Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей
Оперативники, если на похоронах и присутствовали, то остались для подруг незамеченными. К Семену они не подходили. Видимо, в самом деле уже успели выяснить у него все, что нужно.
Наконец, после того, как самая печальная часть церемонии закончилась и все направились в дом к Домидоре Ивановне, чтобы помянуть бедную Аню, у подруг появился шанс подобраться к Семену.
— Я не поеду, — неожиданно сказала Жанна. — Вы уж простите, но у меня дела.
— Нам-то что, — пожала плечами Мариша. — Анька бы не обиделась.
— Уверена, она меня поймет, — усмехнулась Жанна.
Денис выразил желание подвезти ее. И на поминках его тоже не оказалось. Зато Марат и Илья заявили, что отложили все свои дела и обязательно съедят традиционный блин с клюквенным киселем за помин души бедной Ани. Юля с Маришей этому благородному порыву своих молодых людей вовсе не обрадовались. Так как Илья и Марат все время преданно торчали возле них, мешая им вести расследование.
А ведь дома мать Семена, волей или неволей, но должна была отпустить сына, чтобы отдавать распоряжения по поминальному столу. В конце концов так и случилось. Уже после того, как Илья и Марат, выпив киселя с блинами и отведав кутьи, поспешили все же по своим делам, обрадованные подруги заметили, что Семен остался в одиночестве. Они тут же воспользовались ситуацией и подвалили к нему с двух сторон.
— Одно утешает, — произнесла Мариша после того, как они представились Семену и все положенные слова соболезнования были уже сказаны, — что Аня успела хоть и недолго, но все же попользовалась бабушкиным наследством. Пожила в свое удовольствие напоследок.
— Вы что-то путаете, — невозмутимо произнес Семен и печально усмехнулся. — Аня была сиротой. Никакой бабушки у нее не было и быть не могло. Она воспитывалась в детском доме.
— Не в обычном детском доме, а в специальном интернате, где для детей были созданы почти идеальные домашние условия! — воскликнула Мариша.
— Она была круглой сиротой, — упорствовал Семен. — Такие дети попадают в детские дома. Куда же еще?
— Но у нее был опекун или опекунша, — сказала Юля. — Она и оставила Ане наследство.
— Какое еще наследство? — возмутился Семен.
— Бабушкино! Огромное наследство!
Анька в последнее время устроилась работать на обувную фабрику обычной работницей, — сердито произнес Семен. — Как по-вашему, стала бы она там вкалывать по восемь часов пять дней в неделю, если бы получила наследство? Да ни за что! Откуда вы все взяли про какое-то наследство? Вот и менты меня задергали. Наследство! Наследство! Не было у Аньки ни шиша! Думаете, я бы ушел от бабы…
Тут Семен очень вовремя прикусил язык и поспешно ретировался. Но подруги и так его поняли. Не ушел бы ты, жирный хомяк, от бабы, у которой полно денег. Хотя опять же, Анька узнала о наследстве совсем недавно. Уже после того, как Семен слинял от нее к другой женщине. Кстати, та особа тоже была тут. И держалась почти полноправной хозяйкой, ни во что не ставя Домидору Ивановну и откровенно хамя ей при всех.
— Спорим, Домидора, если сейчас не жалеет, то потом еще двадцать раз пожалеет о том, что потеряла Аньку, — прошептала Юлька на ухо Марише, понаблюдав за женщинами.
Мариша молча кивнула, осматриваясь по сторонам в поисках новой жертвы для допроса.
Кроме мужа и свекрови Аньки, на похоронах присутствовала довольно многочисленная родня Семена. Подруги оглядели и побеседовали с некоторыми из них. И пришли к дружному выводу, что вряд ли с кем-то из них у Аньки были теплые родственные отношения. Так что этим людям она про свое наследство говорить бы не стала.
Подруги и знакомые Аньки, до которых сумела дозвониться Домидора и которые пришли на похороны, оказались почти все знакомыми по работе. И с ними у Аньки истинной дружбы тоже не было.
— Странно, — произнесла Мариша. — А где же подруги и друзья детства? Анька ведь жила в своеобразной интернатской семье. Воспитательница, выполняющая роль главы семейства, уже скончалась от старости. Но остальные «сестры-братья». Где же они? Почему не пришли почтить память близкого им человека?
С этим вопросом Мариша подошла к Домидоре Ивановне.
— Разумеется, я их пригласила, — сухо произнесла та. — Хотя никого из них я лично не знала.
— Вот как? Они разве никогда не приходили к вам в гости?
— Никогда прежде я не видела никого из этих молодых людей, — с видом оскорбленного достоинства отозвалась Домидора Ивановна. — И теперь понимаю, почему Анечка, чистая душа, стыдилась приглашать их в наш дом.
