Денис Дроздов - Получил наследство кот
Перед глазами Звоницкого вспыхнула яркая картинка: заснеженные пространства, высокие сосны, одинокий охотник на оленей и стая волков, идущая по его следу…
– Он забрался так далеко, что дальше жили только индейцы.
– Резервация, да? – посочувствовал Глеб.
– Вот за что я вас, земляков, ненавижу: у вас головы забиты штампами, – хрипло рассмеялась Александра. – Злобные белые угнетатели, симпатичные туповатые аборигены… Нет, в Канаде первых людей – то есть нас – не держат в резервациях. У нас просто есть собственные территории, где можно поддерживать традиционный уклад жизни, а можно выстроить городок с заправкой и кинотеатром и жить как нравится. Дед забрался далеко на север и женился на моей бабке. У них было шестеро детей, а у каждого из них по несколько своих… в общем, семья у нас большая. Но дед из всех выбрал меня.
Индианка выпрямилась в кресле. Показалось или в ее голосе действительно прозвучала гордость?
– Выбрал, чтобы вы… восстановили справедливость? – вкрадчиво спросил Звоницкий.
– Да, но это случилось не сразу. Дед… он был такой – нервный, ни минуты покоя. Его все время куда-то тянуло, как будто что-то жгло изнутри.
Да, Звоницкий знал такой тип людей: они не могут подолгу жить на одном месте, ради достижения цели готовы свернуть горы, но достигнутая цель их не радует – и они немедленно устремляются на поиски чего-то нового.
– И он сбежал. Однажды дед попросту исчез, – пояснила Александра. – Сначала думали, что он погиб на охоте… Но оказалось, он инсценировал свою смерть и вернулся к цивилизации.
Ничего себе история! Глеб представил себе лицо человека, которого никогда не видел, – Павла Ковалева. Гармонист и матершинник, заводской паренек. Потом солдатик в пилотке на лопоухой голове. Дезертир на службе у врага. Беглец, боящийся собственной тени. Индеец племени оджибва… Что дальше? Судя по всему, это далеко не конец рассказа.
– Он перебрался в Штаты и устроился работать механиком на аэродром, – продолжала Александра. – Дед сам мне рассказывал – он уже знал, что непременно придумает что-то, чтобы разбогатеть. Какой-то план. Но что именно, пока не знал. Так прошло несколько лет. Он жил один, семью больше не заводил, работал и мечтал, как когда-нибудь разбогатеет. А потом устроился на личный аэродром баронессы Баух. Он был хороший механик.
– Понятно, – протянул Звоницкий. Ему действительно кое-что становилось ясно. – А в каком году это было?
– Точно не скажу, но где-то в конце шестидесятых, – ответила индианка.
Они сидели и мирно обсуждали прошлое семьи Ковалевых, как двое дальних родственников, что давно не виделись и теперь им необходимо выяснить, что случилось за годы разлуки… Если бы не нож у локтя собеседницы, Глеб нашел бы ситуацию даже забавной…
– «Оттепель»! – воскликнул он. – Наступила «оттепель», и Лидия Фелициановна перестала так сильно бояться. Что она сделала?
– Послала сестре свою фотографию, – пояснила Александра. – Я хорошо ее помню: такая старая, скверного качества, сильно отретушированная.
Глеб слушал с интересом. Несмотря на трагикомизм ситуации, разгадка тайны его чрезвычайно волновала.
– Дед был отличным механиком. Баронесса обожала свои самолеты – у нее их было два. Она часто приезжала на север Айдахо – там у нее был личный аэродром. Она была простая и без всяких, как это у вас говорят, тараканов в голове. Прямо и не подумаешь, что баронесса. Демократка, так ее! – Индианка художественно выругалась, и Глеб понял, что язык она знает в совершенстве. Дедушка научил… – Она запросто беседовала с обслугой, и все ее просто обожали: шоферы, слуги, летчики, механики… Однажды дед принес ей какие-то бумажки насчет топлива и увидел у нее на столе фотографию своей первой жены. Лидия, конечно, изменилась за двадцать пять лет, что они не виделись, но не настолько, чтобы нельзя было узнать. Он спросил баронессу, кто эта женщина, и тогда она рассказала ему, что это ее пропавшая и недавно найденная сестра. Вот с этого все и началось. Он в ту же секунду понял: вот он, его шанс! Его золотая удача! И ушел, чтобы ее не спугнуть, не вызвать подозрений – ведь баронесса была очень умна… Остальное дед вытянул из разных людей – горничных, шоферов, юристов, которых она привозила на аэродром. На то, чтобы собрать информацию, ушло несколько лет. Но дед не торопился. У него было отличное здоровье. А для выполнения плана надо было всего лишь подождать смерти баронессы.
