Анна Князева - Жертвы Плещеева озера
Любимым Ольгиным афоризмом была фраза из отечественного кинофильма «Окно в Париж»: «Ну что, бабка, сейчас твоему коту яйца резать будем». Эта фраза успокаивала ее и мирила со зловонным мирком квартиры, пропитанной кошачьей мочой.
На примере своих подруг Ольга знала, что семейные отношения между свекровью и невесткой всегда полны драматизма и нередко выливаются в открытую вражду. При этом в ход идут словесные удары ниже пояса, грозные позы и страстные увещевания. К счастью, в ее случае дело обходилось небольшими стычками и быстрыми примирениями. Безуспешно пытаясь наладить доверительное общение с Ядвигой Калистратовной, Ольга в конце концов согласилась с бытующим мнением, что отношения между свекровью и невесткой принципиально не могут быть хорошими из-за вечной борьбы за монополию на сердце сына и мужа.
И даже постигшее их горе ничего не переменило в отношениях.
Сережа, муж Ольги и сын Ядвиги Калистратовны, уйдя однажды на работу, не вернулся ни в тот день, ни на следующий. По заявлению Ольги было возбуждено уголовное дело об исчезновении человека, но по-настоящему его никто не искал. Никто, кроме Ольги. Она устраивала сцены в полицейском отделении, пыталась давать взятки, сотни раз изучала маршрут, по которому в тот день прошел ее муж. Но его след так и не отыскался.
Бывали такие минуты, когда Ольга думала, что Ядвига Калистратовна – единственный близкий ей человек.
– Господи, Оля, я так люблю дельфинов! – восклицала свекровь, глядя на экран телевизора.
А Ольге хотелось закричать: «Пожалуйста, полюбите меня! Кроме вас, у меня никого не осталось!»
Зайдя на кухню и включив чайник, Ольга сходила в ванную. После душа приготовила чай, намазала маслом хлеб и села за стол.
Настало время подумать о том, что вчера ей нагадала Юдифь. Сережа должен вернуться домой. Нет-нет, не вернуться, она сама должна увидеть его. Желание трактовать слова гадалки как можно свободнее захватило Ольгу всецело.
Ну, предположим, увидит она Сергея, но кто помешает ей подойти к нему ближе, обнять и в конце концов увести домой? Никто! Хотела бы она посмотреть на человека, который попробует встать на ее пути!
Даже если Сергей не помнит ее, как это обычно бывает в мелодрамах, что смотрит Ядвига Калистратовна. Пусть он потерял память или совсем ее разлюбил, Ольга была готова простить ему любые грехи. Лишь бы только он оставался жив, как пообещала Юдифь.
На кухню зашла свекровь и засеменила мелкими шагами к холодильнику.
– Ядвига Калистратовна, – окликнула ее Ольга.
– Простите, Оля, мне некогда.
– Нам нужно поговорить.
– Сейчас я смотрю телевизионный фильм.
– У меня есть важная новость.
– Потом, Оля, потом. – Ядвига Калистратовна взяла из холодильника творожный сырок, положила его на тарелку и вышла из кухни.
Ольга отставила кружку, поднялась из-за стола и, глядя в окно, безмолвно застыла у подоконника. На нее вдруг снизошел странный скептицизм. Еще минуту назад она собиралась передать свекрови слова Юдифи, но теперь решила оставить старуху в покое, предоставив ей право жить в привычном телевизионно-кошачьем мире. Старуха пережила обоих детей: старшая дочь погибла, сын Сережа пропал три года назад. Разбередить ее душу и поселить надежду на скорое возвращение сына означало бы только одно: поставить Ядвигу Калистратовну на грань жизни и смерти.
«Пускай все останется так, как есть», – решила Ольга и направилась в комнату свекрови.
– Можно войти, Ядвига Калистратовна?
– Зачем спрашивать?! – ответила старуха, перекрывая голосом телевизор. – Заходите, но я смотрю сериал.
– Я с вами посмотрю.
– Тогда сидите тихо, сейчас начнется самое главное!
– Про любовь? – без интереса спросила Ольга.
– Про то, как она любила мужа, а он ее в тюрьму посадил.
– Я видела этот фильм.
– Не врите. Вы не могли его видеть, – безапелляционно заявила старуха. – Это премьера.
– Да нет же. – Ольга улыбнулась и показала рукой на экран. – Я точно помню этот эпизод и эту актрису, ее фамилия Волкова.
– Азалия Волкова, она очень много снимается.
– Но я видела фильм, где ее уже сажали в тюрьму.
– Это – в другом фильме.
– Два фильма про тюрьму с одной и той же актрисой снимать не будут.
– Будут! – Ядвига Калистратовна метнула на Ольгу испепеляющий взгляд. – Для чего вы явились в мою комнату? Чтобы мешать мне смотреть сериал?
– Простите. – Ольга подняла с пола кота и посадила к себе на колени.
Кот заурчал, и на лице старухи появилась улыбка. Не отрываясь от телевизора, Ядвига Калистратовна сказала:
– Погладьте Марсика, приласкайте. Видите, как он ластится.
