Марина Серова - Прощание по-английски
Мысли о Мише, совершенно беспомощном и запертом на третьем этаже, заставляли меня нервничать. За Виолетту я пока не беспокоилась — Юра явно настроен поболтать, и пока никто не причинит девушке вреда. А вот мальчик…
Сапоги приближались. Я заставила себя успокоиться, несколько раз вдохнула-выдохнула, закрыла глаза и приоткрыла рот. Моя одежда спереди была залита кровью — рана на ключице, болезненная, но неопасная. Так что со стороны я выглядела как самый настоящий труп.
Скрип половиц под тяжелыми шагами затих. Главарь остановился совсем рядом. С минуту он стоял, разглядывая меня.
— И проверить не мешает — а вдруг жива? От такой чего хошь можно ждать, — наставительно проговорил главарь, кряхтя, присел на корточки и вполне профессионально обшарил мое безжизненное тело.
Рука его задержалась между ног, но я лежала неподвижно. Потыкал пистолетом в открытый рот, но я не шевельнулась. Зато когда блатной вытащил мой мобильный телефон из кармана на бедре, я едва не застонала от разочарования.
Главарь помедлил еще минуту, а потом вдруг поставил ногу в сапоге мне на колено и с силой надавил. От боли у меня позеленело в глазах, даже искры какие-то полетели. Я подавила нестерпимое желание встать и вогнать мерзкую улыбочку этому типу прямо в глотку, желательно вместе с зубами. Я лежала неподвижно и представляла, что боль не здесь, а где-то далеко от меня. Вот я, Женя Охотникова, а вот боль. Еще я считала секунды. Тридцать пять… пятьдесят девять…
Коленная чашечка мне еще пригодится. Я решила, что если он не уберет сапог за минуту, то придется плюнуть на конспирацию и «ожить». Жаль было терять стратегическое преимущество, но становиться инвалидом тоже не хотелось…
Главарь убрал ногу и смачно плюнул на мой «бездыханный труп». Потом отошел. Вернувшись на место, блатной со смешком сказал Юре:
— Ну, девочку ты сам как-нибудь, лады?
Я рискнула слегка приподнять ресницы. Юра с опаской приблизился к Виолетте. Девушка ощерилась, как волчонок:
— Только тронь! И мамочке придется тебе до конца жизни сопли подтирать!
Тут нервы у секретаря не выдержали. Он наотмашь хлестнул девушку по щеке и заорал:
— Не смей говорить ничего о моей матери!
— Ну все. Ты покойник, — совершенно хладнокровно сказала Виолетта, и я в очередной раз подивилась самообладанию девушки. Казалось бы, откуда что берется? Вроде, британская студентка, избалованная дочка миллионера — и вдруг такой характер. Уважаю…
Я как-то не привыкла, что клиента бьют на моих глазах. Пришлось сказать себе: «Лежи смирно, Охотникова! Еще пара минут — и все, можно «оживать»!»
Следовало как можно скорее выяснить численность этого «партизанского отряда». А главное — их намерения. Ума не приложу, зачем им понадобилось нападать на Шишки? Да, в поместье есть кое-какие ценности, дорогая мебель и тому подобное… но в наше время вещи тырят в основном бомжи, забираясь в дачные домики. Кому нужно краденое? Ладно бы еще речь шла о произведениях искусства, скрипках работы Страдивари и тому подобном. Насколько я знаю, в Шишках ничего такого нет! Есть лошади, но тоже не арабские скакуны. Красть толстенькую Белоснежку — кому это надо?!
— Кто все эти уроды? От них воняет! — тоном избалованной принцессы протянула Виолетта. Я поняла, что девушку тоже интересует вопрос, кто напал на поместье, и таким способом она пытается это выяснить.
— Девочка твоя совсем никого не уважает, — лениво произнес главарь. — Да, Юрик?
Я заметила, что блатной относится к Юре снисходительно. Секретарь уверен, что наступил его звездный час. Он явно до мелочей расписал сценарий сегодняшнего мероприятия. А вот у главаря совершенно другие планы — куда более реалистичные и опасные, чем у бедного Юрика, заплутавшего в мире своих фантазий. Кем воображал себя секретарь? Робин Гудом? Мстителем за честь семьи?
И что за странных союзников нашел себе Севастьянов? Просто персонажи фильма «Место встречи изменить нельзя»…
Тут как раз дверь гостиной приоткрылась, показалась голова молодого парня с глазами, выпученными от культурного шока. Под мышкой парень держал узел с каким-то барахлом.
— Слышь, дядя, у них тут краны золотые! И шмотья навалом!
— Не стесняйся, Кольша, развлекайся! — добрым голосом разрешил главарь. Парень исчез.
— Фу-у! — сказала Виолетта, презрительно глядя на Юру. — Так ты просто вор, да? «Шмотья» тебе, значит, не хватало для счастья! И краника позолоченного!
