Екатерина Островская - Мечты о лучшей жизни
– Действительно, похожа. Но тогда я ему не поверил, хотя желание прилететь и посмотреть на тебя возникло. А потом…
Борис Петрович опять усмехнулся, но вроде как примирительно.
– Разочаровала? – вырвалось у Лены.
Чагин покачал головой.
– Наоборот. Я, честно, говоря, не ожидал такого сходства. Ты в самом деле похожа на Милу, разве что ростом чуть повыше.
– Вы развелись? – снова не удержалась Лена.
Не надо было бы поддерживать этот разговор, но очень не хотелось продолжать выяснять, кто кому и сколько должен.
Чагин покачал головой и вздохнул.
– Мила погибла. Нелепая смерть, увы. Любила меня очень сильно. После того случая я изменился – может быть, не в лучшую сторону. Но теперь чувствую, что становлюсь прежним: начинаю любить весь мир, на что-то надеяться, мечтать.
Лене показалось, что собеседник сейчас сморщится от своей лжи, но Борис Петрович улыбнулся, чего она не ожидала от него вовсе.
– За две недели ты поймешь, какой я на самом деле, и, думаю, останешься работать у меня.
Лена промолчала: в ее планы не входило подавать Чагину какие-то надежды. К тому же он и без того был уверен, что сможет ее удержать.
– Документы, касающиеся приобретения земель возле Ершова, вам подготовить?
– Не надо, у меня на это люди есть. А если обманут, ты окажешься права, то они же и ответят за все. Только земли я обязательно выкуплю. Лишние, конечно, траты, но все равно участки будут скоро продаваться. Что ж, станут немного дороже, только и всего. В общем, проблем никаких нет. Тот, кто владеет землей, никак ее не использует, а значит, ждет выгодного предложения. Это понятно?
Бизнесмен замолчал. А потом снова улыбнулся Лене.
– Ну, все, можешь идти. Отдыхай, а с утра сюда, на работу.
Лена поднялась, пошла к двери и уже готова была попрощаться, когда Борис Петрович вдруг спросил:
– А что хоть за человек, который объявил себя владельцем? Откуда он взялся?
– Житель Ершова.
– Да я там вроде всех немного знаю. Понятно, что не мент, не Валентина. Кто-то из генералов подсуетился или оба провернули это дело?
– Нет, не генералы. Владелец – Николай Ребров.
Чагин вскинул голову, удивленный. Похоже, ему показалось, что он ослышался.
– Кто? – спросил тихо, медленно поднимаясь с кресла.
– Николай Ребров, – повторила Лена.
– Высокий, тридцать пять лет? Ветеринар?
Лицо Бориса Петровича изменилось, стало теперь жестким.
– Какая разница, кто, – ответила Лена, – но хозяин – он.
– Как ему удалось сюда влезть? – продолжал недоумевать Чагин, мрачнее все больше. – Выходит, пока меня не было… Нет, этого не может быть. Ты что-то путаешь.
– Проверьте, – посоветовала девушка и вышла, забыв попрощаться.
Почему Чагин так изменился в лице, когда узнал, кто владелец земли? Он даже не особо расстроился, услышав о подложных документах и убийстве. Хотя, вполне вероятно, знал об этом и раньше, рассчитывая, что никто не докопается, потому что и самого желания копаться ни у кого не возникнет. Известие о том, что совсем рядом находится не просто претендент на земли, а законный их обладатель, его тоже не взволновало. Борис Петрович был спокоен до тех пор, пока не услышал фамилию Николая. Даже переспросил. И снова не поверил тому, что услышал. Неужели они знакомы?
Так думала Лена, пока ехала домой. Хотела спросить об этом у Коли, но когда увидела его стоящим у дороги и поджидающим ее, сразу обо всем позабыла. Он сел в салон и сказал, что в лес пришли люди с собаками, очевидно, рассчитывая на то, что те возьмут след волка.
– И что будет? – спросила Лена.
– Да ничего, – спокойно ответил Николай. – Побегают псы по лесу, умотаются, и их увезут. Волк проходит за день такое расстояние, которое ищейке не осилить, потому что ей приходится крутиться, держать след, который то пропадает, то появляется снова. Для нее это работа, а волк живет в лесу. Услышав лай, он даже уходить далеко не будет, просто сделает так, что собаки и преследователи всегда будут впереди него, а он, идя следом и следя за ветром, станет контролировать каждый их шаг. А наш волк наверняка уже далеко, думаю, возле того озера, о котором я говорил. Там безопасно: густой лес и болота, куда люди вряд ли сунутся.
То, что Коля сказал «наш волк», Лену порадовало: значит, у них уже есть что-то общее.
Они опять пошли к речке. Традиция отдыхать на берегу нравилась Лене все больше и больше. Как всегда, разговаривали, смотрели на воду, на облака… Но вот Лена бросила взгляд на мостик через реку и увидела стоящий на нем «Гелендваген». Что делал там автомобиль, принадлежащий Чагину, нельзя было понять, но ведь с моста хорошо видно: и склон уходящий к речке, и тропинку, и, разумеется, ее с Николаем, отдыхающих на ковре из ромашек.
– Там машина Чагина, – предупредила Лена своего друга.
– Сейчас уедет, – ответил тот, даже не повернувшись в сторону моста.
