Дэвид Хьюсон - Земля обетованная
Вряд ли Стэплтон или Маккендрик сторожили Оул-Крик днем и ночью. Сейчас им это было ни к чему. Они договорились со мной о встрече и, будучи большими, важными людьми, понимали, что это все, что им нужно. Они придут с оружием и добудут то, чего хотят.
Вполне возможно, что так все и будет.
Я не имел ничего против. Инстинкт подсказывал мне вернуться на Оул-Крик. Когда въехал в тупик, улица была пуста. Ни автомобиля, ни человека. Никто за мной не следил, никто мной не интересовался.
Вошел в дом, включил фонарик, который купил в магазине, работающем круглые сутки. Набрался храбрости, поднялся в нашу старую спальню и в изнеможении улегся на матрас.
На полу все еще лежали несколько вещей Элис – дешевые платья и белье. В комнате сохранился запах ее духов, экзотический, но без изысков.
Мне ее недоставало. Хотелось сесть рядом и попросить ее сказать правду. Хотя вряд ли бы я чего добился. В ней тоже происходила внутренняя борьба.
«Ты не тот человек, которого я ожидала увидеть».
Кто-то ей обо мне говорил.
Попытался выкинуть эти мысли из головы. На Оул-Крик я вернулся, потому что ожидал найти здесь ответы. Посмотреть в глаза призраку, что жил внутри меня и спросить: почему?
Лег и уснул почти моментально, ожидая увидеть во сне Мириам.
Что мне сказала Лао Лао? Если веришь в призраков, они придут. Если не веришь, то и не увидишь.
В эту ночь Мириам не появилась, хотя, кажется, я все же ее искал. Мои странные сны мог бы изобразить на своих полотнах Дали.
Вдруг зазвонил телефон, тот розовый, что дала мне Элис. Он лежал возле кровати и жужжал, как сердитая оса.
Я вскочил. Рассвет еще не наступил.
– Да? – сказал я, не вполне проснувшись.
Кто-то визжал. Женский голос. Непрерывный визг без слов.
Так продолжалось минуту, а может, и больше.
Я похолодел. Почувствовал себя маленьким, глупым и беспомощным.
Вдруг крики прекратились, и я понял почему. Кто-то оттащил ее от телефона.
– Говорит Маккендрик, – послышался холодный голос.
– Доброе утро, Кайл.
– У меня твоя герлфренд. Постарайся осчастливить меня сегодня, Бирс. Не люблю отказываться от чего-то красивого.
Пятница
По моей просьбе ей дали телефон. Кайл Маккендрик был, как вы понимаете, профессионал. По крайней мере, в собственных глазах. К похищениям, пыткам и убийствам прибегал, только когда не было коммерческой альтернативы. Вероятно, считал себя успешным предпринимателем, умеющим опрокидывать традиционные венчурные предприятия и завоевывать власть и влияние.
Я послушал минуту-другую и попросил Маккендрика:
– Убей ее, Кайл, если это тебя заводит. Мы с тобой деловые люди. Я разочарован: ну зачем ты осложняешь дела? Между нами ведь ничего личного. Пожалуйста…
Он захлебнулся. С такими людьми, как он, лучше всего говорить и делать противоположное тому, что они ожидают. Кстати, что мне еще оставалось?
– Поговори с ней еще, – заорал Маккендрик, когда голос к нему вернулся. – А я послушаю.
Визг возобновился. Я не знал, действительно он слушает или нет. В первые минуты я не понял, что происходит. Потом оторопь пошла на спад. Я разобрался: в этом визге я услышал не страх, а ярость. Страшную ярость. Сейчас она была обращена на меня.
Ругань прекратилась, и она заорала:
– Что за игры ты устроил, Бирс?
– Я? Я? Ты ведь мой адвокат, Сюзанна, а вовсе не герлфренд. Почему ты ему это не объяснишь? Зачем все осложняешь? Кстати, что ты там делаешь?
– Пытаюсь разгрести твое дерьмо, придурок. Вот что я делаю.
Мне даже стало немного ее жаль. Совсем немного. Возможно, впервые в жизни Сюзанна Аурелио показала свое истинное лицо. Воркование ей сейчас не поможет. Сомневаюсь, что Маккендрика интересовало, одета она или нет. Все это, должно быть, больно ранило Сюзанну.
– Это ты его позвала? Или он сам явился?
– Номер два, – ответила она, чуть поостыв.
Я вспомнил о большом джипе, гонявшемся за мной по берегу. И о слишком любопытном охраннике. Еще один миньон на службе Маккендрика. Мне стало ясно, что он следил за Сюзанной. Раньше нужно было догадаться.
– Во что ты опять вляпался? – спросила Сюзанна.
Жизнь для нее состояла в рассмотрении правонарушений, тесно переплетающемся с взаимоотношениями между полами. Не было никакой связи между тем, что происходило сейчас, и изолированным существованием Сюзанны в ее роскошном особняке. Правда, так было не всегда.
