Наталья Андреева - Сезон дикой охоты
— Ой, это было… Меньше месяца назад! Так странно!
— Что странно?
— Все было сделано в обстановке какой-то таинственности. Никто не видел, когда приехала женщина. Андрей Ильич сам подготовил ее к операции и только потом позвал меня. Был уже поздний вечер, все разошлись, остались только дежурные медсестра и врач в стационаре. У нас есть несколько отлично оборудованных палат для сложных случаев, когда клиентов надо понаблюдать. А мы оперировали в поликлинике, в маленькой комнатке, где обычно устраняют незначительные дефекты внешности.
— И вас не удивила вся эта таинственность? — спросил следователь Лиховских.
— Знаете, я ко многому уже привыкла! — Девушка решительно тряхнула кудряшками. — Ведь речь идет о пластической хирургии! — Тем бо…
— Как выглядела эта женщина? — перебил ее Антон. Дело-то сделано, какая теперь разница?
— Ее волосы были спрятаны под шапочку.
— Вот те раз! — присвистнул следователь.
— А что вы хотели? Операция-то на лице! Они же будут мешать!
— А цвет глаз? — напряженно спросил Антон.
— А глаза у нее были закрыты Андрей Ильич сказал: «Сразу приступаем», — и я дала ей наркоз.
— Ну а черты лица? Нос прямой? Или чуть вздернутый? Какой?
— Лицо было покрыто сеточкой из йода. Он уже наметил основные линии, по которым собирался делать надрезы Я была слишком занята своими прямыми обязанностями, чтобы ее разглядывать. Женщина и женщина. — Таня пожала плечами. — Лет тридцати с небольшим. Кажется, не полная. Но ее тело было закрыто простыней.
— Вы раньше ее видели? Может, она была вашей постоянной клиенткой?
— Может, и была. Но я ее не узнала. Андрей Ильич так красиво работал! Я смотрела только на его великие руки! Когда он работает, я ничего вокруг не замечаю!
— А зря, — обиженно буркнул Лиховских. — Поклоняетесь своему богу, а он черт знает что творит!
— Андрей Ильич — гений! — отрезала Таня.
— Ну, хорошо. — Они притормозили у светофора, и Антон повернулся к девушке. — Начнем с другого конца. Ведь она была под глубоким наркозом, так?
— Да, — кивнула Таня.
— Антон, желтый, — напомнил Лиховских.
— Быть может, нам остановиться и где-нибудь поужинать? Таня, как?
— Ой, нет, я спешу!
— Жених что ли ждет? — ревниво буркнул Лиховских. Как всякий молодой неженатый мужчина, он не уставал ревновать встреченных им симпатичных девушек. А вдруг это та самая, единственная? И у нее есть другой!
— Как вы можете! — обиделась Таня. Андрей Ильич был вне конкуренции. — Мама. Мама меня ждет.
— Пусть мама. — И Лиховских отчего-то разулыбался. — А после операции она была все так же в состоянии наркоза?
— Да, конечно! Операция длилась несколько часов! Мы закончили глубокой ночью, потом Андрей Ильич вызвал дежурную сиделку. И мы отвезли больную в одну из палат. Андрей Ильич не отходил ни на шаг.
— А когда она очнулась?
— Утром уже пришла в себя. Дня через три он вызвал такси и увез ее.
— Куда?
Таня только молча пожала плечами: мол, я-то откуда знаю?
— Глупо спрашивать, как она выглядела после операции, — вздохнул Лиховских. — Хотя… Шапочку-то она сняла наконец?
— Нет, не сняла. И на ней были бинты
— Ну, разумеется! Больше похоже на мумию, чем на человека. Так?
— Я не думаю, что там было много работы. Да, бинты, но ведь это так ненадолго! Ведь Андрей Ильич — гений! — напомнила Таня. — Он умеет, как никто другой, буквально несколькими штрихами преобразить женщину совершенно.
— Чтоб ему пусто было! — не выдержал Лиховских.
— Как вы смеете!
— Скажите, а у него была любовница? У вашего гения? — вдруг спросил Антон.
— Что?!
— Квартирная хозяйка брала с него гораздо меньше, чем могла бы, а отчего?
— Мы почти приехали. Мне еще надо в магазин зайти. Откуда я знаю, отчего? Вдруг он ей тоже оказывал какие-то услуги?
— То есть, по части пластической хирургии?
— Да. Остановите, пожалуйста.
— Таня, последний вопрос. — Лиховских уставился девушке в глаза, словно пытаясь ее загипнотизировать.
— Да, я слушаю.
— Он не применял по отношению к этой женщине свою уникальную методику?
— То есть… Вы хотите сказать, что… — Она очень испугалась и зажала ладошкой рот. — Но ему же запретили!
— Мало ли, что запретили. А он чик-чик своим лазером! И отпечатки долой. Ручки чистенькие. В качестве эксперимента? А?
