Сергей Шведов - Шкатулка группенфюрера
Я отвез Седова и Юлию в городскую квартиру Кружилиных и на этом с ними распрощался. Юлия выглядела до крайности расстроенной и подавленной случившимся, видимо, она любила своего отца, Седов смотрелся чрезмерно взвинченным, но я надеялся, что у него хватит ума и такты, чтобы поддержать невесту в трудный для нее час. Ехать к Чернову было уже поздно, и я отправился домой, где меня, увы, никто не ждал. Галька решила навестить своих, живущих в деревне, родителей, оставив меня один на один с бытовыми проблемами, которыми я, честно сказать, заниматься не люблю. Для ужина время показалось мне слишком поздним, поэтому я завалился спать, здраво рассудив, что утро вечера мудренее.
Поутру я наведался в офис Чернова, где застал озабоченного Олега Рыкова. Сыщики пили кофе, и мне не оставалось ничего другого как влиться в их дружную компанию. От майора я узнал, что дело о смерти бизнесмена Кружилина взялась расследовать областная прокуратура, и это, в общем, неудивительно, если учесть какое место в городском бомонде занимал бывший зек. Скорее всего, и дело Сухомлинова они приберут к рукам. А вот что касается убийства Кузьминой, то тут придется поднапрячься Синявину и операм майора Рыкова, поскольку наверху почему-то посчитали, что нет причин объединять эти три убийства в одно дело. Олег был этим обстоятельством огорчен и сквозь зубы поругивал туповатых начальников, наплевав на субординацию. Возможно, у вышестоящих товарищей имелись свои резоны для столь странного решения, но в данном случае я целиком и полностью солидаризировался с майором Рыковым.
– Отпустили мы твоего Лузгина, – порадовал меня Олег. – Капли крови на рубашке оказались его собственными. Видимо, порезался во время бритья.
– А кинжал?
– Кинжал изготовили современные умельцы, хотя эксперты не исключают, что образцом для них служил музейный экспонат, который они скопировали во всех деталях.
– Знать бы еще, в каком музее этот экспонат хранится, – вздохнул я.
– Запрос мы, конечно, сделаем, но в результате я не уверен, поскольку образец мог быть взят и в частной коллекции.
– А что удалось выяснить по поводу деда Сухомлинова?
– Покойный актер соврал, – усмехнулся Рыков, – во-первых, его дед по отцу дослужился только до капитана, а во-вторых, он даже не являлся участником войны с Германией, а воевал только с Японией. Что же касается деда по матери, то тот был простым красноармейцем и погиб в первые дни войны.
Вот и доверяй после этого актерам. Впрочем, я с самого начала не очень верил в эту историю с групенфюрером, а потому полученная от Рыкова информация не явилась для меня сюрпризом.
– Но перстень-то все-таки был, – поднял вверх палец Чернов. – И мне кажется, что эту цацку Сухомлинову подарила или просто дала поносить Наталья Кузьмина.
– Почему ты так решил? – удивился Рыков, я это его удивление разделил.
– А иначе невозможно объяснить, с какой это стати Всеволод Юрьевич передает все имеющиеся в доме ценности Кузьминой, с которой он знаком от силы месяца полтора. Кстати, почему Лузгин решил, что Наталья была домработницей Сухомлинова?
– Лузгин видел, как Сухомлинов передавал Кузьминой какие-то деньги перед тем, как та их покинула, и решил, что это плата за услуги по дому, – пояснил Рыков. – Тем более что хозяин действительно просил женщину, прибраться. И Наталья охотно откликнулась на его просьбу. Избалованные любовницы так себя не ведут.
Мне мысль Чернова показалась интересной. Сухомлинов очень дорожил своим перстнем, он отказался его продать Лузгину за приличные деньги. И этот перстень он, не моргнув глазом, отдает женщине, то ли в подарок, то ли на хранение. Поступок действительно странный.
– А у Сухомлинова имелся счет в банке? – спросил я у Рыкова.
– Да, – кивнул головой Олег. – На довольно кругленькую сумму в миллион рублей.