– Позвольте, но как ваш дед собирался… извините за прямоту, наложить лапу на наследство? Ведь он жил под чужим именем, – удивленно поднял брови Глеб.
– Ну и что? – усмехнулась уголками губ Александра. – Главное, что его первая жена унаследует состояние сестры, а он – законный муж Лидии, ведь брак с моей бабкой по советским законам недействителен.
– Но ведь он же был военным преступником?
– Да бросьте! – махнула рукой женщина. – Он же не доктор Менгеле. После войны таких дезертиров было как блох на собаке… никто бы не стал специально искать его.
– Но все равно он не мог на законных основаниях вернуться в Советский Союз!
– Не мог, – кивнула индианка. – Он мне рассказывал, что одно время собирался приехать как турист и установить контакт с бывшей женой. Но побоялся, что она сдаст его в КГБ.
– Да уж, – покачал головой Глеб.
– Вы не знали моего деда! – с некоторой гордостью проговорила индианка. – Он умел веревки вить из людей. Невозможно было противиться его воле. Он все равно отобрал бы у своей первой жены если не все деньги, то громадный кусок. Лидия всегда была тряпкой, об нее только ленивый ноги не вытирал… Эти племяннички сидели у нее на шее… А деда она очень любила! И никогда не умела ему возразить.
От долгого сидения нога затекла. Глеб попытался устроиться поудобнее, но Александра Смит тут же схватилась за нож. Точнее, это нож сам собой оказался в ладони индианки.
– Сидите смирно! – Голос женщины был ровным, но нервы явно натянуты. – Кстати, то, что я с вами говорю, еще не значит, что мы беседуем…
– У вас великолепный русский! – польстил Глеб, стараясь незаметно переменить положение тела.
– Дед научил, – мрачно ответила индианка. – И не только этому…
– Понятно. Скажите, Александра, что же помешало вашему деду осуществить свой блестящий план?
Индианка немного расслабилась, даже откинулась на спинку кресла.
– Она каталась верхом и сломала бедро. Чокнутая старуха! И весь план деда пошел… как это? Насмарку. Понимаете, это был отличный план! Деду даже не нужно было ничего делать – просто подождать, и богатство было бы у него в руках! Он буквально вываживал старуху – столько раз его прямо-таки подмывало испортить топливный шланг или сделать еще что-то, на что способен только механик. Самолет рухнул бы, и никто ничего бы не узнал… Но дед боялся. Боялся, что его все-таки вычислят. Ведь расследование смерти такой важной персоны, как баронесса Баух, – дело серьезное, его бы поручили самым лучшим специалистам… Он все не решался. А годы шли. Баронесса все жила и жила… Дед тоже старел, хотя его годы не брали. В общем, однажды он все-таки решил рискнуть и повредил самолет… Но баронесса не полетела на нем. Она вообще больше никогда не летала. Именно в тот день она сломала ногу, а через месяц вообще продала свои обожаемые самолеты вместе с аэродромом. – Индианка хрипло рассмеялась: – Столько лет ожидания насмарку! Теперь дед никак не мог подобраться близко к баронессе, чтобы устранить ее. Ведь он был авиационным механиком, а самолетами старуха больше не интересовалась… И тогда он решил действовать по-другому. Вернулся к своей семье и познакомился со мной. Мне было восемь лет. Вскоре он заболел и понял, что долго ему не протянуть. А проклятая старуха оказалась словно бессмертной! Дед признал, что ему самому уже не получить миллионов. И тогда… тогда он начал готовить к этой миссии меня.
– Восьмилетнюю девочку? – недоверчиво спросил Глеб.
– Вы не знали деда! Он всегда добивался того, чего хотел. – Александра взяла нож со столика и взвесила его на ладони: – Отлично сбалансирован. Всегда ношу его с собой. Пистолет – слишком шумная машинка… В общем, дед приехал домой умирать. Бабка разрешила ему остаться, когда узнала, что ему осталось совсем немного. Дед был чужим для всех. Дети выросли без него. Внуки вообще никогда его не видели… никто не принимал его всерьез, никто не хотел его слушать. Только я! Я часами сидела с ним и слушала его рассказы. Он велел, чтобы я никому не рассказывала об этом. Это была наша с ним тайна, только наша! Он был очень живучим – прожил еще пять лет. И за это время успел подготовить меня. Я выучила язык, научилась владеть ножом и драться. Заучила наизусть историю семьи…
Глеб слушал очень внимательно. Рассказ Александры явно приближался к концу. Что она намерена делать, после того как закончит свое повествование? Звоницкого чрезвычайно интересовал этот вопрос…
