Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)
Зато негодующе заревел позади Лимон – предательство собственного ружья потрясло его до глубины души. На кухне послышался страшный шум – хозяин то ли громил все вокруг, то ли искал патроны. Я не стала дожидаться, пока он их найдет, и выскочила на лестничную площадку.
Мне навстречу уже бежал Виктор – правильно расценив несущиеся сверху вопли, он немедленно устремился мне на помощь. И успел вовремя. На своих ходулях я вряд ли сумела бы благополучно спуститься по лестнице, а из квартиры уже выскакивал Лимон с ружьем наперевес.
Я успела увидеть два смертоносных дула, но в ту же секунду Виктор метнулся между мной и Лимоном и ударил снизу рукой по стволам. Ружье взметнулось к потолку и дважды оглушительно бабахнуло. Запахло гарью, и сверху рухнул огромный кусок штукатурки, засыпав все вокруг серой пылью. Другой рукой Виктор врезал Лимону под ложечку и мгновенно выхватил у него ружье. Лимон еще не успел опуститься на пол, как Виктор подхватил его и внес в квартиру. Вынув из замочной скважины торчавший там ключ, Виктор запер квартиру снаружи и обернулся ко мне.
– Ты в порядке? – озабоченно спросил он.
Я кивнула – у меня не было сил разговаривать. Виктор тоже кивнул и опять взялся за ружье. Поступил он с ним очень просто – просунув стволы в щель между половицами, согнул их почти под прямым углом и отшвырнул ружье подальше в сторону.
Где-то внизу захлопали двери и загомонили испуганные голоса. Виктор взял меня под руку, и мы степенно сошли с лестницы. При нашем появлении во дворе возникли две-три неопределенного вида фигуры, выглядывающие из соседних дверей, но почти сразу скрылись.
– Опять Лимон куролесит, – донеслось до нас сквозь открытую форточку. – Пора санитаров вызывать.
Наверняка в этот момент из окон на нас смотрела не одна пара глаз. Мы с невозмутимым видом промаршировали по двору и вышли на улицу. Но уже в машине на меня напал неудержимый хохот. Я смеялась так, что едва не сползла с сиденья. Даже Виктор, ведя машину, всю дорогу ухмылялся, хотя, строго говоря, он не имел возможности в полной мере оценить юмор ситуации.
Подробности я изложила уже в редакции, в присутствии всех сотрудников. Избежав опасности, я была настроена видеть в случившемся исключительно комическую сторону. Но меня никто не поддержал.
– Может быть, что-то и кажется вам смешным, Ольга Юрьевна, – строго сказал мне Кряжимский. – Но позволю себе предположение, что Еманов отправил вас к этому человеку вовсе не для того, чтобы повеселить. Боюсь, его умысел предусматривал драматический исход. Он отлично знал, на что способен Черкизов, и рассчитывал, что тот если не убьет, то по крайней мере покалечит вас. Так что шутки тут плохие, Ольга Юрьевна!
– Целиком с вами согласна, Сергей Иванович, – вынуждена была признать я. – Но в последнее время опасность вызывает у меня неизбежный смех. Должно быть, какая-то компенсаторная реакция. Надо будет при случае уточнить у Еманова.
– Подлюга ваш Еманов! – бескомпромиссно заключила Маринка. – О чем ты еще собираешься его спрашивать? Его надо диплома лишить за такие штучки! Врач, называется, который должен спасать людей…
– Он и спасает, – заметил Кряжимский. – Но в данном случае спасает только одного человека – себя. Теперь я совершенно уверен, что именно он является наводчиком в этом деле. Все остальные ни при чем.
– Значит, теперь я могу не следить за стариком? – с надеждой спросил Ромка. – Зачем напрасно терять время?
– Сам напросился, – обронила Маринка, которая обожала поддразнивать нашего юного курьера. – Неужели необыкновенный нюх на этот раз подвел тебя?
Ромка обиженно умолк. Я подняла руку, призывая к тишине.
– Если говорить серьезно, то благодаря нелепому происшествию мы действительно получили косвенное доказательство того, что Еманов причастен к преступлению. Не думаю, чтобы взрослый, ответственный человек решился просто пошутить таким образом. Но дело в том, что ничего конкретного у нас по-прежнему нет и подловить Еманова будет невероятно трудно. Он уже связался со своими сообщниками и предупредил их. Теперь вся компания заляжет на дно и вряд ли скоро себя обнаружит.
– Давайте я буду следить за ним, – предложил Ромка. – За каждым его шагом! Вот увидите, рано или поздно он себя выдаст.
– Штука в том, – заметила я, – что Еманов все свои шаги делает на автомобиле, и пешком тебе будет затруднительно проследить за ним. И потом, я же говорю, он наверняка успел предупредить сообщников. Вы же помните – он бросился куда-то звонить, лишь только я покинула его кабинет!
