Мила Серебрякова - Проклятый дом
Леопольд вскочил с кресла:
– Розалия, по-моему, кто-то чихает в твоем шкафу!
– Ну что ты, Лео! Это невозможно.
– Но я же слышу. Кто сидит в шкафу?
Лицо свекрови сделалось бордовым.
– Я не хотела вам говорить, но, по всей видимости, придется. Это чихает моль. Да, да, моль! Понимаете, это особый вид моли, выведенный в Средней Азии. Их отличительная особенность состоит в том, что они чихают точь-в-точь как двухметровые козлы. Э-э… в смысле, мужчины. Сволочи! Вот так совершишь благое дело, твою мать, а потом сто раз пожалеешь!
В шкафу раздался очередной чих и бормотание Олега: «Ну, сколько можно!»
Цицилия Лазаровна покрылась испариной.
Олег начал ломиться наружу.
– Выпустите меня отсюда! – забасил он. – Я сейчас задохнусь! Мне плохо. Здесь все провоняло духами!
Припирая створки, Розалия заорала в ответ:
– Не смей вылезать из шкафа, урод!
– Откройте!
– Повелеваю тебе заткнуться!
– Я сломаю шкаф!
– Только попробуй!
– И попробую!
Цицилия прижалась к сыну:
– Польди, что происходит?!
– Не знаю, мама.
– Розалия, кого вы там держите?
– Я же сказала, это моль. Она пытается вырваться наружу, дрянное насекомое!
– Апчхи!.. Откройте!.. Погибаю!..
– Сиди смирно, стерва, и жри шубу!
– Моль не умеет разговаривать, – пискнула Цицилия.
– Умеет! Эта любвеобильная гадина не только разговаривать умеет, она еще и с чужими женами спит. Мерзавец! Мы тебя спасли, а ты меня запалил!
Ничего не понимающий Леопольд Самуилович достал из кармана упаковку валидола и положил одну таблетку себе под язык.
В спальне раздался мощный удар. Розалия отлетела в сторону. Одна створка слетела с петель, и взору окружающих предстал голый Олег. Не переставая чихать, он подбежал к окну, открыл форточку и высунулся наружу.
– Уф, я думал, мне кранты! Ну и духи у вас. Так и умереть недолго!
Розалия стояла ни жива ни мертва.
– Возвращайся обратно в шкаф! – завопила она спустя несколько секунд.
– Сами туда возвращайтесь, а мне еще жить охота!
– Кто? Кто это?! – в пятый раз слетело с губ Цицилии.
– Моль! – стояла на своем Розалия. – Как видите – самец!
Цицилия Лазаровна выскочила в коридор. Леопольд последовал ее примеру.
– Я не идиотка, – негодовала пожилая женщина. – Господи, какой позор! У вас в спальне находился голый мужчина! Ваш любовник! Какая низость! Мы немедленно покидаем стены вашего дома. Польди, эта нахалка взялась за старое, вспомни, что было в прошлый раз в их коттедже. Правильно говорят – горбатого могила исправит. А он… Он же совсем молодой! Ни стыда ни совести у людей! Польди, немедленно уведи меня из этого вертепа!
– Нет! Постойте! Цицилия Лазаровна, Олег – не мой любовник, он любовник Зинки. Не стой столбом, придурок! Скажи этой старой корове, что ты не мой любовник. Цицилия Лазаровна, душечка, подождите!
– Хватит врать! Как вы могли?! Я уже практически стала вас уважать, а вы… Какая расхлябанность! Безнравственность!
Из гостиной высунулась Лизка.
– Ката! Наталья! – завопила Розалия. – Идите сюда!
На протяжении десяти минут Катарина доказывала Цицилии и Леопольду, что Олег действительно оказался в их квартире совершенно случайно. Доказывали это и Натка, и Розалия с Лизаветой, и, собственно, сам Олег, которому Наталья протянула полотенце, чтобы тот прикрыл свою наготу.
Наконец Цицилия Лазаровна прошептала:
– Я не знаю, что произошло у вас на самом деле, но все же хочется верить, что вы сказали правду. Но должна заметить, у меня остался неприятный осадок. Прощайте!
– Вы еще вернетесь? – вопрошала Розалия. – Натка испечет праздничную кулебяку. Вы любите кулебяку?
Ничего не ответив, Цицилия вышла на лестничную площадку.
– Лео, позвони мне вечером, я все объясню, – пролепетала Розалия.
Леопольд Самуилович вышел вслед за матерью.
Свекровь отошла от Олега на два шага назад, смерила его с ног до головы презрительным взглядом и прочеканила:
– Ну, ты и Скрудж Макдак! Если бы не Лизка, я бы сказала больше, да еще и в рифму!
– Что?!
– Кто тебя просил чихать, болван? Какого черта ты вообще в мой шкаф ломанулся, места, что ли, в квартире мало?
– Я испугался. Зинкин муж хотел меня убить!
– Идиот! Я сама тебя убью. Ты меня подставил. Вон из этого дома!
– Куда я пойду в таком виде?
– Иди куда хочешь, но чтобы через секунду тебя здесь не было! Из-за тебя я осталась без вины виноватой. Со мной подобное случилось впервые. Убирайся!
