Дик Френсис - Расследование
Он ее очень любил, в этом не было никакого сомнения. Он нагнулся над ней, убрал прядь волос со лба и стал что-то бормотать. Когда он выпрямился, у него в глазах были слезы.
– С ней все будет в порядке? – спросил он.
После некоторого замешательства доктор стал бубнить, что время покажет, что теперь медицина делает чудеса, и так далее.
Люди из «Скорой помощи» бережно уложили Грейс на носилки и подняли их.
– Я поеду с ней, – сказал Джек Роксфорд. – Куда вы ее везете? Разрешите мне поехать с вами.
Один из врачей назвал ему больницу, но посоветовал остаться.
– Лучше попробуйте сделать это вечером, сэр. Зачем вам сидеть там и ждать целый день.
Доктор же от себя добавил, что Грейс еще некоторое время проведет в бессознательном состоянии, да и потом будет находиться под действием сильных успокоительных средств, так что действительно лучше повременить.
Люди в форме вынесли Грейс на улицу, где сияло солнце, и погрузили носилки в машину. Мы вышли за ними. Джек Роксфорд стоял и оцепенело смотрел, как они захлопнули дверцы, перекинулись напоследок парой фраз с доктором и укатили.
Роберта дотронулась до его рукава:
– Не желаете ли что-нибудь выпить, мистер Роксфорд?
Он окинул ее туманным взглядом, потом его лицо сморщилось, и он не смог произнести ни слова в ответ.
– Не надо, мистер Роксфорд, – участливо сказала Роберта. – Ей сейчас не больно, она не страдает.
Он покачал головой. Роберта обняла его за плечи и повела в дом.
– Ну а что теперь? – спросил меня Тони, глядя на часы. – Мне действительно надо лететь в Рединг, дружище. Не опоздать бы заявить лошадей на вторую скачку.
Я посмотрел на свои часы.
– В твоем распоряжении еще четверть часа. Пожалуй, нам надо захватить с собой и Роксфорда. У него там тоже, между прочим, выступает лошадь, хотя ему сейчас не до этого. Правда, лошадь принадлежит Эдвину Байлеру. Он вряд ли в состоянии сам вести машину, да и скачки немного отвлекут его от мыслей о Грейс.
– Пожалуй, – усмехнулся Тони.
– Сходи в дом, вдруг тебе удастся уговорить его поехать.
– Ладно. – Он послушно двинулся к дому, а я стал коротать время, прыгая по аллее на костылях и заглядывая в стоящие там машины. Мне, кстати, придется покупать себе новую... Может, выберу такую же модель...
Облокотившись на машину Тони, я стал думать о Грейс. Она оставила мне щедрое наследство в виде синяков от щипков, что в сочетании с увечьями, полученными от Оукли, составляло неплохую коллекцию. Починка пиджака с художественной штопкой обойдется в целое состояние, а горло болело так, словно у меня была ангина. Я мрачно посмотрел на ногу в гипсе. Детективом оказалось работать куда опаснее, чем участвовать в стипль-чезах, подумал я со вздохом, я теперь вернусь к более спокойному ремеслу.
Из дома вышел Тони с Робертой и Роксфордом. Джек был в полуобморочном состоянии, и Тони пришлось помогать ему сесть в машину. Его мысли были далеко-далеко.
Я запрыгал по гравию к Роберте.
– Шея в порядке? – спросил я.
– Моя да, а ваша?
Я внимательно осмотрел порез. Ничего серьезного. Неглубокий и длиной в какой-нибудь дюйм.
– Шрама не будет, – сказал я.
– Не будет, – согласилась Роберта.
Ее лицо оказалось совсем рядом. Янтарные в крапинку глаза.
– Оставайтесь, – коротко сказала она. – Вам ведь не обязательно быть на скачках.
– У меня встреча с лордом Фертом. Лучше уж довести дело до конца.
– Наверное. – Внезапно у нее сделался усталый вид. Субботнее утро оказалось нелегким.
– Если у вас завтра нет никаких дел, – сказал я, – не могли бы вы приехать ко мне... и приготовить ленч?
Лицо ее озарила легкая улыбка, и от глаз побежали лучики.
– Я безумно влюбилась в вас, – сказала она, – когда мне было двенадцать.
– Потом прошло?
– Вроде бы.
– Жаль, – вздохнул я.
Она улыбнулась шире.
– А кто такой Бобби?
– Бобби? О... сын лорда Айсленда.
– Понятно.
– Отец хочет, чтобы я вышла за него замуж.
– Дело хорошее...
– Но его ожидает большое разочарование.
– Рад слышать, – отозвался я.
– Кел! – завопил Тони. – Пошевеливайся, черт возьми, а то я опоздаю.
– До свидания, – спокойно проговорила Роберта. – До завтра.
* * *Тони вез нас в Рединг на скачки без признаков лихачества. Джек Роксфорд всю дорогу провел в угрюмом молчании. Когда Тони поставил машину на стоянке, он просто вышел из машины и оцепенело побрел к входу на ипподром, не сказав ни слова благодарности или извинения.
Тони посмотрел ему вслед и прищелкнул языком:
– Эта баба не стоит такого отношения!
