Джозефина Тэй - Поющие пески, Дело о похищении Бетти Кейн, Дитя времени
В свою очередь, Грант подвергся допросу. Семья Мартэна выпытывала у него, почему он интересуется Шарлем? Может быть, Шарль, несмотря ни на что, оставил какие-нибудь деньги? Может быть, Грант ищет законных наследников?
Нет, Грант хотел найти Шарля, потому что его просил об этом друг Шарля, который был с ним знаком по побережью Персидского залива. Нет, он не знает, чего хочет этот друг. Он думает, что речь шла о каком-то предложении будущей совместной работы.
Согласно мнению, выраженному семьей Мартэна, этому другу повезло, если не дошло до этой совместной работы.
Его угостили арманьяком, кофе и маленькими пирожными с кристалликами сахара сверху и пригласили зайти к ним, когда он опять будет в Тулоне.
Уходя, он спросил, нет ли у них каких-нибудь бумаг сына. Они сказали, что только личные: его письма. По поводу официальных документов никто их не беспокоил. Несомненно, они все еще были у марсельской полиции, которая первая с ними связалась, когда произошел этот несчастный случай.
Грант потерял еще немного времени, чтобы подружиться с сотрудниками марсельской полиции. Он показал им свое удостоверение и попросил одолжить ему документы. Он выпил стаканчик сока и подписал расписку. После этого в пятницу после полудня он сел на самолет в Лондон.
У него еще было два дня. А точнее, один день и воскресенье.
Когда он летел над Францией, она все еще была мозаикой из драгоценных камней. Но Великобритания совершенно исчезла. Кроме знакомых очертаний побережья Западной Европы, не существовало ничего, лишь океан тумана. Земля без знакомого очертания этого уникального острова выглядела очень странно и незавершенно. Допустим, что этого острова никогда и не было - насколько иной выглядела бы тогда история мира. Это было захватывающее размышление. Америка - целиком испанская, как можно предполагать. Французская Индия. Голландская Южная Африка, управляемая фанатичной Церковью. А Австралия? Кто бы открыл и колонизовал Австралию? Голландцы из Южной Африки или испанцы из Америки?
Они погрузились в океан туч, и через секунду Грант опять отыскал Великобританию. Очень грязное и заурядное место для страны, которая изменила историю мира. Непрерывно моросящий дождь капал на эту страну и на ее жителей. Лондон был акварелью, написанной всеми оттенками серого с пятнышками киновари в местах, где отекающие водой автобусы ныряли в туман.
В отделе дактилоскопии все огни были зажжены, хотя еще было светло. А Картрайт сидел именно так, как Грант его видел в последний раз - как он всегда его видел, - с недопитой чашкой холодного чая возле локтя и с блюдечком, полным окурков.
- Могу ли я сослужить тебе какую-нибудь службу в этот прекрасный весенний день? - спросил Картрайт.
- Да. Есть одна вещь, которую я бы очень хотел знать. Ты когда-нибудь выпил вторую половину чашки чая?
Картрайт задумался над этим.
- По правде говоря, не знаю… Берил обычно забирает у меня чашку и наполняет опять. Какие-нибудь новые отпечатки? Или же это дружеский визит?
- Это кое-что новенькое. В понедельник тебе придется работать для меня, а потому не поддавайся своему желанию услужить. - Он положил на стол документы Шарля Мартэна. - Когда ты сможешь это для меня сделать?
- Что это? Французское удостоверение личности. Во что ты влезаешь… А может быть, ты хочешь это придержать для себя?
- Я еще раз ставлю на лошадь, называемую интуицией. Когда все выяснится, то я тебе расскажу. Я заберу отпечатки завтра утром.
Он посмотрел на часы и решил, что если Тэд Каллен «выбирается» вечером с Дафн или с каким-нибудь другим существом женского пола, то, должно быть, в эту минуту он как раз наряжается у себя в номере. Грант покинул Картрайта и пошел к телефону, что был в том месте, где никто не мог его слышать.
- Оо-го! - весело крикнул Тэд, когда услыхал голос Гранта. - Откуда вы говорите? Вы уже вернулись?
- Да, вернулся. Я в Лондоне. Послушай, Тэд. Ты говоришь, что ты никогда не знал никого по имени Шарль Мартэн. Но не мог ли ты его знать под другой фамилией? Не был ли ты знаком с очень хорошим механиком, спецом по автомобилям, который был французом и был немного похож на Билла?
Тэд задумался.
- Не думаю, чтобы я был знаком с каким-нибудь механиком французом. Я знавал механика шведа и механика грека, но ни один из них нисколько не был похож на Билла. А в чем дело?
- Так вот, Мартэн работал на Ближнем Востоке. И не исключено, что Билл получил от него эти документы еще до того, как приехал в Англию. Впрочем, Мартэн мог их продать. Он был… есть, ибо, возможно, он жив, очень ленив и, наверное, часто на мели. Там, где никто особо не заботится о рекомендациях, он мог попытаться обратить эти документы в деньги.
