Леони Суонн - Гленнкилл
— Не знаю, — протянула Корделия.
— Что бы это ни было, наружу оно не выйдет, — заметила Лейн. — Никто не может открыть дверь. Габриэль пытался, Эдди, Джош, Гарри и Том О’Мэйли. И человек на тихом автомобиле. Никому не удалось.
— Зачем они пытаются открыть дверь, если хотят, чтобы ничего не вышло наружу? — проблеяла Хайде. Это был очень хороший вопрос.
Мисс Мапл повела ушами.
— Если они сами не войдут в вагончик, то будут все время бояться, что кто-то другой это сделает и узнает их тайну. А если они войдут сами, то смогут найти улики и уничтожить их.
Какое-то время все стояли молча. Они устали и были готовы перейти к уютной дреме. Но их снова вспугнула Мисс Мапл.
— Представьте себе сейчас того единственного человека, который мог убить Джорджа, — неожиданно произнесла она. — Кто это мог быть?
Овцы наперебой заблеяли. Кандидатами оказались Габриэль и мясник.
— Вы заметили? — сказала Мисс Мапл. — Раньше никто из нас даже подумать не мог, что это Габриэль. Потому что он нам нравился. А теперь он подозреваемый. Потому что он нам больше не нравится. Возможно, мы делаем ошибку. Убийцей может оказаться и тот, кто нам нравится.
— Если он убийца, то он нам сразу разонравится, — решительно заявила Хайде.
— Вы уверены? — возразила Мисс Мапл.
— Ребекка? — испуганно воскликнула Клауд.
— А что мы знаем о ней, кроме того, что от нее хорошо пахнет? — рассуждала Мапл. — Она появилась здесь после смерти Джорджа. Делает вид, что приехала заниматься туризмом, но это не так. Она расспрашивает о Джордже.
— Она тоже хочет найти убийцу, — заметил Отелло.
— Или помешать тому, чтобы убийцу нашли. Она спрашивала, есть ли подозреваемые. Может быть, просто хотела выяснить, не напали ли еще на ее след.
Версия казалась не такой уж безосновательной. В романах о Памеле красавицы дочери часто оказывались повинны в смерти своих отцов. И все же примириться с этой версией не могла ни одна овца.
— Она угостила меня последним помидором, — сказал Отелло.
Овцы с вызовом посмотрели на Мисс Мапл. Как такой добрый человек может быть способен на убийство?
Но Мисс Мапл упрямо стояла на своем.
— Она пришлая. Она не боится, что что-то всплывет. Она даже не знает про это что-то. И вспомните, что сказала Бесс о лопате, трупе и псах дьявола?
— «Можете себе представить, какой ужас испытывал этот заблудший, стоя над трупом с лопатой», — процитировал Моппл.
— Вот именно. — Мисс Мапл взглядом поблагодарила Моппла Уэльского. — Но Ребекка не местная. Она понятия не имеет о псах дьявола. И уж она-то не испытывала бы никакого ужаса.
— Она мужественная, ну и что? — пробурчал Отелло. — Это ничего не доказывает.
— Это верно. — Мисс Мапл вздохнула. Овцы видели, как она устала. — Это ничего не доказывает.
Она нервно забегала в тесноте сарая. Овцы, которых она задевала или отпихивала в сторону, возмущенно заблеяли, но она ничего не слышала.
— Маленькие загадки разрешились, — бормотала Мисс Мапл. — Одна за другой, как раскрываются почки на ветке. Мы знаем теперь, зачем в тумане приходили на луг мясник и Джош — из-за вещи. Знаем, кто нагнулся и что положил. Это был Джош, и положил он цепочку. Знаем, кто был оборотнем и кто прятался в дольмене. Но что делать с большой загадкой? Что с убийством? Почему ничего не сходится?
Перебегая из одного угла в другой, она надвигалась прямо на Сару, которая в последний момент вильнула в сторону.
— Может быть, все и не должно сходиться? Может быть, ошибочно считать, что все всегда должно сходиться. В детективах — да, и от этого все запутывалось, и тогда Джордж выбрасывал книжку. Может быть, отгадка в том, что многие вещи не должны вписываться в картину. Мотивы, о которых мы думаем, что они как-то связаны между собой, на самом деле никак не связаны.
Мисс Мапл остановилась.
— Нам нужно сконцентрироваться на большой загадке, — заявила она. — Большая загадка… это… лопата!
Мисс Мапл замолчала. И молчала долго. Сначала казалось, что она что-то серьезно обдумывает. Но вскоре ее глубокое и ровное дыхание подсказало им, что самая умная овца в Гленнкилле уснула.
Утром они услышали шум моря. Желтый свет проникал сквозь щели в стене сарая, горя, как кошачьи глаза в темноте. Птицы беззаботно пели свои утренние песни. Вдруг в их слаженный хор диссонансом вмешалась еще одна.
Овцы осторожно выглянули из сарая и увидели, что на ступеньках вагончика сидит Габриэль. И свистит.