«Гелендваген» тут же, словно по команде, сорвался с места и быстро исчез.
Через два дня Борис Петрович зашел в кабинет помощницы и предупредил, что уедет, возможно, на полнедельки. Начал напоминать о том, что ей необходимо сделать в его отсутствие и, как бы вскользь, между распоряжениями, произнес:
– Кстати, проверил ту сделку о продаже земли. Как я и предполагал, там техническая ошибка… Теперь не забудьте напомнить нашим финансистам, чтобы посчитали как положено эффективность использования наших заправок: толку от них не много, а земля под ними дорогая.
– Какую сделку? Какая техническая ошибка? – не поняла Лена.
– Да ты же говорила, что продавец земли возле Ершова утонул со сломанной рукой. Помнишь? Так вот, нашли того нотариуса, и он объяснил, что в реестровой книге дата правильная, а вот на бланке технический работник нотариальной конторы сделала ошибку, указав не ту дату. Не числом, а месяцем ошиблась, представляешь? Вместо июля указала август. Ошибку заметили позже, девушку уволили, позвонили участникам сделки, чтобы внести исправления в документ, но, увы, к тому времени одна из сторон сделки не смогла явиться, потому что…
Чагин замолчал и развел руки в стороны.
– Потому что трагически погибла, – закончила за него фразу Лена, едва сдержав ехидную улыбку. – Сторона трагически погибла, сломав перед этим руку. А реестровые книги за тот год трагически сгорели.
Борис Петрович, словно не заметив ее иронии, удивился:
– Ты, оказывается, знаешь? Действительно так. Причем экспертиза установила, что имел место поджог. Весь офис нотариальной конторы сгорел дотла. Слава богу, обошлось без жертв.
– Вероятно, технический секретарь, та самая девушка, уволенная за ошибку в документе, отомстила и подожгла контору…
– Ну, уж про то я не в курсе, – опять развел руки Чагин.
– Борис Петрович, ну что вы со мной как с дурочкой разговариваете? Есть выписки из Государственного реестра, где собственность на эти земли ни на вас, ни на вашего покойного брата не зарегистрирована. Вполне возможно, что вы купили эту землю, но только забыли переоформить…
– Леночка, у меня столько дел, что я не могу всем заниматься. К тому же ни у меня, ни у Леньки тогда не было такого замечательного помощника, как ты. Тем более я к той сделке никаким боком. Возможно, Леонид поручил кому-то, а человек не доложил об исполнении. Возможно, там какая-то запутка непонятная, но документ о сделке и о передаче всей суммы наличными у меня имеется. То есть он имелся у Лени, и я его нашел. Так же как договор и расписку в получении почти полутора миллионов долларов…
– И подписывал эти документы погибший впоследствии человек? – снова с ехидцей поинтересовалась девушка.
– А кто ж еще? Ведь он владельцем был.
Чагин посмотрел на Лену и спохватился:
– А почему ты со мной разговариваешь в таком тоне? Во-первых, повторяю: я к этому делу никакого отношения не имею, во-вторых, документы опровергают твое утверждение. Если кто-то сказал тебе иное, будто бы он является владельцем, то пусть тот человек отстаивает свое право в суде.
– В местном суде, для которого вы с братом построили недавно новое здание? Я слышала, что кабинет председателя суда совмещен с комнатой отдыха с двуспальной кроватью, а там также имеется сауна с небольшим бассейном.
– Не знаю, – покачал головой Чагин. – Здание строилось по согласованному с заказчиком проекту на бюджетные средства, наша фирма выступила лишь подрядчиком… Не будем отвлекаться!
Судя по всему, Борис Петрович планировал упомянуть о ершовской земле как бы между прочим, поэтому и принялся перечислять поручения и выбрал такой момент в середине разговора, чтобы иметь возможность прервать дискуссию, если оная возникнет, именно этой фразой: «Не будем отвлекаться!» Но о Реброве не вспомнил, не упомянул его фамилию! Хотя она явно известна ему. Значит, Чагин пытается замять ее память о разговоре, состоявшемся два дня назад. А следовательно…
Бизнесмен продолжал давать какие-то поручения, просил обратить особое внимание на кое-какие детали, неважные, в сущности. Говорил много, чтобы опять же принизить значение того, о чем упомянул вскользь. Хотя было видно: прекрасно понимал, что помощница и так все, что ей нужно делать, запомнила. Лена что-то записывала, переспрашивала, обещая исполнить поручения в точности, ничего не упустить, но вдруг подумала: Борис Петрович сейчас специально загружает ее работой, нарочно говорит о чем-то малозначительном, чтобы прикрыть свою первоочередную задачу – захватить земли Николая. Даже не столько захватить, а сделать захват законным. Значит, предстоят судебные слушания, которые будут проводить люди, чем-то обязанные братьям Чагиным. Полиция тоже будет рада угодить Борису Петровичу, потому что не может выйти на след убийц брата. Вероятно, даже босс Лены уже встречался с одним из полицейских или прокурорских начальников, и тот мог ему пообещать что-то вроде этого: если не получится раскрыть преступление и наказать истинного виновника, то мы поможем как-нибудь иначе, например, накажем того, на кого вы укажете, кто мешает вам жить и трудиться на благо нашего процветающего с вашей помощью района.
