Крис Юэн - Похождения в Амстердаме
Понять, почему она так волновалась, не составляло труда. Конечно же, рассказ давался ей тяжело. Много лет она хранила эти сведения в глубинах памяти и впервые решилась их обнародовать. Ее сын Лауис Рейкер, сказала она, работал охранником на алмазной фабрике «Ван Зандт». В жизни он не добился особых успехов, но ценил свою работу, которая позволяла ему содержать стареющую мать. Жалованья, которое он получал, хватало и на крышу над головой, и на еду в холодильнике, поэтому он не хотел никаких изменений. Но потом он получил от своего напарника предложение, благодаря которому мог заработать приличную сумму. От него требовалось совсем ничего: исчезнуть на час во время ночной смены, а потом молчать об этом, как рыба. Его предупредили, что, расскажи он кому-либо об этом предложении, наказание будет суровым. Конкретных угроз не высказывалось, но он понял, что это не просто слова.
Поставленный перед таким выбором, бедный Лауис Рейкер согласился в означенную ночь покинуть свой пост. Вернувшись, он обнаружил рядом с алмазным хранилищем труп Роберта Волкерса. На допросе в полиции Рейкер показал, что его напарника убили, когда сам он, согласно заведенному порядку, совершал обход фабрики. Солгал Рейкер со страху, но после этого ему не оставалось ничего другого, как держаться этой версии. Этому поспособствовало и то, что ночью какие-то люди ворвались в дом, подняли его мать с постели и ясно дали понять, что будет ждать их обоих, если он переменит показания. Рейкер правду так никогда и не сказал. Но мать считала, что именно чувство вины и страх стали причиной повышения кровяного давления, бессонницы, стресса, которые через десять лет и свели его в могилу.
Когда госпожа Рейкер заканчивала свой рассказ, голос ее задрожал. Она стала проглатывать слова и наконец заплакала, достала из рукава платья застиранный носовой платок, вытерла глаза.
Ример повернулась ко мне.
— Вы слышали ее рассказ раньше?
— Да, — кивнул я. — И склонен ей верить.
— Нет причин сомневаться в том, что она сказала правду.
— Согласен с вами.
— Но что следует из ее рассказа? — спросила Ким, впервые подняв голову и посмотрев на меня. — Что он меняет?
— Это еще один элемент картинки-головоломки, — объяснил я, как можно увереннее. — Еще один шажок к пониманию случившегося той ночью.
— Но мы знаем, что случилось, — вставил Ван Зандт.
— Знаем? Я думаю, нам известно крайне мало. Поэтому нужно прояснить один важный момент — что именно удалось унести с собой Майклу Парку в ночь убийства Роберта Волкерса?
Я встретился взглядом с Ван Зандтом и не отвел глаз. Я думал, первым сдастся он, но крепкий старик и не думал отступать. Так что мне пришлось продолжить, глядя ему прямо в глаза.
— Ходили слухи, что ваша семья лишилась целого состояния, господин Ван Зандт. Что Майкл, убив охранника, унес все алмазы, которые находились в хранилище. Тот факт, что компания «Ван Зандт» публично этого не признала, многим людям представляется доказательством того, что слухи эти соответствовали действительности.
Ван Зандт фыркнул.
— Мы никому ничего не говорили о системе безопасности, используемой компанией. Вы это знаете. Правило это неукоснительно соблюдалось.
— Не говорили, потому что система безопасности оставляла желать лучшего. Вы могли бы построить с десяток хранилищ со стенами из нержавеющей стали, одно в другом, но надежность любой системы определяется надежностью людей, которые в ней работают. И если на посту только один человек, и человек этот продажный, вся система не стоит и ломаного гроша, не так ли?
— Вы не должны так говорить, — Ван Зандт понизил голос, искоса глянул на Ким. — Во всяком случае, в ее присутствии.
Я тоже посмотрел на нее, и увиденного хватило, чтобы замолчать. Губы ее побледнели, глаза увлажнились и затуманились. Она словно перенеслась в прошлое, на двенадцать лет назад, в ночь, когда убили ее отца. Отца, за которого она решила отомстить. Отца, который на поверку оказался преступником.
— Прости меня, но это правда, — обратился я к ней. — По-другому и быть не может. Хорошие воры всегда ищут самый простой способ украсть. И таким способом был твой отец. Допустим, Майкл предложил ему долю украденного? Допустим, он сказал себе, что это будет первый и единственный раз? Только он не осознавал, к чему приведет его решение. Потому что такие люди, как твой отец, никогда этого не осознают. При таких раскладах добыча делится поровну. Чем меньше людей, тем лучше. И эти двое только выиграли от убийства твоего отца.
Я указал на Бритоголового и Дохлого. Дохлый тут же бросил затравленный взгляд на Ример. Бритоголовый просто скрестил руки на груди и вытянул вперед ноги.
— Некоторые воры работают в одиночку, — продолжил я. — Майкл к таковым не относился. Он предпочитал, чтобы ему прикрывали спину. Всегда работал в команде. Люди помогали ему добраться до добычи. Помогали выносить добычу. В Амстердаме его командой были эти двое.
