Тейми Хоуг - Убить посыльного
— А наличности там не было? — спросил Паркер.
— Нет, сэр. Денег мы там не видели.
— Но там были деньги, — настаивала Эбби Лоуэлл. — У него всегда там лежало не меньше пяти тысяч долларов.
— У вашего отца были разногласия с кем-то из клиентов? — спросил Кайл.
— Он не обсуждал со мной своих клиентов, детектив Кайл. Даже у таких подлых адвокатишек, как тут некоторые называли моего отца, есть некие этические нормы.
— Я в этом ничуть не сомневаюсь, мисс Лоуэлл. Но нам необходимо изучить досье его клиентов, — сказал Кайл.
— Ах да. Только сначала надо переписать Конституцию, — ответила Эбби Лоуэлл. — Это конфиденциальная информация.
— Ну, тогда хотя бы список его клиентов.
— Я учусь на юриста и кое-что соображаю. Пока судья не скажет, что я обязана предоставить вам этот список, никакой конфиденциальной информации из офиса отца вы не получите.
Лицо Кайла над белоснежным воротничком залила краска.
— Вы хотите, чтобы мы раскрыли убийство вашего отца, мисс Лоуэлл?
— Конечно, хочу, — резко ответила она. — Но все нужно делать по правилам.
— Вам не придется поступаться вашими убеждениями, мисс Лоуэлл, — вмешался Паркер. — Нам совершенно не обязательно изучать досье, составленные вашим отцом. Информацию о криминальной деятельности его клиентов мы можем получить в любую минуту. Когда вы разговаривали с Ленни в последний раз?
— В полседьмого. Мы собирались встретиться и поужинать в ресторане «Цикада». Я пришла туда чуть пораньше, выпила коктейль и позвонила ему по мобильному. Он сказал, что задержится. — Она смахнула набежавшую слезу. — Сказал, что вызвал курьера, который заберет у него конверт.
— Он не сказал, что в конверте?
— Нет.
— Вы не знаете, какой курьерской службой он пользовался?
— Да любой, лишь бы побыстрее и подешевле.
— Вы не знаете, приехал ли к нему курьер?
— Нет. Когда я говорила с отцом в последний раз, он все еще его ждал.
Паркер, нахмурившись, посмотрел на сейф. Посыльные, доставляющие почту на велосипедах, зарабатывают сущие гроши. Любой из них мог позариться на деньги.
— А кто позвонил в полицию? — спросил он, снова обернувшись к Чевалски.
— Звонок был, как всегда, анонимным.
— А какие-то офисы в этот час здесь работают?
— Нет, в такое время уже все закрыто. Тут рядом заправка, а чуть дальше по улице, на другой стороне, офис, где оплачивают освобождение под залог.
Паркер повернулся к Эбби Лоуэлл:
— А кто вам сообщил о смерти вашего отца, мисс Лоуэлл?
Она посмотрела на него так, как будто он пытался ее на чем-то подловить.
— Кто-то из полиции.
Чевалски красноречиво поднял руки вверх, давая понять, что это не он. Его напарник тоже отрицательно покачал головой.
— Кто-то позвонил вам. На мобильный, — уточнил Паркер.
— Да. А что вас так удивляет?
— И что вам сказали?
— Что моего отца убили. Меня попросили прийти в его офис.
— Можно мне посмотреть на ваш телефон?
— Я не понимаю, — сказала она, вынимая телефон из кармана плаща.
— Дело в том, что никто из Полицейского управления Лос-Анджелеса не стал бы вам говорить подобные вещи по телефону, — сказал Паркер.
Наконец до нее дошло, что имеет в виду Паркер.
— Выходит, я говорила по телефону с убийцей отца?
— Когда вам позвонили?
— Ну, минут двадцать назад. Я была в ресторане.
— В вашем телефоне есть определитель номера?
— Да. — Она включила телефон, на котором высветились все последние входящие звонки. — Этот номер мне не знаком.
— Можно я посмотрю? — сказал Паркер, протягивая руку.
Он нажал на кнопку, чтобы сделать ответный звонок, но никто не ответил.
— О боже, — выдохнула дочь Ленни Лоуэлла. Она изо всех сил старалась сдержать слезы.
— Надо разузнать, была ли хоть одна живая душа поблизости в период с шести тридцати до семи пятнадцати, — сказал Паркер, обращаясь к Чевалски.
— Понял, босс.
Паркер направился к столу убитого. Картотека была закрыта. Он обратился к женщине-криминалисту из своего отдела:
— Синтия, снимите отпечатки пальцев с этой картотеки.
— Ладно, Паркер, займись пока этим делом, — произнес Кайл. — Но не увлекайся. Если сверху поступят указания, тебя сразу же отстранят.