- Да, мог. Чужие документы там обычно стоят больше, чем собственные. Но почему именно Биллу понадобилось бы их покупать? Билл не проворачивал никаких левых дел.
- Может быть, потому, что он был немного похож на Мартэна. Не знаю. Во всяком случае, ты не натыкался на Ближнем Востоке на кого-то такого, как Мартэн?
- Нет, никогда. Что вы узнали у Мартэнов? Это хотя бы стоило свеч?
- Боюсь, что нет. Они показали мне фотографию. Мертвый Кенрик действительно был похож на Мартэна. Но это мы уже знали. А кроме того, я узнал, что он поехал на Восток. Кто-нибудь ответил на объявление?
- Пятеро.
- Пятеро?
- Все это типы по имени Билл Кенрик.
- Они спрашивали, есть ли для них известия.
- Угадали.
- И ни слова от кого-то, кто с ним был знаком?
- Ни мур-мур. И от Шарля Мартэна тоже ничего, как видно. Мы утонули, правда?
- Ну-у, скажем, насквозь промокли. Нам осталась одна вещь.
- Да? Что это?
- Время. У нас еще сорок восемь часов.
- Господин Грант, вы оптимист.
- Мне приходится им быть по профессии, - сказал Грант, однако чувствовал себя не слишком-то хорошо. Он устал и хотел спать. Еще немного, и он будет жалеть, что когда-либо услышал о Билле Кенрике, что он не прошел по коридору поезда в Скооне на десять секунд позднее. Через десять секунд Джогурт сообразил бы, что пассажир мертв, закрыл бы дверь и пошел за помощью. А он, Грант, сошел бы на платформу, не зная о том, что когда-либо существовал молодой человек по фамилии Кенрик. Он не знал бы, что кто-то умер в поезде. Он поехал бы с Томми в направлении холмов, и ни одно слово о поющих песках не потревожило бы его отпуск. Он спокойно ловил бы рыбу и спокойно дожидался бы конца отпуска. Однако, быть может, этого спокойствия было бы слишком много? Слишком много размышлений о себе и о своих страданиях, вплоть до безумия. Слишком много времени для зондирования состояния своего сознания и души.
Нет, разумеется, его не огорчало то, что он услышал о Билле Кенрике. Он должник Билла Кенрика до тех пор, пока он жив, и даже если бы ему пришлось заниматься этим до конца жизни, он наконец откроет, почему Билл стал Шарлем Мартэном. Лишь бы только ему успеть управиться с этим делом, пока его не завалят обязанностями, ожидающими в понедельник.
Он спросил, как поживает Дафн, и Тэд ответил, что она имеет небывалое преимущество перед любой другой девушкой: она удовлетворяется чем попало. Если ей даешь букетик фиалок, то она радуется им так, как другие девушки радуются орхидеям. Тэд был совершенно уверен, что она никогда не слыхала об орхидеях, а он лично не собирается ее просвещать насчет этого.
- Похоже, что она домоседка. Будь осторожен, Тэд, а то она еще поедет с тобой на Ближний Восток.
- Пока я в здравом рассудке, то нет. Ни одна женщина не поедет со мной на Восток. Ни одна сладенькая хозяюшка не будет вертеться по нашему домику. То есть по моему домику… - голос его погас.
Разговор прервался, и Грант обещал позвонить, как только у него будет какое-нибудь известие или идея, чтобы ее обдумать.
Он вышел во.влажный туман, купил дневную газету и поймал такси, чтобы ехать домой. Этой газетой был «Сигнал». Вид знакомого названия заставил его погрузиться в воспоминание о том завтраке, четыре недели назад. Он снова подумал, как неизменны заголовки. Правительственный кризис, труп блондинки в Майда Вейл, таможенные нарушения, ограбление, приезд американского актера, уличное происшествие. Даже заголовок «Авиакатастрофа в Альпах» был достаточно зауряден, чтобы получить статус неизменности.
«Вчера вечером жители горных лугов у Шамони увидели, как на ледяной вершине Монблана вспыхнул сноп огня…»
Стиль «Сигнала» тоже был неизменен.
Единственное, что ждало его на Тенби Корт 19, было письмо от Пата:
Дорогой Алан, говорят, что надо делать паля, но я думаю, что паля это ерунда, это ни к чему, это мушка, которую я для тебя сделал, она не была готова до твоего отъезда, она может быть не хороша для этих английских рек но все равно лучше ее сохрани твой любящий кузен Патрик.
Это произведение Пата очень развеселило Гранта. Во время обеда он анализировал бережливое построение письма: отсутствие заглавных букв и полей. Он осмотрел приложенную мушку. Она была еще более необычна, чем та, которую ему одолжили в Клюне. Он решил, что воспользуется ею на реке Северн в такой день, когда рыба будет клевать даже на кусок резины от грелки, а потом он напишет Пату, что мушка Рэнкина одержала большую победу.