– В собственное дерьмо.
– Весьма содержательно. Так чего ты хочешь?
– Кайл все знает. Я хочу пригласить его на ленч. Нет. Пусть он пригласит на ленч нас. Это меньшее, что он может сделать. Он что, хочет наплевать на Ассоциацию адвокатов? А как же тогда с вакансией в правлении оперного театра?
Сюзанна отошла от телефона. Я смутно слышал то, что происходит в комнате. Разговор шел на повышеных тонах. Надо отдать должное Сюзанне: храбрая женщина.
– Он не соглашается, – сказала она, снова взяв трубку. – Либо ты приходишь и приносишь то, что ему нужно. Либо…
– Либо что? Ну-ка дай ему трубку.
Через секунду-другую по ушам ударил голос Маккендрика. Я подождал, пока он сделает паузу, чтобы перевести дыхание, и вмешался.
– Тише. Ти-ше. Послушай. Зачем стращать убийством известного телегеничного адвоката? Если ты этого еще не понимаешь, тебе следует сменить своих пиарщиков. Ситуация простая. У меня есть то, что ты хочешь. Я назначил свою цену. Это как в торговле: спрос и предложение. Либо мы приходим к соглашению, либо – нет. В этом случае я найду другого покупателя. Вчера в джипе твои парни видели вертолет? Что, если Стэплтон тратит уплаченные тобой налоги? Если он может позволить себе это, то вполне может купить кое-что у меня. Как думаешь?
На мгновение в трубке наступила тишина. Затем…
– Как ты смеешь угрожать мне, Бирс?
– Кайл, Кайл, – сказал я обиженно. – Удивительный ты человек. Я провел в тюрьме лучшую часть своей жизни. Потерял жену и ребенка. Меня искололи иголками, накачали наркотиками. А сейчас, насколько могу понять, я, благодаря тебе, официально мертв. И что происходит? Я прихожу к простому и хорошему решению всех наших проблем, а ты капризничаешь. Джентльмены так себя не ведут.
– Бирс!
– Послушай меня. Нет такого закона, согласно которому я должен проиграть, чтобы ты выиграл. Или наоборот. Я предлагаю тебе выход из затруднительного положения. За него нас не будут преследовать по закону. Наши проблемы разрешатся. Ты получишь то, что хочешь. Я начну новую жизнь. Поздновато, правда, в пятьдесят два года, и все же лучше того, на что я мог рассчитывать несколько недель назад. Что в этом плохого?
Он не сразу ответил, и это было хорошим признаком.
– Ну? – спросил я осторожно, но твердо, стараясь уверить его в своей благонадежности. – Ленч состоится?
– У меня в половине первого нет окна! Думаешь, мне нечего больше делать, как идти и разбираться с этой чепухой?
– Окно? Окно? О чем ты толкуешь? Неужели те, кому ты назначил встречу, важнее для тебя, чем я? Отвечай!
– Да, – ответил он. – Важнее.
– И именно в это время?… Подумай хорошенько. Задай себе вопрос. Давно ли ты ходил в обычный ресторан, такой как «Лумис энд Джейк»? Клетчатые скатерти с пятнами, оставленными накануне. Официанты, проливающие твое пиво и осмеливающиеся тебе перечить. Свежеприготовленные омары и устрицы. Ничего изысканного. Мир такой, какой и всегда. Час отдыха, хорошая еда, приятный разговор и окончание дел. Полная безопасность. Ты даешь мне то, что я хочу. После я исполняю твое заветное желание.
Молчание.
– Ну… Что в этом дурного?
– Хорошо, закажу столик на двоих. Знай, на свой дурацкий банковский счет ты не получишь ни цента, пока не дашь мне то, что нужно.
– Согласен. Только закажи столик на троих. Купи Сюзанне что-нибудь хорошее. Договоримся на 12:15, – добавил я милосердно. – Столик на улице. Ты ведь любишь морской воздух?
– Не надо на меня давить, Бирс. Моему терпению есть предел.
«Как и у всех нас», – подумал я и закончил разговор.
По телефонному звонку он мог выследить, что я на Оул-Крик. Однако я не думал, что Маккендрик станет теперь об этом беспокоиться. Он был в таком же положении, как и его соперник, Ридли Стэплтон. Оба человека знали, что встретятся со мной. Оба были уверены в том, что получат то, чего хотят. Оба, должно быть, вознамерились прикончить меня по окончании сделки.
Мошенники изменились, пока я был в тюрьме. Такие, как Маккендрик, раздували щеки и притворялись приличными людьми.
Я взял часы и взглянул на телефон. Четыре пятнадцать. Деловые люди нынче работают в странное время.
Не в силах превозмочь себя, я позвонил.
– Где ты? – тихо спросила она.
– Надо было спросить: «Кто вы?»
– Может, приобретешь для меня определитель номера? Где ты?