Паркер мрачно посмотрел на него, но тут у входа послышался новый голос:
— Ради бога, скажите мне, что причина смерти — обыкновенный инфаркт. Мне просто необходима «ненасильственная смерть», я так хочу домой, дождь же!
Дайана Николсон из коронерской службы округа Лос-Анджелес, очень привлекательная сорокалетняя женщина, пользовалась у сослуживцев-мужчин большим уважением. Без ее разрешения на месте преступления никто и бумажки не смел переложить.
— Ох, черт побери! — Дайана посмотрела на Паркера, потом на Кайла. — Паркер официально занимается расследованием этого дела, — заявила она. — И пока мне сверху не прикажут, я буду иметь дело с Паркером.
Не дожидаясь ответа, она надела перчатки и опустилась на колени рядом с трупом, чтобы приступить к осмотру.
В карманах брюк Ленни Лоуэлла оказалось сорок три цента, жвачка и заламинированный, выцветший, потрепанный билет тотализатора со скачек в Санта-Аните.
— Он всегда носил его с собой на счастье.
Голос, звучавший раньше так уверенно, был теперь едва слышен. Эбби Лоуэлл, глядя на красный билетик, уже не пыталась скрыть слезы.
Паркер осторожно тронул ее за локоть:
— Кто-нибудь может остаться с вами до утра, мисс Лоуэлл? Наш человек подбросит вас домой. А потом в удобное для вас время вы придете в участок, и мы поговорим о вашем отце.
Эбби Лоуэлл отдернула руку:
— Пожалуйста, не делайте вид, что заботитесь обо мне, детектив. Я сама прекрасно доберусь.
Она быстрым шагом вышла из комнаты.
Николсон первой нарушила молчание, опуская талисман Ленни Лоуэлла в конверт:
— А ведь он мог быть выигрышным.
Джейс возвращался к офису Ленни Лоуэлла пешком. Стоило ему завидеть вдали машины — и сердце у него сжималось от страха: он так и не понял, в какую сторону уехал его преследователь.
Он вел велосипед, переднее колесо которого уцелело, и одновременно опирался на руль, как на костыль. Нога у него страшно болела.
А вот и знакомая заправочная станция. Прислонив своего Зверя к стене, Джейс осторожно высунулся из-за угла: на освещенном пятачке у заправки было пусто.
У него заурчало в животе от голода. Чаевые Ленни Лоуэлла — двадцать долларов — все еще лежали в кармане. Можно купить газировку и шоколадный батончик.
За пуленепробиваемым стеклом сидел худой темнокожий парень в оранжевом тюрбане. При виде Джейса он испугался, схватился за микрофон и прокричал:
— Полицейские уже едут!
— Я не собираюсь грабить вас. Я просто хочу купить «Сникерс» и банку газировки, — сказал ему Джейс. Краем глаза он увидел маячок полицейской машины и похолодел. — Что тут произошло?
— Убийство, — ответил продавец. — Мой приемник настроен на частоту их рации.
— А кого убили?
— Они не говорят, — сказал продавец. — Только адрес сказали. — И вслух повторил адрес.
Это был адрес Ленни Лоуэлла.
Джейс подумал: когда бандит убил Ленни — до того, как попытался превратить Джейса в лепешку, или после? И то и другое возможно, если то, за чем охотился убийца, был действительно конверт, спрятанный сейчас под футболкой у Джейса.
Черно-белая полицейская машина медленно ехала по улице. Джейсу вдруг захотелось бежать куда глаза глядят. У него дрожали руки, когда он брал шоколадку из выдвижного лотка.
Патрульная машина повернула направо. Джейс наблюдал за ней и пил газировку. А потом сказал продавцу «пока» и пошел прочь, как ни в чем не бывало. Но колени у него дрожали.
Глава третья
Вот подонок.
Паркер вошел в спальню, голый, с двумя бокалами в руках. Он почти не употреблял спиртного с тех пор, как его выгнали из особого отдела. Тогда он два месяца не просыхал. А потом, в один прекрасный день, проснулся — и вместо того, чтобы опохмелиться, занялся гимнастикой тай-чи.
— Я что-то не то сказал?
Женщина, лежавшая на кровати, смотрела телевизор. Ее лицо скривилось от отвращения:
— Да я не о тебе, а о Робе Коуле. Надеюсь, он получит высшую меру — и забудется на игле.
— Какая ты добрая, Дайана, — усмехнулся Паркер. Он подал ей бокал вина, поставил свой бокал на столик у кровати и улегся в постель.
У них с Дайаной Николсон были идеальные отношения. Они нравились друг другу, в постели у них было все прекрасно, и отягощать нежную дружбу браком никому из них не хотелось.
Паркер не видел смысла в женитьбе. Его родители вели холодную войну сорок пять лет. Многие его приятели-полицейские уже прошли через развод, и все прежние его романы оказывались недолгими, в основном из-за его работы.
