Марина Серова - Кризис жанра
— Нет, — подтвердил Александр. — Я зашел в туалет, а у этих штук стоял какой-то парень. Я стесняюсь, поэтому пошел в кабинку. А потом вдруг голос феи откуда-то говорит, что мне ночью надо идти домой. Ночью я ждал, пока волшебница Мила уснет, а потом пошел домой.
Картина событий постепенно обретала четкость. Все становилось на свои места.
— А когда умерла Катерина в кафе, фея тоже к тебе подходила? — решила я разобраться до конца.
— Да. Тетя разговаривала с врачами, а я стоял в сторонке. Фея подошла и дала мне волшебный пузырек. Она сказала, что в нем была волшебная жидкость, отправившая Катю на тот свет. Только пузырек был совсем пустой, поэтому, когда я показал его тете, она не поверила и рассердилась.
— В больнице у Ивана, помнишь, мы после свадьбы навещали его, — перешла я к смерти Ивана Глебовича, — я ушла, а ты оставался с ним в палате. Что было, пока я не привела врачей?
— Он плохо дышал, — Александр изобразил предсмертные хрипы, — потом назвал меня дебильной скотиной и дегенератом. Потом пришла фея. Она оделась прямо как медсестра. Сказала Ивану, что сделает укол от сердца. Она достала из коробочки шприц и сделала укол ему прямо в руку, — он указал мне на внутреннюю сторону локтевого сгиба и продолжил: — Иван перестал дышать и обзываться. Я хотел поговорить с феей, но ей было некогда, много работы. Она дала мне подержать шприц, а потом закинула его под кровать, но я достал и спрятал в карман.
— Зачем ты его взял? — строго спросила я.
— В него можно наливать воду и обливаться, — объяснил с важным видом Александр, обрадовавшись, что я не так умна, как кажусь на первый взгляд.
— Это мы выяснили, — кивнула я. — Теперь расскажи про то, как вчера в лесу мужик пихнул тебя в воду недалеко от дачи Артема.
— В спину пихнул. Я упал прямо в воду, — озадаченно ответил Александр.
— Была ли поблизости фея? — поинтересовалась я. — Постарайся вспомнить.
— Да я помню, — с обидой ответил Александр, — не было феи.
— А мужик, пихнувший тебя, как выглядел? — не унималась я.
— Я видел его спину, как он убегал, — вскочив, Александр изобразил бежавшего мужика, посмотрел на меня, убеждаясь, поняла ли я его пантомиму, и дополнил описание: — На нем был серый длинный плащ, как у шпионов в фильмах.
— Высокий, худой, — предположила я.
— Да, все шпионы такие, — заверил меня Александр.
— После того, как мы ушли с дачи, ты туда сам не возвращался, с Артемом не разговаривал? — спросила я, четко выделяя каждое слово.
— Нет, не возвращался, — ответил Александр, и с обидой, — он на меня накричал, я с ним больше вообще дружить не буду. Он козел!
— Возможно, — уклончиво произнесла я.
— Так, это те, которые собирались уходить! — воскликнула тетя Мила, заходя в комнату. — Я там батрачу, убираю этот взрыв клюквенного желе на кухне, а эти тут мило беседуют вместо того, чтобы мне помочь!
— Я помогу, — рванулся было к тете Александр, но она жестом его остановила.
— Поздно, Саша, я уже все убрала, — и, обращаясь уже к нам обоим: — Обедать будете?
— Нет, — твердо ответила я, — нам надо ехать, срочно.
— Как жаль, а я так старалась, — вздохнула тетя, — придется есть все самой. Баранья грудинка, зажаренная в сухарях, выглядит так аппетитно. Я приготовила картофельное пюре, сметанный соус, а если все это посыпать сверху зеленью, будет просто объеденье!
Я тяжело вздохнула, загипнотизированная проникновенным голосом тети, а Александр сердито завопил:
— Женя! Ну, давай поедим! Давай!
— На десерт — воздушный пирог из яблок, — продолжала искушать нас тетя Мила. — Утром я варила грибной суп, так что, кто хочет, может рассчитывать на тарелку горячего супчика.
— Женя! — Александр вцепился мне в руку. Пришлось его оттолкнуть. Еще немного, и он точно спятит из-за тети.
— Хватит! — прикрикнула я на подопечного и пробормотала: — В конце концов, пятнадцать-двадцать минут ничего не решат.
— Вот и отлично! Кому первое? — обрадовалась тетя Мила.
— Мне, мне! — закричал обрадованный Александр. Все вместе мы пошли на кухню. Я даже по пути придумала себе оправдание задержки. Домработница Агеевой после того, как хозяйка выпроводила ее без объяснений утром, не пожелав открыть двери, скорее всего, не появится, чтобы приготовить нам с Александром обед. Не голодной же смертью нам умирать! А питаться в кафе опасно, кругом отравители. Убедив себя в этом, я со спокойной душой села за стол. Тетя поставила передо мной тарелку с пюре, подала вилку.