Сквозь утреннюю дымку овцы сердито смотрели на своего нового пастуха.
— Нужно, чтобы он ушел! — заявила Хайде.
С ней никто не спорил.
— Но что мы можем сделать? — спросила Лейн.
Они смотрели на Габриэля, окутанного табачным дымом. Было невозможно себе представить, что овца — или даже целое стадо — может сдвинуть его с места.
— Страх, — сказала Зора. — Мы должны внушить ему страх.
Они подумала, что внушает страх им: большие собаки, шумные машины, жгучая мазь, оборотни, запах хищника. Все это было не для Габриэля.
Они обменялись беспомощными взглядами.
— Внимательность, — напомнил Мельмот. — Если бы вы были внимательными, то давно уже знали бы, что внушает страх Габриэлю и чего он боится. Что делают люди, когда боятся?
У Мисс Мапл округлились глаза.
— Они строят заборы.
Все головы, как одна, повернулись к овцам Габриэля, которые бросали голодные взгляды из-за ограды.
— Да что с ними может случиться там, за оградой? Еду им подбрасывают каждый день, — горько проблеяла Хайде.
— Они могут заболеть, — сказал Мельмот.
— Не надо им болеть, — возразила Зора. — Им и так несладко.
— Если они заболеют, то мы заразимся! — испуганно воскликнул Моппл.
Мельмот заговорщицки подмигнул:
— А если мы заболеем?
В голове Корделии тут же закрутились разные медицинские термины, которые она слышала от Джорджа: профилактика, копытная гниль, менингит, Кройцфельд-Якоб[11]…
Вскоре у овец уже был готов план.
Они укрылись в сарае для репетиции. Спустя некоторое время они вышли.
Сейчас они устроят ему представление!
Но Габриэля на ступеньках вагончика уже не было.
Он снова косил траву.
Холодное пение косы разносилось над лугом, трава ложилась к ногам Габриэля. Овцы задрожали. Они решили подождать, пока Габриэль закончит свое жуткое дело.
И тут ветер донес до них запах, который они не могли уже забыть никогда. Они понеслись к холму и оттуда увидели, как мясник с трудом передвигался на коляске сначала по тропинке, потом катил через луг и наконец подъехал прямо к Габриэлю.
Коса звенела громко, а колеса скользили по траве почти бесшумно. Вполне вероятно, что Габриэль и в самом деле не заметил мясника. Во всяком случае, работы своей он не прервал.
Мясник вспотел. Он долго смотрел, как сочные стебли травы никнут перед Габриэлем.
— Всякая плоть — трава[12], — произнес он.
Коса замерла в воздухе. Габриэль обернулся к мяснику и улыбнулся победоносной улыбкой.
— Все наоборот, — сказал он. — Всякая трава станет плотью, то есть мясом, когда я скормлю ее скотине.
Овцы обменялись многозначительными взглядами. Словно почувствовав это, мясник резко повернулся к холму и прищурился.
Габриэль пристально посмотрел на мясника.
— Что привело тебя сюда, Хэм? — осторожно спросил он.
Хэм взмок от утомительной дороги, и его рыжеватые волосы бесцветными прядями липли ко лбу. Он нервно оглянулся.
— Ты придешь сегодня на оглашение завещания? — неожиданно спросил он. — В двенадцать дня. Я не знал, слышал ты об этом или нет.
Хэм подкатился поближе к пастуху.
Габриэль покачал головой:
— Хэм! Уже неделю в деревне говорят только об этом. Об этом слышали все. И все придут, все, кто может ходить.
Он посмотрел на мясника с высоты полного роста.
— Все, кто еще жив. Кроме отца Уилла, разумеется. Он в очередной раз продемонстрирует, что ничто мирское его не интересует. Уж этой возможности он не упустит. Прости, но ты это знаешь не хуже меня. Ты пришел не для того, чтобы спросить меня о завещании. Чего ты хочешь, Хэм?
Хэм смущенно потер толстыми пальцами-сосисками колесо кресла.
— Я хотел тебя предупредить, — тихо сказал он.
— Предупредить? — Глаза Габриэля сузились. — О чем ты хотел меня предупредить, Хэм?
— О них.
Хэм кивнул в сторону холма. Глаза его нервно обежали все стадо, пока не нашли Моппла. Моппл заблеял от ужаса. На мясника без опаски можно было смотреть, только когда он был за стеклом.
— Об овцах? — Габриэль опустил косу. — Ах, Хэм. Мы же вдвоем. Брось говорить намеками. Если ты угрожаешь мне, так выражайся яснее.
— Угрожаю? Зачем же мне угрожать тебе? Ты даже понятия ни о чем не имеешь. Ты один из немногих порядочных людей. Я хочу тебя предупредить.
![Андре Бьёрке - Паршивая овца [Мертвецы выходят на берег.Министр и смерть. Паршивая овца]](/uploads/posts/books/13678/13678.jpg)
