Дик Фрэнсис - Двойная осторожность
Банан, видимо, боролся с последними угрызениями совести. Он вставил на место четыре доски, заметив между прочим, что ночью подпилил их, чтобы они точно вписывались между дверью и холодильником.
— Так надежней будет, — сказал он.
— Теперь ему нипочем не выбраться.
— Будем надеяться, — ответил я. Банан отступил назад, уперев руки в бока, чтобы полюбоваться плодами своего труда. Я действительно был практически уверен, что Анджело не удастся выбить дверь, тем более что делать это ему придется, стоя на ступеньках, ведущих вниз.
— Тут где-то должна стоять его машина, — сказал я. — Пойду позвоню в больницу, а потом поищу машину.
— Ты звони, а я поищу, — сказал Банан и вышел. Мне сказали, что Касси будут вправлять руку под наркозом. Если все пойдет хорошо, я могу забрать ее в шесть вечера.
— А можно с ней поговорить?
— Минутку.
Голос Касси звучал сонно.
— Меня тут накачали наркотиками, — сказала она. — Как наш гость?
— Счастлив, как кенгуру с чирьем на заднице.
— Что, скачет?
— Твои наркотики не действуют, — сказал я.
— Действуют-действуют! Тело будто плывет, а в голове искры вспыхивают. Так странно!
— Мне сказали, что я могу тебя забрать в шесть.
— Только не опаздывай, ла-адно? — Она зевнула.
— Могу и опоздать.
— Ты меня не любишь...
— Ни капельки.
— Милый Вильям! — пропела она. — Нежный цветочек!
— Спи, Касси.
— Угу.
Она явно засыпала.
— Пока, — сказал я, но, похоже, она меня уже не услышала.
Потом я позвонил в ее контору и сказал боссу, что Касси упала с лестницы в чулане и сломала себе руку и что она вернется на работу где-нибудь на следующей неделе.
— Как некстати! — воскликнул он. — То есть, в смысле, для нее, конечно...
— Конечно.
Когда я положил трубку, вернулся Банан и сообщил, что машина Анджело мирно стоит у начала проселочной дороги, там, где асфальтовое шоссе сменяется грунтовкой, разъезженной телегами. Ключи от машины Анджело оставил в зажигании. Банан бросил их на стол.
— Если что-нибудь понадобится, покричи, — сказал он. Я с благодарностью кивнул, и Банан зашагал прочь, электровеник в обличье медузы.
А я принялся разыскивать Теда Питтса. Сперва позвонил в школу, где раньше работал Джонатан. Резкий женский голос ответил, что среди их сотрудников такого нет и что никто из их нынешних сотрудников мне помочь не может, потому что в школе никого нет: до начала семестра еще целая неделя.
Единственный учитель, который работал в школе еще четырнадцать лет назад, это, видимо, Ральф Дженкинс, помощник директора, но он в конце летнего семестра уволился на пенсию, и к тому же вряд ли кто-то из его бывших подчиненных поддерживал с ним отношения.
Дама, видимо, поколебалась, потом ровным тоном ответила:
— Мистер Дженкинс такого не поощрял.
«Другими словами, — подумал я, — этот мистер Дженкинс был сварливый старый ублюдок». Я поблагодарил ее за оказанную ею посильную помощь (большего я и не ожидал) и попросил дать мне адрес профсоюза учителей.
— А телефон вам нужен?
— Да, пожалуйста.
Она дала мне адрес и телефон, и я перезвонил в профсоюз. Питтс? Тед?
Эдуард, значит? Да, наверное, ответил я. Меня попросили подождать.
Через некоторое время мой собеседник, на этот раз мужчина, сообщил мне, что Эдуард Ферли Питтс в членах профсоюза более не числится. Он вышел из профсоюза пять лет назад. Последний известный им адрес Питтса — где-то в Миддлсексе.
— Вам его дать?
— Да, пожалуйста.
Мне снова дали телефон и адрес. По указанному телефону ответил женский голос. На заднем плане звучали музыка и детские голоса.
— Чего? — сказала женщина. — Не слышу!
— Тед Питтс! — крикнул я в трубку. — Не можете ли вы сообщить мне, где он живет?
— Вы ошиблись номером.
— Он раньше жил в вашем доме.
— Чего? Погодите минутку... заткнитесь, вы, горлопаны! Что вы говорите?
— Тед Питтс...
— Терри, выключи ты этот проклятый проигрыватель! Я собственных мыслей не слышу! Выключи его. Выключи, говорю!
Музыка внезапно прекратилась.
— Так что вы говорите? — повторила женщина. Я объясил, что ищу своего старого знакомого, Теда Питтса. — Это мужика с тремя дочками?
— Да, да!
— Мы у него этот дом купили. Терри, если ты еще раз стукнешь Мишель головой об стенку, я тебе все зубы пересчитаю! Так о чем я? Ах да. Тед Питтс. Он дал нам адрес, чтобы мы переслали вещи, но это было несколько лет назад, и я не знаю, куда муж его сунул.