– Он думает иначе, – сказал я.
Тони умчался заявлять своих лошадей, а я в более медленном темпе двинулся разыскивать лорда Ферта.
Я испытывал удивительно радостное чувство возвращения. Явно вышел на волю из тюрьмы. Те самые люди, что подозрительно косились мне вслед на балу теперь фамильярно хлопали меня по спине и говорили, что рады снова видеть меня в строю. Конечно, злился я про себя, не надо бить того, кто упал, – если он снова встал на ноги.
Лорд Ферт стоял возле весовой в группе, от которой он отделился, как только меня увидел.
– Пойдемте в столовую для стюардов, – сказал он мне. – Там будет поспокойнее.
– Мы не могли бы отложить это до третьей скачки? – попросил я. – Я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовал мой кузен Тони, а у него лошади выступают во второй скачке...
– Конечно-конечно, – согласился он. – Чем позже, тем лучше для меня. Значит, после третьей.
Я просмотрел первые три скачки с чувством человека, вернувшегося из долгого изгнания. Лошадь Тони, на которой в свое время выступал я, бурно финишировав, выиграла четвертый приз, что говорило о ее хороших перспективах. Лошадь Байлера победила в третьей скачке. Когда я стал пробираться к паддоку, чтобы взглянуть на Роксфорда, я чуть было не врезался в Джессела. Он осмотрел меня, взглянул на гипс и костыли и не сказал ни слова. На его холодный безучастный взгляд я ответил таким же холодом. Доведя до моего сознания то, что он не намерен извиняться, Джессел круто повернулся на каблуках и ушел.
– Ты только полюбуйся на него, – прошептал мне в ухо Тони. – Кстати, ты можешь подать на него в суд за диффамацию.
– Не стоит мараться.
Примерно так же отреагировал на меня Чарли Уэст. В его глазах наглость сочеталась с легким испугом. Я только пожал плечами.
В сопровождении Тони я пробился к победителям. В паддоке был и сияющий Байлер. У Джека Роксфорда все еще был отсутствующий вид. Байлер предложил выпить в честь победы, но Джек покачал головой, словно не понял, о чем речь.
– Пойди забери Джека, – сказал я Тони. – Скажи ему, что ты все еще опекаешь его.
– Как скажешь, дружище. – Он послушно пробился через толпу, взял Джека за локоть, сказал что-то в объяснение Байлеру и стал выводить Джека из скопища людей.
Присоединившись к ним, я сказал нейтральным тоном: «Сюда», – и повел их к столовой для стюардов. Они оба вошли в дверь, сняли шляпы и повесили их на вешалку.
Длинные столы в зале накрывали к чаю, но там не было никого, кроме лорда Ферта. Он обменялся рукопожатиями с Роксфордом и Тони и пригласил их занять места за одним из столов.
– А вы, Келли? – осведомился он.
– Я постою. Так легче.
– Итак, – начал лорд Ферт, с любопытством поглядывая на Тони и Джека. – Вы сказали мне, Келли, что знаете, кто оклеветал вас и Декстера Крэнфилда.
Я кивнул.
– Грейс Роксфорд, жена Джека, – грустно подсказал Тони.
Джек сидел, молча уставившись в скатерть.
Тони рассказал лорду Ферту, что произошло в доме Крэнфилда, и лорд Ферт, слушая рассказ, мрачнел все сильнее и сильнее.
– Мой дорогой Роксфорд, – сказал он смущенно. – Мне так жаль. Очень-очень жаль. – Он посмотрел на меня. – Просто невероятно, что вас могла оклеветать Грейс Роксфорд. В это просто нельзя поверить.
– Конечно, нельзя, – согласился я. – Тем более что это сделала не она.
Глава 16
Тони и лорд Ферт вздрогнули, словно их ударило током.
– Но вы, кажется, сказали... – начал лорд Ферт, обращаясь к Тони.
Тот ответил:
– Я думал, что это не вызывает сомнений. Она пыталась убить Келли. Она пыталась убить и Крэнфилда.
– В этот раз она действительно пыталась меня убить, – согласился я. – Но не она поработала над моей машиной.
– Кто же? Говорите! – потребовал лорд Ферт.
– Ее муж.
Джек встал на ноги. У него уже был не такой потерянный вид. Я толкнул Тони в плечо моим костылем, и он, поняв намек, тоже встал, заняв позицию между Джеком и дверью.
– Сядьте, мистер Роксфорд, – властно распорядился лорд Ферт, и после небольшой паузы Роксфорд медленно сел.
– Это чепуха, – запротестовал он. – Я не прикасался к машине Келли. Такую аварию нельзя подстроить.
– Вы, разумеется, не предполагали, что машину собьет поезд, – согласился я. – Но то или иное столкновение вы, безусловно, планировали. Ведь Грейс, – сказал я, стараясь быть убедительным, – сплошь и рядом демонстрировала качества, противоположные тем, какими должен обладать человек, устроивший все это. Грейс бушевала, во всеуслышание обвиняла, выпускала из-под контроля свои эмоции. Но план, который должен был уничтожить нас с Крэнфилдом как профессионалов, отличался точностью, продуманностью, расчетом и жестокостью.