— Вообще-то, к установке запрещено подходить, — неуверенно сказала Таня.
— А дома у него нет какой-нибудь этакой штуки? Или на даче? Допустим, экспериментальный образец. Сколько уже лет он над этим работает?
— Я не знаю. Вряд ли.
— Но теоретически это возможно.
— Теоретически, — она тряхнула кудряшками, — возможно все. Даже воспользоваться секретным аппаратом. Ведь он находится также в стационаре. Я ж за ним не следила! То есть, не за аппаратом, конечно, сдался он мне! За Андреем Ильичем. Ой, ну мне пора!
— Что ж, и на том спасибо.
Таня выпорхнула из машины и полетела к ближайшему магазину.
— Хорошая девушка, — буркнул Лиховских.
— Естественно, все, что она сказала, к делу не пришьешь, — заметил Антон. — У хирурга-то ты не можешь взять показания! А без них ничего не получится.
— Естественно. Послушай, а почему ты про любовницу спросил?
— Так. Я вдруг подумал, что этот Андрей Ильич и Алиса… — Антон нахмурился. — Все-таки столько лет!
Он имел в виду, что не один год Алиса заходила к холостому интересному мужчине за деньгами. И отчего-то немного с него брала. Только чтобы оправдаться перед Арсением.
— Гм-м… А интересная мысль! С таким мужем, как Арсений Митрофанов, у Алисы Владиславовны было не слишком много развлечений. А уж шансов завести роман практически никаких! Если только с тобой. — И следователь Лиховских внимательно посмотрел на Антона. — Все-таки ничего нет прочнее первой привязанности.
— У меня нет этих денег, — уже в который раз устало повторил Антон.
— А что если в сумке, которую она везла на дачу, были вовсе не деньги? Одна свидетельница упоминала про эту сумку и про то, что Алиса в этот день как-то странно себя вела.
— А что же было в сумке? — напряженно спросил Антон.
— Если б я знал! Тогда бы знал, что там, на даче, вечером произошло! У тебя как завтра со временем?
— Никак. Завтра сын приезжает. Я даже не представляю, что ему скажу! Пока отправлю к своим родителям. Мать Регины в шоке, отец тоже не в лучшем состоянии. Господи, хоть бы о них подумала! Как же изменил ее этот последний год! А все отчего?!
— От скуки, — философски заметил Лиховских. — Ну, я пошел. Попробую что-нибудь сделать, но… Боюсь, что помочь нам может только этот хирург. Короче, надо рэзать.
…На следующий день приехал из лагеря Алешка.
— Мамы нет, — сказал Антон, и ему вдруг захотелось заплакать.
Сын вел себя, как настоящий мужчина. Мать Антона, приехавшая, чтобы забрать Алешку на остаток летних каникул к себе, начала задавать кучу вопросов. Что, да как, да что теперь делать? Терзала сына весь вечер, пока тот не сорвался:
— Да не знаю я! Понимаешь?! Ничего не знаю!
А утром его они уехали в провинцию. Антон надеялся, что к началу учебного года родители Регины немного придут в себя и найдут силы, чтобы заботиться о единственном внуке. Ведь Антону по-прежнему надо зарабатывать деньги, чтобы кормить семью.
А потом наступила наконец суббота. Выходной день. Впервые он не знал, куда себя деть, чем заняться. Работой? Там вроде все налаживается. Еще немного усилий, и жизнь войдет в привычную колею. Вернется на место все, кроме прежних отношений с женой. Не будет больше нормальной, полноценной семьи.
«Нет, все-таки я должен найти эту женщину!» За много лет Регина приучила его к полной определенности. И тут раздался телефонный звонок. Антон сразу понял, что это следователь Лиховских
— Да. Слушаю.
— Ну, как сын? Проводил?
— Проводил. В провинцию, к родителям.
— Это правильно. В Москве сейчас жара. Слушай, у тебя дача есть? Что-то шашлычков захотелось. И искупаться не мешало бы.
— Однако у тебя аппетиты! А разве у Милы нет дачи?
— Свят-свят-свят! Есть, конечно! У ее родителей! Я сказал, что загружен работой. Все еще никак не могу решиться. У них там вроде крыша течет.
— Ну, так тем более надо помочь.
— Ну да! Если ты что-то начинаешь делать по дому, значит, ты уже вроде как член семьи. Ну, его. Не хочу. Боюсь я. Глядишь, дети пойдут.
— Знаешь, а у меня дачи нет, — злорадно сказал Антон. — Только у родителей Регины. Мы туда ездили. Но к ним ведь ты не поедешь?
— Нет, не поеду. Но я могу тебя пригласить на дачу к известному нам пластическому хирургу.
— А он что, нас ждет?
— В том-то и дело, что нет. Но разве это имеет какое-нибудь значение?
