Игорь Заседа - Бой за рингом
Разговаривая, я тем не менее по въевшейся за годы странствий по заграницам привычке краем глаз цепко следил за дорогой, запоминая ее. Сначала мы завернули в центр, сделали поворот на площади, где я обычно выхожу из подземки на станции Санномия, чтобы перебраться в автоматический поезд на Остров. Потом долго катили по верхнему ярусу трехэтажной скоростной дороги на бетонных опорах. Внизу мелькали какие-то склады, подъездные пути, справа вскоре заплескались отливающие расплавленным оловом воды залива; на горизонте, распустив павлиний хвост белого дыма, застыл пароход. Машина неожиданно нырнула вниз, разворачиваясь вправо, и Такаси снова на несколько секунд впился взглядом в зеркальце.
Нет, в случае чего выбираться будет нелегко, хотя я и приметил парочку ориентиров - телевизионную башню и далекую трубу отеля на Острове: находясь в их створе, можно будет хотя бы приблизительно наметить направление движения.
Когда мы вкатили в узкую и пустынную, точно жители ее давным-давно вымерли - ни прохожего, ни собаки, улочку, тесно заставленную одноэтажными фанерными домишками, смахивавшими друг на друга, как близнецы, я невольно поежился, представив, как бы здесь выглядел, начни поиск самостоятельно.
Миновав перекресток, мы въехали на небольшую овальную площадь, залитую асфальтом. Две лавки зеленщиков с вынесенными лотками были завалены дарами местной земли, и несколько женщин в кимоно неторопливо выбирали овощи.
На наше появление никто не отреагировал. Мы остановились. Первым выбрался Яша и, разминая затекшие ноги, направился к ближайшей лавке. Он вежливо поклонился, здороваясь, и продавец, и покупатели глубокими поклонами отозвались на его слова. Продавец выскочил из магазинчика и, кланяясь, рукой показывал в переулок, уходящий влево.
Мы снова двинулись вперед и метров через сто пятьдесят остановились у длинного приземистого здания под красной черепичной крышей со стеклянными дверями посередине. Несколько японских иероглифов из гнутых неоновых ламп, по-видимому, сообщали, что это и есть "Школа бокса Яманака". Вокруг больше ни двери, ни окна: какие-то пакгаузы с металлическими раздвижными воротами, грязный, замусоренный асфальт, мрачная, гнетущая тишина дополняла общую картину. Здесь только гангстерские фильмы снимать, подумал я, и запоздалое раскаяние готово было завладеть мыслями и чувствами. Нет, страха я не испытывал хотя бы потому, что был не один. Правда, таинственный и малопонятный мне восьмой дан совершенно незнакомого Такаси скорее настораживал, чем успокаивал: раз уж Яша пригласил с собой этого каратиста, значит, даже ему поездка сюда не казалась невинным путешествием.
Я не любил себя в минуты колебаний и потому, не дав разыграться воображению, решительно открыл дверцу...
Сузуки что-то сказал водителю, и тот зачем-то несколько раз включил и выключил мотор, прислушался к его мерному урчанию и лишь затем заглушил окончательно, но ключ из замка зажигания не вытащил.
- Ну, что ж, мы - у цели, - неуверенно пробормотал Сузуки, и я уловил в его голосе плохо скрытое волнение, даже скорее - обеспокоенность.
Мы втроем какое-то время в нерешительности потоптались на месте, выжидая не объявится ли кто, но потом Яша взбежал по трехступенчатой лестнице и нажал на белую фарфоровую кнопку звонка. Где-то в глубине раздалась тихая нежная трель.
Дверь почти тут же распахнулась, и на пороге вырос - другого слова я не подберу, так неожиданно он появился - немолодой, некогда могучего телосложения низенький человек: бицепсы его вряд ли охватишь двумя руками, а голову, вросшую в шею, он поворачивал вместе с плечами; человек был лыс, безбров, полное лицо и маленькие, заплывшие жиром глазки дополняли портрет.
"Он похож на старого сенбернара", - почему-то подумал я, вспомнив огромную собаку, что жила у нас в гостинице в Гштаде, в Швейцарских Альпах, ежедневно будившую всех громоподобным лаем, бросаясь за серой, изящной кошечкой, принадлежавшей американской туристке такого преклонного возраста, что оставалось загадкой, для чего она прилетела из-за океана на этот известный горнолыжный курорт, да еще в разгар сезона. Она не то что на лыжах - на ногах едва держалась.
Но встретивший нас тип осклабился, и подобострастная улыбка не улыбка, но нечто, должное придать некоторую мягкость его гангстерскому обличию, появилось на одутловатом, лоснящемся лице.
- Добрый день! - сказал он по-английски и низко наклонился, чего никак нельзя было ожидать от его бочкообразного тела.