Я сказал, что это очень важно.
— Да? Ну погодите, я сейчас погляжу. Терри! Терри!!!
Послышался звук оплеухи и детский рев. «Радости материнства», — подумал я.
Я целую вечность висел на телефоне, слушая возню ссорящихся детишек.
Я уже успел решить, что про меня просто-напросто забыли, но в конце концов женщина вернулась.
— Извините, что я так долго, но в этом доме такой бардак. Но я таки нашла адрес.
— Вы чудо! — сказал я, записывая адрес.
Она рассмеялась, явно польщенная.
— Хорошо, что вы позвонили. А то сидишь тут с этими проклятыми ребятами...
— Ничего, через неделю в школу.
— И то верно!
Я нажал на рычаг и набрал номер, который она мне дала, но там никто не отвечал. Я подождал десять минут и попробовал еще раз. Ничего.
Я вышел на кухню. В чулане все было тихо. Я поел кукурузных хлопьев, походил взад-вперед и позвонил еще раз. Тишина.
Я подумал, что надо пока что-то сделать с входной дверью. Сейчас она даже не входила в раму, но если поработать рубанком и наждачкой... Я достал указанные предметы из ящика с инструментами, что стоял в гараже, застругал торчащие щепки, и в конце концов мне удалось закрыть дверь, вынув сломанный замок. Снаружи дверь выглядела нормально, но распахивалась от любого тычка, а у нас были приятные, но несколько навязчивые соседи, которые то и дело заглядывали к нам, предлагая купить меда.
Я снова набрал номер, по которому предполагал найти Теда Питтса. Никого.
Я пожал плечами, загородил входную дверь небольшим комодом и вылез на улицу через окно столовой. Доехал до паба и сообщил Банану, как проникать внутрь.
— Ты что, думаешь, что я...
— Нет. Просто на всякий случай.
— А ты куда? — спросил он.
Я показал ему адрес.
— Это шанс, — сказал я.
Адрес был в Милл-Хилле, на северной окраине Лондона. Я ехал туда, изо всех сил стараясь не думать ни о Касси, которая лежит под наркозом, ни об Анджело, который сидит в чулане, а только о дорожном движении. Не хватало еще разбить машину!
По указанному адресу был расположен особнячок средних размеров. Сад, тишина, запустение.
Я прошел по дорожке и заглянул в окна. Голые стены, голые полы, занавески сняты.
Упав духом, я позвонил в соседний дом. Этот был явно обитаем, но на звонок никто не откликнулся. Я сунулся еще в несколько домов, но все, с кем я говорил, знали о Теде Питтсе только то, что да, в этом доме вроде бы жила семья с тремя девочками, но тут так много зелени, что совершенно не видно, что делается у соседей.
Лишь в одном из домов наискосок, из которого был виден лишь угол палисадника Питтсов, мне наконец повезло. Входную дверь приоткрыла на фут пышная дама в розовых бигуди. Под ногами у дамы вертелась целая стая разномастных собачонок.
— Я ничего не покупаю! — сообщила она. Я изложил ей сочиненную мною историю о том, что Тед Питтс — мой брат, что он прислал мне свой новый адрес, а я его потерял, а он мне срочно нужен. Я повторил ее раз шесть и уже сам начинал верить ей.
— Я с ним не знакома, — ответила дама, продолжая придерживать дверь. — Он тут жил совсем недолго. Я его, кажется, даже ни разу не видела.
— Но разве вы не видели, как они въезжали и уезжали?
— Видела. Я как раз гуляла с собачками. — Она ласково поглядела на свою стаю. — Я каждый день хожу мимо того дома.
— А вы не помните, давно ли они уехали?
— Ой, лет сто тому назад! Странно, что ваш брат вам не сказал. Дом несколько месяцев продавался. Его вот только что продали. Я на той неделе видела, как агенты снимали объявление о продаже.
— А вы случайно не помните фамилий агентов? — осторожно спросил я.
— О господи! — сказала она. — Я ведь, наверно, раз сто проходила мимо этого объявления. Дайте-ка я подумаю...
Она наморщила лоб, глядя на своих питомцев. Я видел ее только наполовину. Не знаю, зачем она придерживала дверь: то ли чтобы собаки не вырвались наружу, то ли чтобы я не ворвался внутрь...
— Хантблич! — воскликнула она наконец.
— Как-как?
— Хант, запятая, Блич. Фамилии агентов. Такая желтая доска с черными буквами. Такие доски тут висят по всему району, вы их увидите.
Я горячо поблагодарил ее. Она кивнула розовыми бигуди и закрыла дверь, а я поехал дальше и ездил до тех пор, пока не нашел желтую дощечку с черными буквами. На дощечке был указан адрес: «Бродвей, Милл-Хилл».
История об утраченном брате, как обычно, вызвала множество сочувственных и жалостливых взглядов, охов и вздохов, но в конце концов дала свои плоды. Мрачноватая девушка сказала, что с тем домом, кажется, работал мистер Джекмен, но только он сейчас в отпуске.