Юра с трудом держал себя в руках. Секретарь закинул ногу на ногу и закурил, картинно выпустив дым. Я подумала, что Изольда, кажется, нанесла психике сыночка непоправимый вред — ну не может нормальный парень двадцати пяти лет так себя вести!
— Эти люди — старые друзья моего отца! — заявил Юра, пуская дым колечками. — Так что обращайся с ними уважительно.
— Ни эти уроды, ни ты, дешевка, никакого уважения от меня не дождетесь! — фыркнула Виолетта. — Уголовников в мой дом притащил и доволен собой!
— Это уже не твой дом! — вскинулся Юра. — Тебе, может, папочка не сказал, но мой отец был его деловым партнером! Если бы он тогда не погиб, я сейчас был бы богаче тебя!
Виолетта насмешливо присвистнула.
— Так ты, значит, не просто вор?! Ты еще и сын уголовника? Ворюга в квадрате!
Я напряглась. Ну зачем девушка так обостряет ситуацию? Зачем злит Севастьянова? Да еще и неизвестно, как поведет себя главарь…
К моему глубокому изумлению, блатной добродушно хмыкнул, одобряя поведение Виолетты. Кажется, он уважал Юру ничуть не больше, чем девушка.
— Твой отец нас попросту ограбил! — продолжал Юра. Голос у него дрожал, непонятно только, от давней обиды или от возбуждения. — После смерти папы Шишкин забрал все его активы! Даже акции «Газпрома» оказались записаны на фирму. Нам с мамой остался только дом. Ну, еще он выплачивал маме содержание — только чтобы мы с голоду не околели!
— Он всегда тебе помогал! — возмутилась девушка. — Оплатил тебе учебу в столице. На работу взял…
— Да не нужны мне его подачки! — заорал Юра. — Я хочу вернуть свое, ясно? Половина денег Шишкина принадлежит нам с матерью!
— Ну ты псих! — покачала головой Виолетта. — Семь лет назад у папы не было таких денег! Да, мы всегда жили небедно. Но никаких миллионов не было и в помине. Папа сделал состояние уже после аварии, забыл?
Юра ее не слушал. Обида, клокотавшая в нем, была до того сильна, что искажала реальность, как гравитационное поле. Ну тут, конечно, еще и мамочка постаралась… Я представила себе ребенка, запертого в одном доме с Изольдой, черные слова, что день за днем капают на душу, превращая мальчика в неврастеника, а потом и в маньяка.
Я уже знала, что именно Севастьянов виновен в смерти своего покровителя. Да и Аркадия убил тоже он. Все сходится.
— Сергей Вениаминович был никто, ноль без палочки! Без помощи моего отца он ничего бы не смог! — несмотря на невменяемое состояние, Юра по-прежнему именовал своего патрона по имени-отчеству. — Мой отец — вот кто был главным! Они познакомились еще в девяностые. Отец был криминальный авторитет. Кто выбивал деньги? Кто устранял конкурентов? А Шишкин только руки жал и подписывал контракты!
— Ты совсем тупой, — с жалостью произнесла Виолетта. — Так дела не делаются. Что ты себе нафантазировал, мальчик?
— Да, а потом твоя сука-мать соблазнила моего отца, и они погибли в той аварии! — захлебывался словами Юра. К моему удивлению, Виолетта никак не отреагировала на оскорбление ее матери. То ли считала ниже своего достоинства, то ли понимала, что Юрочка явно не в себе. — И долгие годы я ждал, когда смогу расплатиться за все, в чем Шишкин виноват! К счастью, у папы оставались старые друзья. Они пришли мне помочь…
— Друзья! — фыркнула Виолетта. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Тебе не дожить до утра, придурок! Они же тебя грохнут и все повесят на тебя!
— Ты не слушай ее, сынок! — неторопливо произнес главарь. — Девка умная, не спорю… Но мы с тобой договорились? Гога Молодой нас кинул, не скрою… делиться не хотел, костюм от пидоров носил, в общак платил нерегулярно. Что было, то было. Но теперь все будет по-другому, да, сынок?
Юра счастливо кивнул. А я вспомнила — Гога Молодой, в отличие от Гоги Старого, был заметной фигурой в криминальной летописи города Тарасова. Сама я с ним не пересекалась. Но слышала много интересного про его художества на излете девяностых. Тот еще был тип… а потом он исчез с криминальной арены. Оказывается, причина проста — Севастьянов погиб в автокатастрофе.
Так, кажется, пора. Пистолет в комнате всего один. И противник у меня один. Юру я в расчет не принимаю — даже если секретарь вооружен, вряд ли у него есть опыт обращения с огнестрельным оружием. А вот главарь — тот наверняка знает, с какого конца редьку есть. Значит, решено — быстренько «оживаю», первым ударом вырубаю главаря и забираю у него ствол. Дальше по обстоятельствам. На счет «три». Раз…
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