- Здравствуйте, господин... Яманака, если не ошибаюсь?
- Да, да, господин...
- Сузуки.
- Сузуки-сан, - произнес "бочонок".
- Благодарю вас за любезное согласие оказать мне услугу и надеюсь, что мы сговоримся с тренером. - Я догадался, что Яша намеренно завел разговор по-английски, чтобы я слышал, о чем идет речь.
- Можете быть уверены, господин...
Этот тип мне явно не нравился.
- Сузуки...
- ...господин Сузуки, - на довольно приличном английском отвечал хозяин. Мне не понравились и его глаза: они были липки, как липучка, на которую ловят летом мух, и одновременно быстры, умны и... насторожены.
- Итак, займемся делом, - добродушно, по-видимому, избавившись от опасений, бросил Яша и шагнул вовнутрь помещения.
Мы последовали за Сузуки, и хозяин прикрыл за нами дверь. Я держался рядом с Яшей и с интересом разглядывал простую, но рациональную обстановку зала. Вдоль стен располагалось большое количество различных тренажеров стоявших, лежавших, подвешенных к потолку; пожалуй, эти никелированные устройства позволяли, не выходя из зала, получать нагрузку марафонца, тяжелоатлета и гимнаста. Широкая зеркальная стена отражала весь зал, и одновременно любой спортсмен мог видеть каждое свое движение. Чисто было, как в операционной: простой некрашеный пол с тщательно, как на корабельной палубе, пригнанными и выдраенными до светло-золотого цвета досками, пахло свежими матами, пеньковыми канатами и еще чем-то неуловимым, что присуще только спортивному залу с его особым ароматом - запахом крепкого тела и соперничества.
Между тем хозяин ввел нас в другую, меньшую комнату, служившую, по-видимому, для отдыха и волевой закалки: стены сплошь - от пола до потолка - завешаны портретами боксеров в полный рост, над каждым портретом было что-то написано иероглифами, а над некоторыми были даже укреплены венки из искусственного лавра.
- Это галерея наших выпускников, - объяснил хозяин и почему-то поклонился портретам. - О, господа, моя школа дала трех чемпионов Японии, двух победителей Азиатских игр...
- Вам не хватает, Яманака-сан, одного-двух олимпийских чемпионов, произнес я.
Хозяин бросил на меня быстрый, колючий взгляд и, чуть поклонившись, воскликнул:
- О, мы верим, что дух нашей школы поможет ее ученикам достичь и подобных вершин! Вполне возможно, - добавил он, - что такое случится в Сеуле. Трое моих парней входят в состав олимпийского резерва страны. Но вообще-то мы - школа для профессиональных боксеров и для любителей вроде господина Сузуки, коим льстит заниматься рядом со "звездами"...
- Да, это действительно воодушевляет! - надулся петухом Яша, напрочь забыв, что уж кто-кто, а он не собирается подставлять свою физиономию под чьи-то, даже смягченные перчатками, кулаки.
- Я оставлю вас на минутку и приглашу господина Горта, он переодевается, - сказал Яманака и, снова отвесив нижайший поклон, выкатился из парадной залы, как я окрестил комнату отдыха.
- Все идет прекрасно, - с гордостью сказал Яша, оборачиваясь ко мне.
Но я увидел, что Такаси не разделял его настроения. Японец напряженно изучал не портреты, нет - выходы из зальца, словно оттуда могли появиться непрошеные гости. Я тоже осмотрелся: два входа - одна дверь, через которую мы вошли, другая вела вовнутрь помещения, за ней скрылся Яманака. Ни окна, ни выступа, ловушка и только!
- Хелло! - не очень-то доброжелательно приветствовал нас среднего роста шатен с искривленным, типично боксерским носом. Он был в тренировочном цвета бордо костюме "Тайгер", в кроссовках на толстой подошве той же фирмы и весил не более восьмидесяти килограммов.
- О, мистер Горт! - воскликнул Сузуки, направляясь к нему. - Я рад с вами познакомиться!
- Добрый день, сэр! Чтоб не крутить-вертеть, сразу скажу, что вообще-то не слишком понимаю, почему вам понадобился именно я? И еще: каким образом вы определили, что я работаю в этой школе? - Парень явно не верил в байку, рассказанную Сузуки по телефону. Однако в следующий момент я обнаружил, что недооценил своего токийского приятеля.
- Вы ведь хорошо знакомы с Фурукава-сан, не правда ли? - спросил загадочно и многозначительно Яша, поигрывая, как актриса перед зеркалом, своими черными глазами.
- Точно, он брал у меня уроки и остался доволен. Способный человек, сбросить бы ему лет двадцать, далеко пошел бы! - Тэд явно отмякал.
