Хиллари Во - Спи крепко, милая
- Вы сказали жене, что уезжаете только на уикэнд, а вернулись домой лишь в понедельник.
- Я позвонил ей из Нью-Йорка после того, как Джейн сказала мне, что приедет. И предупредил, что должен задержаться ещё на день.
- Она не удивилась?
- Нет. Почему она должна была удивиться? Я честный человек. - Он подался вперед. - Вы настроены против меня, потому что я в молодости совершил немало ошибок. Вы против меня потому, что я завел роман на стороне. Вы против меня потому, что я привел с собой в дом женщину. Согласен, это выглядит странно, но это ещё не значит, что я убийца. Теперь он почти кричал. - Я её не убивал!
- Ладно. Тогда пройдем ещё раз всю историю.
- Зачем? Я только что все рассказал.
- Расскажите ещё раз.
Уэтли подчинился. Он изложил все ещё раз, только теперь Феллоуз постоянно перебивал его вопросами. Несмотря на вмешательство, он нигде не сбился, ничего не напутал, не изменил показаний. Джоан набросилась на него с ножом, споткнулась и разбила себе голову, больше ничего не было.
- Каким ножом она воспользовалась?
- Такой длинный кухонный нож, большой, для мяса. Я точно не помню.
- Вы положили его обратно. Вы должны были его запомнить. Как выглядел нож?
- Нож с деревянной ручкой. Точнее не помню.
- Тот нож, который вы купили у Кетлера, верно?
- Нет! Я не покупал нож до понедельника.
- Продолжайте.
Изложив всю историю во второй раз, ему пришлось рассказывать её и в третий, причем на этот раз его перебивали как Уилкс, так и Феллоуз, уточняя и важные моменты, и мелкие подробности. Однако все прошло, как в первый раз.
К полудню они сделали перерыв и распорядились принести в кабинет ланч. Затем снова и снова перепроверяли показания, каждый раз все с тем же результатом. Невозможно было поколебать его утверждение, что Джоан набросилась на него с ножом, ударилась головой о камин и от этого умерла.
К четырем часам Уэтли охрип. Они все охрипли и сделали перерыв. Уэтли был близок к истерике, совершенно расстроен и измотан, но твердо придерживался своей версии. Его серьезность вызывала сочувствие, а раз она вызывала сочувствие, значит, была убедительна.
Феллоуз и Уилкс не позволяли себя убедить, но в конце концов сдались и распорядились отвести Уэтли в камеру. Сержант Горман и ещё один полицейский заперли его там, а Эд Левис ушел печатать протокол допроса, чтобы Уэтли мог его подписать. Феллоуз с Уилксом остались сидеть в кабинете, не в силах скрыть разочарования.
- Увы, - горько посетовал Уилкс, - мы не можем доказать обратное.
- Сколько бы раз он ни повторил свою ложь, все равно он её убил. Готов держать пари на что угодно.
- Что толку в таком пари? Мы ничего не можем на него повесить. Он не обязан доказывать, что не убивал её, мы должны доказать, что он это сделал. У нас нет ни единого шанса.
- Не говорите ерунды, Сид, - раздраженно буркнул Феллоуз. - Конечно, какой-то шанс у нас есть.
- Покажите мне его. Как она умерла? Этого никто не знает. Это вполне мог быть несчастный случай, как он и говорит. А что касается ножа и пилы, у Кетлера нет кассы. Как мы докажем, что он купил их в пятницу или даже раньше? Это могло произойти и в понедельник, как он утверждает. Мы имеем свою версию происшедшего, он - свою. К сожалению, свою мы должны доказать.
Феллоуз разозлился.
- Достаточно, Сид. Могли бы мне этого и не говорить. Я не слабоумный.
- Работа сделана блестящая, преступник пойман, а зацепить его мы не можем - только из-за того, что в какой-то дурацкой скобяной лавке не ведут кассовых книг.
- Ладно, Сид. Оставим это, - Феллоуз встал, открыл дверь и вышел в дежурку.
- Один репортер только что спрашивал меня насчет Уэтли, - сказал Горман, - я подтвердил.
- К дьяволу репортеров.
- Они скоро будут здесь.
Феллоуз эту реплику игнорировал. Он стоял, уперев руки в бедра и буравя яростным взглядом стальную дверь, ведущую в коридор с камерами. Уилкс вышел из кабинета и, облокотившись о косяк, наблюдал за начальником. Феллоуз, едва сдерживая бешенство, прорычал:
- Это чертово заведение превратилось в свинарник. Смотрите - по углам грязь. Наведите здесь чистоту, Горман.
Интонация в голосе Феллоуза была так непривычна и незнакома, что Горман тотчас же послушно вскочил.
- И вытряхните пепельницы. Чтобы все было чисто. Черт побери, какой же здесь бардак!
Шеф сунул руки в карманы, его глаза рыскали по комнате в поисках новых поводов для критики. Его голос все ещё звучал резко, но теперь в нем появился какой-то другой оттенок.
- Где тот неряха, который отвечает за порядок в этой конторе? Сейчас март. Сегодня у нас тринадцатое марта. Почему здесь до сих пор висит календарь на февраль?
Шеф подошел к доске объявлений и сорвал листок, но от гнева уже и следа не осталось. Он вернулся обратно, сложил этот лист неровным четырехугольником и бросил его Горману.
- Забудьте про уборку. Отнесите это Уэтли. Скажите, это подарок от меня.
Горман поспешил исполнить приказание. Он схватил ключ, торопливо отпер дверь и быстро зашагал по коридору. Сидней Уилкс, наблюдавший все это представление, остановился рядом с начальником, косясь на заблестевшие глаза Феллоуза. Тот повернул голову на взгляд сержанта.
- Что должно означать это шоу?
Феллоуз не сдержал ухмылки.
- Знаете что, сержант? Я никудышний детектив. Не знаю, когда бы я дошел до истины, если бы не взглянул на календарь. Понедельник, 23 февраля, день, когда Уэтли якобы купил нож, помечен красным цветом. Это узаконенный праздничный день. Все магазины были закрыты.
Из камеры в конце коридора внезапно донеслись громкие рыдания.