Бритоголовый криво улыбнулся, словно мои рассуждения забавляли его.
— Видите ли, меня удивило только одно. Майкл отсидел в тюрьме двенадцать лет и связался со мной всего через несколько дней после освобождения. Но он точно знал, что ему от меня нужно. Он знал, где вы живете, знал всю ситуацию. Знал, что один из вас хранит статуэтку в сейфе. Знал, что у второго она лежит под подушкой, зато в двери три надежных замка. Знал, что ни в квартире, ни на барже нет системы охранной сигнализации. Но как он мог все это узнать? Да, он с вами дружил, сам сказал мне об этом, но он не мог располагать всей этой информацией, даже если бы после освобождения побывал у вас в гостях. Вы же наверняка не говорили ему, где хранятся статуэтки.
Я решил не обращать внимания на улыбку Бритоголового. Отчасти ради Ким и отчасти ради Майкла. Улыбаться тут было нечему. Все-таки убили человека.
— И узнать все это он мог только одним способом, — продолжил я. — Когда мне сказали, что он был опытным вором, для меня все стало на свои места. Майкл побывал в ваших домах до меня. Все выяснил и про замки, и про статуэтки. Только брать их не стал.
Я выдержал паузу и посмотрел на Бритоголового. Улыбка сползла с его лица, гонора заметно поубавилось. Похоже, я добился своего: заставил его посмотреть на происходящее моими глазами. Виктория и тут была права: между мной и Майклом существовала некая связь. И не только в силу общности профессии. Мы были частью одного мира, и я вполне допускал, что в какой-то момент кто-то захочет избить меня до смерти из-за украденной мною вещи.
— И я, разумеется, не мог не задаться вопросом, — голосом я напоминал себе робота, — а почему он не взял обезьян? Они находились на расстоянии вытянутой руки. Протяни ее, и обезьяны твои. Но Майкл статуэтки не взял. — Я вновь выдержал паузу, не отрывая глаз от Бритоголового — хотел, чтобы он осознал важность этого факта. — Он не хотел, чтоб вы подумали на него. Я помню, как он говорил мне: вы никогда не заподозрите его в причастности к краже статуэток. По одной простой причине: вы ему доверяли. И я спросил себя: откуда такое доверие? Опять же ответ лежал на поверхности: потому что вы работали в команде. И действительно, инспектор Ример только что это подтвердила. Кто знает, сколько еще краж совершила ваша банда. Я полагаю, что много. Но действительно крупный куш вы сорвали в ту ночь, когда убили Роберта Волкерса.
Я обвел рукой помещение, в котором мы находились, подчеркивая, что охранника убили именно здесь, бросил взгляд на Карине Рейкер, посмотрел на стальные потолочные балки и продолжил:
— Честно говоря, я потратил много времени, обдумывая события той ночи. Даже наведывался сюда, все тут обошел, чтобы представить себе, как это произошло. И знаете, к какому я пришел выводу?
В очередной раз я встретился взглядом с Бритоголовым и теперь увидел в его глазах интерес, а может, предчувствие дурного.
— Вы ждали ночи, когда Роберт Волкерс останется на дежурстве один, хотя бы на короткое время. Может, он сказал вам, когда это будет, может, вы сами назначили дату, но в любом случае он был один, когда вы втроем пришли сюда. Потом он наблюдал, как Майкл вскрывает замки хранилища. Проникнув в него, вы забрали алмазы — может, все, может, только самые ценные. И убили Волкерса.
Уголком глаза я заметил, как Дохлый отчаянно мотает головой. Бритоголовый прищурился и очень спокойным голосом сказал:
— Это ложь.
— Неужели?
— Мы его не убивали.
— Что ж… — Я сбавил напор и пожал плечами. — Эта мысль возникла у меня первой. Наверное, не следовало мне ухватываться за нее. Я сейчас заканчиваю очередную книгу, детективный роман, и там у меня тоже возникла проблема. Я нашел шесть вариантов ее разрешения, но пока ни один меня не устроил. Вот и в реальной жизни все то же самое. Я хочу сказать, с первым вариантом мне могло и не повезти, так? Между прочим, я сразу засомневался, что убили его вы. Зачем? Какой у вас был мотив? Выдать вас Роберт Волкерс не мог. От этого он ничего не выигрывал, только бы все потерял. И не следует забывать, что Майкл всегда отрицал свою причастность к убийству. Кроме того, мы еще не касались загадочного исчезновения орудия убийства… если конкретно, дымящегося пистолета. Так что у меня возникла вторая версия. Как и первая, она показалась мне довольно необычной. Такая могла появиться при работе над книгой, и я бы, скорее всего, ее отбросил, как очень далекую от реальности. Но по мере того, как появлялись новые факты, я начал склоняться к тому, что эта версия имеет право на существование. Более того, могла стать основной. Я продолжил расследование, и знаете, что я думаю теперь? У меня практически не осталось сомнений, что именно так все и произошло.