– В филателистическом мире «движение» раритетов: продажа-покупка, передача по наследству и так далее – редко проходит безо всякой огласки. Коллекционеры не оставили бы незамеченным тот факт, что дюжина ценных марок вдруг перекочевала из одного собрания в другое, – раздумчиво произнес Кряжимский. – Если предположить, что преступники добывали марки именно для Еманова, то было бы неплохо обнаружить их у него. Весь вопрос в том, как до коллекции Еманова добраться!
– Еще сложнее будет ее обнародовать, – заметила я. – Нет, этот путь нам не подходит. Тем более что похищенное еще, возможно, находится у Трауберга. Нужно искать его. Через день-два я должна получить информацию… – И я рассказала коллегам о том, что мне пообещал Александр.
– Это тоже на воде вилами писано, – покачал головой Кряжимский. – Но все-таки лучше, чем ничего.
– Кормильцев! – начал Виктор. – Нужно…
Его прервал телефонный звонок. Трубку сняла Маринка. Она выслушала говорившего, страдальчески наморщив брови, и протянула ее мне, прошептав:
– Легок на помине…
Голос Кормильцева звучал как-то тускло, но с необычной экспрессией.
– Это Ольга Бойкова? – уточнил филателист и тотчас решительно заговорил, словно опасаясь, что я могу перебить его: – Ольга Юрьевна, прошу считать мои слова официальным заявлением. В связи с изменившимися обстоятельствами я решил отказаться от ваших услуг. Прошу прекратить любые расследования, связанные с моим делом. Любые действия, предпринятые вами в этом направлении, я отныне буду расценивать как вторжение в частную жизнь. Надеюсь, вы меня поняли. Прощайте! – И он повесил трубку.
Признаться, я слегка ошалела. Обведя растерянным взглядом коллег, я слово в слово повторила предъявленный мне ультиматум.
– Что это с ним? – скептически спросила Марина. – Может, он мыла наелся?
Ромка, кажется, был разочарован больше всех.
– Вот это наглость! – дрогнувшим голосом произнес он.
– Нет, дорогие мои, – покачал головой Кряжимский. – Никакая это не наглость. Сдается мне, это настоящий крик о помощи!
Глава 6
Ближе всех к истине, конечно, был проницательный Сергей Иванович. Мы пришли к такому выводу, обсудив неожиданный звонок Кормильцева. Общее мнение в итоге получилось следующим: встревоженные нашим вмешательством похитители сделали очередной шаг – скорее всего, пригрозили Кормильцеву шантажом, то есть пообещали обнародовать тайную переписку. По-видимому, угроза была слишком серьезной, чтобы Кормильцев мог ею пренебречь.
Расчет преступников оказался верным, в отношении филателиста, естественно. Но они плохо знали нас. Теперь мы уже не могли отступить, тем более что, как правильно заметил Кряжимский, в ультиматуме Кормильцева звучало отчаяние.
Мы не собирались идти напролом и решили внести в расследование необходимые коррективы. Контактов с Кормильцевым постановили больше не поддерживать, чтобы не нанести ему вреда. Но один, последний, раз я все-таки собиралась с ним встретиться, чтобы получить, так сказать, официальное подтверждение его слов. У меня было готово оправдание моей настойчивости – в принципе по телефону мог позвонить кто угодно, пытаясь ввести нас в заблуждение.
Не откладывая дела в долгий ящик, я немедленно поехала в цветочный магазин на Советской.
За прилавком опять стояла Алевтина Ивановна. Вид у нее был неважный, словно она уже вторые сутки не спала. Резко обозначились на лице морщины, а под глазами появились глубокие тени. Мое появление было встречено без восторга. Увидев меня, она вздрогнула и с досадой прикусила нижнюю губу.
Я поздоровалась и спросила, могу ли увидеть Кормильцева.
– Нет, не можете, – резко сказала Алевтина Ивановна, невольно бросив взгляд на дверь, ведущую в коридорчик. – Николая Сергеевича нет дома. А кроме того… Послушайте, разве он вам недавно не звонил? Он больше не нуждается в ваших услугах. По-моему, все было сказано достаточно ясно!
Голос ее выдавал крайнее раздражение, а глаза едва ли не метали молнии… Я не стала обострять ситуацию и заговорила довольно мирно:
– Действительно, недавно был звонок. Но он показался мне и моим коллегам очень странным. Признаться, никто из нас не поверил, что это звонит ваш муж. Мы решили, что стали жертвой розыгрыша, если не сказать хуже. Я приехала убедиться лично, что это не шутка. Еще вчера Николай Сергеевич буквально настаивал на нашем вмешательстве, а сегодня вдруг поменял свои планы на сто восемьдесят градусов. Согласитесь, это выглядит крайне подозрительно!