Чернов тоже время зря не терял и успел выяснить, что еще пару месяцев назад актер был гол, как сокол. В театре не нашлось человека, которому он не задолжал бы энную сумму. Его буквально сжигала страсть к игре. Всеволод Юрьевич умудрился занять пять тысяч долларов у бывшего мужа Светланы Надеждиной Валерия Георгиевича Цонева, который обычно никому в долг денег не дает, но в этот раз почему-то расщедрился в отношении человека нищего и абсолютно бесперспективного по части возвращения займа. Но самое удивительное, что Сухомлинов ему эти деньги вернул две недели назад, чем привел Цонева едва ли не в остолбенение. По словам Чернова, Надеждина очень красочно описывала эту сцену в ресторане, куда Сухомлинов пригласил своих знакомых для празднования дня рождения. По сведениям, добытым детективом, сумма долгов отчаянного игрока приближалась к миллиону рублей. Таких денег Сухомлинову за всю жизнь не заработать. И далеко не все его кредиторы оказались столь же покладисты, как Цонев. Ситуация вокруг Всеволода Юрьевича складывалась такая, что ему впору было в петлю лезть. У него оставалась только одна возможность – игра. Но как раз в игре Сухомлинову фатально не везло. Все изменилось словно по мановению волшебной палочки, когда судьба свела его с Натальей Кузьминой. Он не только расплатился с долгами, но и сумел скопить довольно приличную сумму.
– Сухомлинова с Натальей свела не судьба, а Юлия Кружилина, – поправил я Чернова. – Причем сделала она это по просьбе самой Кузьминой, которая якобы влюбилась во Всеволода Юрьевича до беспамятства.
– Но откуда у Кузьминой такие деньги? – расстроился невесть от чего Рыков. – И с какой стати она вздумала облагодетельствовать в пух и прах проигравшегося актера? По нашим сведениям она работала продавщицей в магазине. По работе характеризовалась положительно. Зарплата у нее последние пять лет мизерная. Родители – скромные пенсионеры. Безмужняя. Плюс ребенок. В молодости она, правда, была судима за мелкую аферу. В зоне провела меньше года, после чего ее амнистировали.
– И, тем не менее, эта скромная продавщица, приехав в наш город, покупает квартиру, пусть и однокомнатную, стоимостью в восемьсот тысяч рубликов по меньшей мере, – напомнил я майору. – Как ты это объяснишь?
– Видимо, она нашла здесь богатого спонсора, – усмехнулся Рыков.
– Спонсора и для себя, и для Сухомлинова?
– Я навел справки в казино, – продолжал Чернов. – Информация неофициальная, поскольку официально они таких справок не дают. Так вот в последнее время Сухомлинов, которого в казино знают как облупленного, действительно выигрывал очень крупные суммы. Настолько крупные, что это обеспокоило владельцев. Но еще больше их насторожили слухи, распускаемые отчасти самим Сухомлиновым. Всеволод Юрьевич утверждал, что обладает магическим древним заклятьем, способном приворожить удачу.
– Но это же бред! – возмутился Рыков. – Какой дурак в это поверит?!
Дурак, может, и не поверит, но в казино крутится специфическая публика. Среди которых немало суеверных людей. Можно представить, какой поднялся ажиотаж среди этих далеко не самых лучших представителей нашего общества, когда их товарищ по несчастью, вечно нищий актер, стал грести деньги лопатой. Я был согласен с Черновым, среди завсегдатаев казино вполне мог найтись псих, возможно, ни один, который начал охоту за магическим перстнем.
– Сухомлинов выигрывал в рулетку?
– Нет, только в карты. Рулеткой он и раньше пренебрегал. Считал, что истинный мастер не может полагаться только на удачу, и карты в этом смысле дают больше шансов талантливому человеку.
О покойном, как выяснил Чернов, распространялось много удивительных слухов. А последним подвигом Сухомлинова, о котором шушукались в казино, оказался выигрыш приличной суммы у Алексея Константиновича Кружилина. Кружилин не поверил в магические способности актера и был посрамлен на глазах узкого круга истинных ценителей игры. Между ними состоялось что-то вроде карточной дуэли. Всеволод Юрьевич трижды сорвал банк, и трижды ему выпадало очко. Причем в последний раз, когда в банке находилось сто тысяч долларов, ему выпали семерка бубен, туз червей и пиковая дама. Говорили, что после этого Кружилин побледнел и отказался от продолжения игры. Вряд ли его расстроила потеря ста тысяч долларов. Впрочем, как показалось Черновскому информатору, Сухомлинов не очень обрадовался своему выигрышу. Во всяком случае, бледностью лица он мог поспорить с Кружилиным.
– И что же, по мнению твоего осведомителя, их напугало? – скептически скривил губы Рыков.
– Он полагает, что все дело в даме пик, которая пользуется у игроков дурной репутацией.
– Как хотите, мужики, но, по-моему, это самая обычная афера, – остался при своем мнении майор Рыков.
– Вне всякого сомнения, – согласился абсолютно равнодушный к карточной игре Чернов. – Знать бы только кто ее проворачивает. К сожалению, нам придется прервать расследование. Вряд ли Сабуров будет настаивать на его продолжении, после того как Лузгин вышел на свободу.
