Михаил Петров - Гончаров и дама в черном
- Когда вы в последний раз видели сейф и был ли он закрыт или открыт?
- Перед самым началом ужина. Следуя в столовую, старик по пути зашел в кабинет проверить, все ли нормально. Внешне все выглядело так, как надо, сейф был заперт, а открывать его он не стал. Помнится, неделей ранее он мне пожаловался на то, что у него почему-то неспокойно на сердце и было бы нелишне врезать в сейф еще один замок. Как видите, его тревога не была безосновательной.
- Вы вызывали милицию?
- Нет. Воспротивился сын. Он сказал, что, во-первых, за золото нас по головке не погладят, а во-вторых, скорее всего, "старый маразматик" сам перепрятал содержимое сейфа и теперь нам нужно самим, без посторонних, все внимательно осмотреть.
- И что же вам дал этот детальный осмотр?
- А ничего, - вздохнула Кравчук. - Ни в тот вечер, ни во все последующие дни нам так и не удалось ничего обнаружить.
- Но совсем недавно вы говорили, что у вас осталась кое-какая сумма?
- Да, но это то, что мне удалось сохранить от своей зарплаты. Уже будучи женой старика, я продолжала так же аккуратно получать зарплату и при этом практически не тратилась. Он мне все покупал сам.
- Насколько я могу судить, бумаги на наследование тоже исчезли бесследно и вы теперь не можете являться наследницей его половины дома?
- Тут вы ошибаетесь, Алексей Николаевич. Меня, кажется, сам Бог спас. Весь пакет на право наследования я держала у себя в комнате. Причем запрятала я его так хитро, что его не найдет никакая собака-ищейка. Здесь мне здорово повезло.
- А вы допускаете такую мысль, что старик действительно мог перепрятать содержимое своего сейфа? - постукивая пальцем о стол, спросил полковник.
- Мне трудно об этом судить, но вряд ли. Зачем, скажите на милость, он в таком случае постоянно твердил, что оставляет меня состоятельной вдовой? Был он немногословен, но слов на ветер не бросал.
- Понятно, - скорее всего ни черта не понимая, объявил тесть. - Вера Григорьевна, вы уже несколько раз вспоминали про его сестру. Кто она такая и почему в тот вечер не ужинала с вами?
- Она вообще входит в дом крайне редко, только в самых необходимых случаях. Она моложе брата лет на тридцать, мы могли бы быть подругами, но у нее своя жизнь, свой флигель, куда она никого не впускает. По крайней мере, днем, а ночью там у нее иногда творится черт знает что. Собираются гости, и начинаются оргии.
- И все это он спокойно терпел?
- Да, он ее очень любил, а кроме того, она сама зарабатывает себе на жизнь.
- Вот как? - иронически ухмыльнулся полковник. - А мне всегда казалось, что женщине в пятьдесят лет зарабатывать старинным способом - занятие заведомо проигрышное и неблагодарное.
- Ах вы старый греховодник, - рассмеялась Кравчук, оценив грубоватую остроту тестя. - Она зарабатывает себе на хлеб тем, что разводит породистых собак. Преимущественно это доги и сенбернары.
- Почему не какие-то экзотические болонки? Они жрут скромнее, а вони от них поменьше, зато платят за них больше.
- Про болонок я вообще не говорю. Их у нее штук двадцать, и днем она занимается преимущественно ими. Кормит, играет, вычесывает блох и дрессирует их непонятно для чего, потому что болонок она почти не продает, а если и продает, то худшую часть помета. Не знаю, на кой черт ей столько болонок. Я однажды спросила, уж не для цирка ли она их коллекционирует и дрессирует? "Для цирка, для цирка, - рассмеялась она. - Когда будет нужно, они устроят такой аттракцион, что небу жарко станет". Наверное, любит она болонок, но и к другим собакам, сенбернарам и догам, относится любовно и уважительно, потому и разводит. А зарабатывает она хорошо. Иногда в месяц тысяч по тридцать, по сорок получается. Конечно, большая часть этих денег уходит на собачью еду и содержание, но и ей остается достаточно.
- Ну, дай Бог здоровья ей и ее питомцам. Я тоже люблю собак, но только тех, которые не кусаются. И последний вопрос, Вера Григорьевна: что за гость приезжал к вам и куда он потом делся?
- Старик как старик, такой же бугай, как и мой дед, только борода у него была в пол-лица да седая львиная грива, спадающая почти до плеч. Уехал он от нас сразу после похорон, а куда уехал, я и понятия не имею. До автовокзала его отвезла невестка. Он ее поблагодарил и тут же смешался с толпой. Вот и все. Однако мне пора идти, засиделась я у вас изрядно.