— Почему?
Домидора выразительно поджала губы и продолжила:
— Пусть и с большим трудом, но я все же нашла их имена и телефоны в записной книжке Анечки. И пригласила этих людей, четко назвав время, дату и адреса кладбища и дома. Но, как видите, они даже не соизволили появиться ни на похоронах Анечки, ни на ее поминках. А ведь выросли с ней вместе! Вот какие бывают так называемые друзья! Да и не друзья они ей вовсе! И хорошо, что не пришли!
— Итак, нам нужен нотариус, — решительно произнесла Юля. После того как они поняли, что на поминках им больше не удастся узнать ничего интересного об Анькином наследстве, они попрощались с Домидорой и Семеном и ушли.
— Ну да, нотариус, — рассеянно произнесла Мариша, разглядывающая какие-то листочки.
— Что с тобой? — удивилась Юля.
— Ничего, — тряхнула головой Мариша. — Пытаюсь найти в Анькиной записной книжке телефоны тех ребят, с которыми она вместе воспитывалась.
— Откуда у тебя Анькина записная книжка? — удивилась Юля.
— Стащила у Домидоры из сумки, — призналась Мариша. — А что? Ты что-то имеешь против?
Нет, ничего, — ответила Юля, мучаясь лишь тем, что ей самой не пришла в голову такая прекрасная мысль. — И что ты там нарыла?
— Очень странная картина получается, — ответила Мариша. — Тут есть имена и телефоны родных и знакомых, кого мы с тобой сегодня видели на поминках. Но нет ни одного имени тех детей, с кем Анька вместе воспитывалась.
— Действительно, странно, — заметила Юля. — И записная книжка совсем новая. Может быть, Анька не успела записать туда своих друзей?
— Троюродную бабку Семена, с которой она общалась раз в год, поздравляя старуху с Новым годом, Анька записала, а телефоны своих, по логике вещей, самых близких людей, нет? — возмутилась Мариша. — Этого не может быть!
— Но ты же сама видишь, их телефонов тут нет, — пожала плечами Юля.
— Вот именно, что нет, — произнесла Мариша. — Нет, а Домидора уверяла, что есть.
— Врала.
— Врала, — согласилась Мариша. — Но зачем, хотела бы я знать, ей понадобилась эта ложь? И главное, почему, черт возьми, Анька не записала в эту книжку своих ближайших друзей?
— Слушай, а может быть, она знала их телефоны наизусть? — осенило Юлю. — Я вот твой домашний знаю так четко, что, разбуди меня среди ночи и спроси, я тут же скажу. Может быть, и Анька не стала записывать то, что знает как свое имя.
— Давай-ка к ним съездим, — предложила Мариша. — Надо эту ситуацию наконец прояснить.
— Но…
— У нас есть их имена и адреса, которые дала нам милейшая Елена Валерьевна из компьютера в «Светлом детстве», — напомнила ей Мариша.
В самом деле, — согласилась Юля. — В фермерское хозяйство к бывшему нотариусу Верочке сегодня ехать уже поздно. Пока доедем, ночь наступит. Можно в самом деле двинуть по Анькиным друзьям детства.
— У них и выясним, почему они даже не явились на ее похороны.
— Думаю, что за этим стоит что-то важное, — согласилась с ней Юля.
* * *По первому адресу подруг ожидала неудача. Васильков Николай, который должен был тихо и мирно проживать в своей комнатке, как оказалось, давно ее продал. И нынешние обитатели плохонькой комнатушки в довольно загаженной коммунальной квартире понятия не имели, куда делся энергичный молодой человек, продавший им свое жилье.
— Женился он! На богачке! — высказала предположение одна из коммунальных соседок — полная тетка с бумажными папильотками на голове.
— Много ты знаешь! — сердито рявкнул, появляясь из туалета, старикан в застиранной майке и тренировочных штанах той модели, которую подруги не видели с дней своей юности. — На Север парень завербовался. Шахтером! Тебе бы только сериалы смотреть, придумываешь невесть что! А правда жизни — она штука суровая!
— И ничего он не на Севере! — заявил случайно проходящий по коридору прыщавый юноша. — Я его неделю назад в центре города видал. Если хотите знать, Коля на те деньги, которые получил от продажи комнаты, начал свой бизнес. И я о таком же подумываю!
— Молчи уж! — воскликнула тетка. — Куда тебе с твоим везением! По миру себя и мать пустишь. Бомжевать на улице станете!
— И ничего подобного! У Кольки же получилось! — упорствовал парень. — У него теперь целая сеть торговых павильончиков и даже магазин. Мясом торгует. И не женился он вовсе! Очень ему надо свободу свою ограничивать.