— Мне тоже вилку, — скромно попросил Александр.
— Ему ложку, — мрачно сказала я, подумав, что береженого бог бережет.
Глава 9
Медсестра из регистратуры упорно игнорировала меня, болтая по телефону. Не говоря ни слова, я достала удостоверение следователя прокуратуры, развернула и прижала к стеклу перед ее носом. Медсестра мельком взглянула, потом пригляделась пристальнее, посмотрела на меня и, виновато улыбаясь, воскликнула:
— А, это вы были у нас на днях, искали карточку в архиве. Извините, не узнала, богатыми будете.
— Вы что, на взятку намекаете? — произнесла я с угрозой, напуская на себя вид должностного лица при исполнении.
— Что? Взятку? — опешила медсестра. — О чем вы?
— Ваша фраза «богатыми будете» может быть квалифицирована как завуалированное предложение взятки работнику прокуратуры, — продолжала издеваться я. — Что мне делать? Арестовать вас прямо сейчас?
Александр стоял рядом, тихий и незаметный, как предмет интерьера. Он понимал, что происходит что-то важное, но спросить боялся.
— Я ничего такого не имела в виду, — заикаясь, выдавила из себя бледная медсестра.
— Мне нужна карточка мужчины по фамилии Корноухов, зовут Всеволод Юрьевич, — не дала я ей опомниться, — поищите, пожалуйста, я спешу.
— Да, сейчас, — кивнула медсестра, выражая всем своим видом желание помочь работнику правоохранительных органов, и побежала вдоль стеллажей картотеки к полкам с литерой «К». Я терпеливо ожидала, когда она вернется.
— Что-то я не могу ее найти, — виновато сказала медсестра, — повторите еще раз фамилию по буквам.
Я повторила. Медсестра, сидевшая рядом, за окошком выдачи талонов и приема звонков, заслышав фамилию, крикнула своей коллеге:
— Зоя, так карточку этого Корноухова давеча искали и не нашли. Ее же вроде бы уже забрали.
— Нет, забрали карту другого, Глеба Юрьевича, а это Всеволод, — ответила Зоя.
— Погодите-ка, — произнесла я с расстановкой, — кого это давеча искали? Чью карточку?
Медсестра в соседнем окошке в ворохе бумаг нашла какой-то обрывок и громко прочитала:
— Корноухов Глеб Юрьевич, год рождения…
— Кто искал? Как он выглядел? — перебила я ее, чувствуя жаркую волну, прошедшую через все тело.
— Следователь из прокуратуры, — пояснила медсестра, — один из ваших. Он мне удостоверение показывал, но фамилию я не запомнила.
— Как он выглядел? — повторила я настойчиво.
— Высокий, худой, бледный немного, такие пышные седые усы, — начала рассказывать медсестра, задумчиво закатывая глаза к потолку время от времени, — волосы тоже с сединой, но это ему шло.
Слушая, я сопоставляла ее слова с описаниями, которые давали другие свидетели и Александр. Раз от раза пара убийц меняла внешность. Девушка была то черноволосой, то светловолосой, а мужчина оказывался сначала смуглым, черноволосым, с усиками и бородкой, а затем вдруг представал седым, с пышными чапаевскими усами. Просто хамелеоны какие-то! Если они решили забрать карточку Глеба, то в ней должен содержаться ключ к разгадке тайны. «Почему они не сделали этого раньше? — спросила я себя мысленно. — Наверное, потому, что не ожидали заполучить в противники бывшего сотрудника спецподразделения КГБ „Сигма“. Когда они почувствовали, что земля горит под ногами, то сразу кинулись подчищать хвосты. Приятно, конечно, что мои способности так высоко оценили, но хорошо бы теперь понять, что они пытались скрыть, выкрав карточку». Мне надоела бесполезная беготня медсестры у стеллажей, и я позвала ее, сказав:
— Зоя, в прошлый раз мы нашли карточку в подвале. Может, и карточка Всеволода Корноухова там где-то рядом с карточкой брата?
— А он давно к нам обращался? — спросила медсестра.
— Лет десять тому назад или больше, — ответила я.
— А, тогда ясно, почему ее нет. Пойдемте в подвал, — облегченно вздохнув, сказала она.
— Пошли, — бросила я Александру, и он поплелся за мной. В подвале медицинскую карточку Всеволода мы не нашли. По листку были перебраны все коробки, хранившиеся там, однако все напрасно. Медсестра, устало смахнув со лба пот, взмолилась:
— Может быть, на сегодня довольно? Придете завтра, поищем снова.
Я хотела ей ответить, но закашлялась от поднятой в помещении пыли, копившейся на ненужных бумагах, кажется, от сотворения мира. Чумазый и потный, Александр тихо признался, что хочет в туалет, и я капитулировала.
