоль забора кустами роз и молодыми деревьями, послышался шорох листьев. Ветер усиливался и вот уже погнал по земле пыль, бумажки и разный мусор.
Струць вскочил, чтобы закрыть окно - уже зазвенели стекла, - но Дмитрий Иванович жестом остановил лейтенанта: с детства он любил эту вакханалию природы; мальчишкой выбегал босым под первый теплый дождь, ловил ртом капли и прыгал, охваченный необъяснимой дерзкой радостью.
Вот-вот должен был брызнуть дождь.
Судмедэксперт докладывал о результатах вскрытия трупа Залищука. Коваль не слушал его. Все, что говорил Забродский, было ему известно, и ничего нового к изложенному в официальном заключении экспертизы молодой человек добавить не мог. Коваль невольно прислушивался к рождавшимся за окном звукам. Они успокаивали и не мешали думать о своем.
Вдруг ветер приутих, и упали первые большие капли. В природе все происходило закономерно и точно, по раз и навсегда заведенному порядку.
Он принялся считать капли: одна, вторая, третья... Знал что сейчас они зачастят и в мгновение с неба сорвется обильный дождь, дохнет озоном, присмиревшая земля оживет и умоется...
Задумал: если в течение минуты хлынет дождь, то все будет хорошо. И найдутся силы стерпеть этого Тищенко. Начал мысленно считать: раз, два, три, четыре... Если рассказать - никто бы не поверил, что молчаливый строгий подполковник Коваль, повидавший на своем веку столько человеческих трагедий, может быть еще по-детски суеверным. Но так оно было!
Не досчитал и до двадцати, как зашумел дождь, в окно дохнуло свежестью. На душе сразу стало спокойнее. Дмитрий Иванович глубоко вдохнул, голова уже не была такой тяжелой, вокруг все посветлело и словно стало приятнее.
Когда Забродский кончил, Коваль сказал:
- Медицинские выводы нам ясны: сейчас самое главное - установить химический состав яда, где его производят, как хранят и как он мог попасть в руки Залищука...
- Или преступника, - добавил Тищенко, который терпеливо выслушал Коваля.
- Пока не все еще ясно, Степан Андреевич, - подчеркнул подполковник. Ему очень хотелось, чтобы это не было преступлением.
- Вот вашим заданием, Дмитрий Иванович, и будет все установить на основании имеющихся данных.
- Мы установили только факт гибели Залищука от неизвестного яда. Но произошло преступление или это просто несчастный случай, самоотравление...
- Дмитрий Иванович!.. - с мольбою в голосе перебил Коваля Тищенко. Есть постановление прокурора о проведении предварительного следствия... Я тоже за то, чтобы не искать преступления там, где его нет... Прокуратура не стремится увеличивать в мире количество горя, - внушительно добавил он. - Меня вполне устроит, если окажется, что Залищук случайно отравился каким-то зельем, что ничьей злой воли здесь не было...
"Прекраснодушный товарищ!" Коваль поднял глаза на Тищенко. Взгляды их встретились, и Дмитрий Иванович понял, что тому сейчас явно припомнилась история Сосновского. Когда растерянный, но решительный Коваль ворвался в кабинет, Тищенко был в хорошем настроении. Известие, принесенное им, было как гром с ясного неба. Тищенко так растерялся, что не сразу сообразил, как себя вести. Ведь обвинительное заключение писал он. И старался не замечать детали, которые не укладывались в стройную схему: убийца Сосновский. Да разве только он поддерживал эту версию!
"Послушайте, Коваль! - крикнул тогда он. - О какой ошибке вы говорите?! Есть приговор областного суда, решение Верховного... Глупости, нонсенс!.."
Говорил быстро, словно хотел не Коваля, а себя убедить; а в голове, наверное, билась страшная мысль: "А что, если неугомонный Коваль докажет ошибку! Ему тоже придется солоно! Но в самом худшем положении окажется он, следователь, который вел дело..."
Сейчас Коваль видел - забегали глаза у Тищенко. "Вспомнил, все вспомнил!"
Дождь хлестал все сильнее, брызги уже долетали до Коваля, который пододвинул стул к раскрытому окну. Дмитрию Ивановичу вдруг захотелось подставить голову под свежие пахучие струи, которые, сливаясь, казалось, очищали небо, землю и даже людей.
"А может, - мелькнуло в его сознании, - Тищенко изменился, стал лучше. Ведь жизнь, окружение, среда, наконец, время воспитывают и не таких, как он".
Вспомнился убийца Петров-Семенов, который в молодости совершил свое первое тяжкое преступление и не был разоблачен. Через много лет он доказывал, что, согласно научным данным, каждые семь лет происходит обновление живого организма. "Старые клетки отмирают и заменяются новыми. Это биология или физиология, но и душа человеческая обновляется! Со временем человек перевоспитывается. И через много лет вы будете судить фактически не того человека, который совершил преступление, а только его внешнее подобие, воспроизведенное по генетическому коду..."
Петрову-Семенову не удалось, конечно, заслониться этой своей философией... Но кое в чем он был прав. Именно поэтому и устанавливается срок давности уголовного преследования, в зависимости от характера правонарушения для всех, кроме военных преступников-фашистов, карателей...
Коваль еще раз внимательно посмотрел на Тищенко. Он как будто все время ждал от подполковника, казавшегося ему камнем с острыми гранями, какой-то каверзы. В круглых глазах его прятался страх.
Коваль притушил окурок в пепельнице.
- А что скажет нам уважаемый химик? Неужели никак не определить, что за яд попал в организм Залищука?
- Дело в том, - прокашлявшись, начал Павлов, не сводя глаз со спасительной бумажки экспертизы, - что в практике нашей криминалистической лаборатории еще не встречалось такого химического соединения. Выделены гликозид дигилен, наперстянка, валерьянка, то есть составные части обычных сердечных медикаментов. Правда, в больших дозах и наперстянка может стать для человека ядом, вызвать остановку сердца. При повторном анализе доза наперстянки у Залищука оказалась нормальной. - Павлов сделал паузу. - Все дело в том, что в организме погибшего нашли следы и сугубо ядовитого вещества. Это яд широкого действия, и есть в нем компоненты, нам неизвестные. Вещество растительного происхождения... Но какого именно растения, пока установить не удалось... Во всяком случае, такого, которое не встречается в Европе и европейской части Азии...
- С Марса подбросили... - пробурчал Тищенко.
- Ничего удивительного, что эксперт, первым осматривавший труп, ошибся и разрешил похоронить Залищука, - продолжал Павлов. - Он обратил внимание на гипертрофические изменения сосудов и сердца, обнаружил валерьянку, наперстянку и решил, что смерть Залищука вполне естественна от сердечной недостаточности. У человека больное сердце, выпил лишку - вот и результат...
- В протоколе медицинского вскрытия сказано о поражении слизистой, обратился Коваль к судмедэксперту Забродскому. - Объясните, почему? Если у Залищука не было язвы или какого-нибудь другого поражения желудка...
Тот только пожал плечами.
- Это и для нас загадка, Дмитрий Иванович. Но мы ищем причину...
Усики Забродского растерянно вытянулись, образовав клинышек. Коваль недовольно поморщился: выдумывают себе мушкетерские украшения! Д'Артаньяны какие, смотри, начнут и татуировку делать!..