– Подождите, давайте поговорим спокойно…
– Слушай, ты, если через две секунды ты не свалишь с хаты, я с тобой так поговорю, что ты у меня вприпрыжку к ментам побежишь – признаваться, что ты стрелял в Ленина! А потом до самой пенсии будешь в «Одноклассниках» фотки размещать. Понял, нет?
Олег подошел к Катарине:
– Спуститесь к Зине, заберите мою одежду, и я испарюсь.
Вздохнув, Копейкина засеменила к входной двери. Отсутствовала она минут пятнадцать, а когда вернулась, у нее в руках была лишь кожаная папка Олега. Вещей в поле зрения не наблюдалось.
– Положение критическое, – возвестила Катка. – Твои вещи Борька превратил в непотребное тряпье. Он даже обувь твою изуродовал. Слава богу, когда Борис начал неистовствовать, Зина успела выбросить папку с балкона. Это единственное, что мне удалось спасти.
Олег открыл папку и облегченно выдохнул:
– Документы и ключи на месте, уже хорошо.
– Что значит – хорошо? – вознегодовала Розалия. – Хорошо будет тогда, когда ты уберешься из нашей квартиры!
– В чем?
– В чем есть! Полотенце можешь забрать с собой.
– Я замерзну, – простонал Олег. – Вы желаете мне мучительной смерти?
– Слушай, Олег. – Катка села на подлокотник кресла. – Ты можешь кому-нибудь позвонить и попросить, чтобы тебе привезли вещи?
– Кому?
– А с кем ты живешь?
– С женой, – нехотя буркнул герой-любовник.
– Вот ей и позвони, – прошипела Розалия.
– Смеетесь? И что я ей скажу? Дорогая, привези, пожалуйста, одежду, а то по вине мужа моей любовницы я остался голым! Так, по-вашему? Нет, исключено, домой я звонить не буду.
Розалия топнула ногой:
– Ладно, так и быть, сейчас Катка отвезет тебя домой на машине. Когда подъедете к подъезду, позвони с мобильника жене, попытайся вытащить ее из дому. Ну, придумай что-нибудь! Попроси, чтобы она сгоняла в супермаркет. И как только женушка упорхнет, на всех парах несись в подъезд. Ключи у тебя есть, значит, все в шоколаде.
– Нет, не все, – не согласился Олег.
– Что тебе опять не понравилось?
– А как я в машину сяду, а потом в подъезд забегу? Я ведь голый!
Свекровь дотронулась указательным пальчиком до своей гладкой щечки:
– А мы тебя оденем.
– Во что?
– В вещи Андрея, – высказалась Натали.
– Одумайся, – перебила ее Розалия. – Шмотки Андрея на него не налезут.
– Тогда как же быть?
Розалия скользнула взглядом по мощной фигуре Олега.
– Так-так-так, – проворковала она сахарно-сладким голоском. – У тебя какой рост?
– Метр девяносто.
– Отлично. А у меня метр семьдесят три – мы оба рослые.
– На что вы намекаете?
– На то! У меня есть песцовая шуба большого размера. Если ты в нее облачишься, то без особых проблем дотопаешь до машины Катки.
– В женской шубе?! Вы с ума сошли! Нет, я не согласен.
– Другого выхода нет.
– Все равно я не согласен.
– Ты хочешь попасть домой?
– Хочу!
– Тогда прекрати ныть и делай, как тебе говорят. У тебя нет иной альтернативы. – И, не дав Олегу раскрыть рта, Розалия отчеканила: – Натали, достань, детка, песцовую шубку.
– Я умру от стыда, – продолжал сопротивляться Олег.
– Поверь мне, это намного лучше, чем умереть от холода.
Увидев шубу свекрови, Олег отшатнулся:
– Мама!
– Не мамкай! Надевай!
Напялив на себя кое-как меха Розалии, Олег подошел к зеркалу:
– Убожество!
– Следи за своими словами, шуба эксклюзивная!
– Мне в ней тесно.
– Потерпишь. Зато теперь ты стал выездным.
– Тогда поехали скорее! – Олег метнулся в коридор. – Надолго меня не хватит.
– Стой! – усмехнулась Катка. – Ты собрался выйти на улицу босиком?
– Ну, блин, попал! И что делать? У вас точно не найдется обуви моего размера.
– У тебя сорок четвертый? – на глаз прикинула Розалия.
– Сорок шестой.
– Жесть! – восторженно возвестила Лизка.
– У Андрея сорок второй, в его обувку ты не влезешь.
– Я знаю, кто нам поможет. – Наталья побежала к двери.
– Ты куда?
– Сейчас вернусь. С обувью, – пообещала Натали и скрылась.
Лизавета подошла к Олегу и мило пропела:
– Дяденька, а можно поговорить с вами наедине?
– Не приставай к человеку, – одернула Лизку Ката.
– Ну, Кат, всего на пару минут.
В гостиной Лиза кивнула на папку и сказала:
– Это хорошо, что папка осталась в целости, там, наверное, и деньги у вас, да?
– Деньги – ерунда, вот одежду жалко.