- Ну что же, Вера Григорьевна, не смею вас задерживать. Мы с Константином Ивановичем хорошенько подумаем о вашей ситуации и в меру своих возможностей постараемся вам помочь. Давайте договоримся заранее: вы звоните нам сразу, как только почувствуете, что в доме творится что-то неладное, либо в том случае, когда ваши домочадцы вздумают покинуть дом на достаточно продолжительное время.
- Я непременно так и поступлю, хотя, честно говоря, не представляю, чем вы можете мне помочь.
- Там видно будет, все-таки мой зять был неплохим сыщиком.
* * *
К вечеру, когда Милка только-только собрала со стола, к нам неожиданно пожаловал новый гость, сам Максимилиан Ухов. Держался он, как всегда, стеснительно. Поздоровавшись, долгое время переминался с ноги на ногу, не зная, с чего начать разговор, и вообще мне показалось, что он уже жалеет, что пришел к нам.
- Ну что ты там пятки жмешь? - грубовато спросил полковник. Что-нибудь в фирме случилось? Говори, не трави душу.
- Да нет, Алексей Николаевич, в фирме у нас все нормально, все на местах и ничего из ряда вон выходящего не случилось. Я к вам по личному вопросу.
- Тогда снимай свои башмаки и проходи в комнату. Накормим тебя ужином. Возможно, это тебя успокоит и ты обретешь дар речи.
- Не стоит беспокоиться, - проходя на кухню, предупредил он. - Я только недавно из-за стола. Собственно говоря, я пришел к Иванычу, но и ваш совет будет не лишним. Казусная история со мной приключилась. Не знаю, с чего и начать.
- Попробуй с начала. Ты за рулем?
- Нет. Вообще-то из-за моей машины и приключилась вся эта история.
- Разберемся, а если ты без машины, то тебе стоит принять грамм сто. Это развяжет твой язык и изложение сделает более понятным. Милочка, обслужи Макса.
Выпив полстакана водки, Ухов крякнул, откинулся на спинку дивана и, закурив, заговорил:
- Случилось это примерно три недели назад, когда у меня лопнул блок цилиндров. А притом что и поршни, и кольца были достаточно изношенные, я решил поменять весь двигатель. Это хорошо говорить, когда есть деньги, а когда у тебя всех сбережений меньше десяти тысяч, то операция становится проблематичной.
В общем, стою я у себя дома на лестничной площадке, курю и тяжелую думу думаю. И тут поднимается по лестнице сосед Алексей. Знакомство у нас шапочное. Он только недавно, где-то с мая, начал снимать комнату у соседской бабули. Так-то мы здороваемся, но и только. Кто он такой, где работает, откуда родом - ничего такого я о нем не знаю. Кто тогда мог подумать, что сведения о нем мне понадобятся так скоро?
- Чего грустишь, Макс, или с похмелья мучаешься? - спросил он, смеясь. - А то пошли ко мне, враз тебя вылечу, у меня бабулька страсть какую самогонку гонит. Язык проглотишь.
- Не до того мне, Леха, - ответил я и посвятил его в свое горюшко.
Он рассмеялся и говорит:
- Это поправимо. Дам я тебе в долг на две-три недели двадцать тысяч, но только уговор: за это время ты уладишь все свои дела и вернешь мне деньги, потому как к тому времени они мне край как понадобятся.
Ударили мы по рукам, он без всякой расписки выдал мне двадцать тысяч, и уже через три дня я купил новый движок. Еще три дня понадобилось, чтобы его поставить. А за оставшуюся неделю я, человек слова, наскреб двадцать тысяч, но сейчас, видите ли, я не знаю, что же мне делать.
- То есть ты размышляешь, отдавать ему деньги или этого делать вовсе не стоит? - подмигнул тесть. - Я понимаю твои страдания - берешь ведь на время, а отдаешь навсегда.
- Нет, Алексей Николаевич, вы неправильно меня поняли, - покраснел Макс. - Дело в том, что уже десять дней, как нет Алексея. Как будто в воду канул. Я не знаю, где он работает, а дома он больше не ночует. Сама бабулька о месте его работы тоже ничего не знает, как не знает и его фамилии.
- Он что же, съехал от нее официально и навсегда? - удивился тесть.
- Да вроде нет. Во всяком случае, вся его одежда и обувь осталась у нее.
- Значит, должны оставаться и документы, - предположил я.
- В том-то и дело, что нет. По крайней мере, она так говорит, а не верить ей было бы просто глупо. Зачем семидесятилетней старухе чужой паспорт?
- Да, ситуация у тебя довольно сложная, - согласился я. - Но чем мы можем тебе помочь? Как найти человека, если ты даже не знаешь его фамилии?
- Вот тут-то я бы и хотел посоветоваться с вами. Дело в том, что с субботы на воскресенье бабулька уезжает к своей сестре в деревню. У нее второй этаж, и причем балкон незастекленный. Мне кажется, если бы мы как следует перетряхнули его вещи, то наверняка бы нашли какую-то зацепку.