Ольга погладила кота по спине, почесала за ухом. Ядвига Калистратовна умиротворенно вздохнула:
– Это – любовь…
Переведя взгляд на экран, Ольга спросила:
– Сколько лет она отсидела?
– Кто? – рассеянно поинтересовалась старуха.
– Азалия Волкова. То есть ее героиня.
– Десять.
– Надо же! А выглядит так, как будто из Турции прилетела.
– Хотите окончательно испортить просмотр? – подозрительно кротко осведомилась Ядвига Калистратовна.
– Простите, не хотела.
Между тем бородатый фотограф предложил Волковой руку и сердце:
– Выходи за меня замуж.
Та взяла его за пуговицу и невпопад сообщила:
– Ты тоже мне очень нравишься.
– И все? – Ее партнер хотел разозлиться, но на проживание роли не было времени.
– Я была замужем за человеком, которого очень любила, а он меня предал, – проговорила Азалия.
– Вот глупая! – Ядвига Калистратовна схватила пульт и прибавила звука: – Соглашайся, малахольная! Забудь про своего дурака!
Азалия Волкова решила по-своему:
– Девушкам обычно дают время подумать…
После чего фотограф расстроился и ушел.
– В каком возрасте ее посадили? – спросила Ольга.
Не чувствуя подвоха, старуха ответила:
– Лет в тридцать.
– Какой надо быть идиоткой, чтобы в сорок лет считать себя девушкой. Думать нечего, ее время прошло.
– Подите прочь, Ольга! – Ядвига Калистратовна выкинула руку в указующем жесте. – Прошу вас выйти за дверь!
Испуганный Марсик спрыгнул с коленей и спрятался под телевизором. Проследив за ним взглядом, Ольга вдруг уставилась на экран и растерянно проронила:
– Сережа…
– Я повторяю. – Ядвига Калистратовна взирала на нее с непередаваемым возмущением. – Покиньте мою комнату!
Ольга тем временем подбежала к экрану:
– Это он! Я видела его!
– Что за чушь вы несете?! Кого вы там увидели?
– Сережу, вашего сына! – крикнула Ольга.
– Да вы с ума сошли, дорогая, – пробормотала старуха и выключила телевизор. – Уйдите, пожалуйста. Я хочу остаться одна.
Глава 5. Аферистка
Цокая когтями по паркету, Тишотка подошел к кровати и положил на нее лапу.
– Сколько времени? – Дайнека открыла глаза и, сообразив, что пес вряд ли ответит, взглянула на часы. – Девять… – Она села в постели и опустила ноги на пол.
Вглядываясь в лицо хозяйки, Тишотка тоже уселся.
– На улицу… – пробормотала Дайнека.
Пес вскочил и загарцевал возле нее.
– Подожди, я только схожу в ванную. – Она встала с кровати и вышла из комнаты.
Вернувшись из ванной, Дайнека отыскала свой телефон. Пока она одевалась, он зазвонил. Тишотка тем временем выбежал в коридор и сел у двери, не сводя глаз с поводка.
– Подожди. – Дайнека взглянула на табло и тут же ответила: – Что-нибудь стряслось?
– Я видела Сергея! – крикнула Ольга.
Напоминая о себе, Тишотка тронул Дайнеку лапой.
– Подожди, – повторила она.
Ольга возмутилась:
– Я не могу ждать!
– Это не тебе. – Дайнека подошла к вешалке, сняла поводок и пристегнула Тишотку. – Я сейчас должна выгулять собаку. Приезжай ко мне. Жду во дворе.
Не прошло и пятнадцати минут, как Ольга приехала на такси. Она бросилась к Дайнеке, да так резво, что испуганный Тишотка залаял и шарахнулся в сторону.
– Сядем на скамейку. – Дайнека взяла ее за руку и повела за собой.
– Я видела Сережу. Видела! Веришь мне? – Ольга умоляюще заглянула в лицо Дайнеки.
– Верю, – ответила она.
Они сели на скамейку, Тишотка трусцой подбежал к дереву, обнюхал его, после чего задрал заднюю лапу и справил нужду.
– Ну, рассказывай, – проговорила Дайнека.
– Я видела Сережу по телевизору.
– Очень хорошо…
– Не говори со мной так, как будто я душевнобольная!
– Я верю тебе. Верю. Только боюсь…
Ольга насторожилась:
– Чего?
– Мне кажется, что ты запрограммирована.
– Я не понимаю…
– Ты слишком поверила в то, что сказала Юдифь, и тебе на каждом шагу мерещится он.
– Клянусь, что это был точно Сергей!
– Ты хорошо его рассмотрела?
– Нет, – вынуждена была признать Ольга. – Я скорее почувствовала…
– Вот видишь!
– Когда знаешь человека так, как я знаю Сергея, узнать можно по одному только движению. У Сережи был особенный постав головы, как у гордеца или у военного человека. Он с таким достоинством держал голову… Да я узнала бы его из тысячи людей!
