Анна Данилова - Рождественский детектив (сборник рассказов)
На следующий день около восьми вечера я в сопровождении Оли, сотрудницы одной из московских лабораторий, постучался в дверь к Анне Львовне и, когда она открыла дверь, сказал:
– Простите за вторжение и не сочтите меня за дурака, потому что я хочу поделиться с вами фантастической историей.
Анна Львовна выслушала меня, не проронив ни слова, она вздрогнула лишь в самом конце рассказа, когда я произнес:
– Для того чтобы убедиться в вашем родстве, необходимо сделать анализ. Это не больно. Олечка возьмет образец, и через некоторое время мы будем иметь ясность. Лаборатория выполнит исследование в кратчайший срок.
Анна покорно открыла рот, а потом, когда Оля спрятала ватную палочку в герметичную пробирку, сказала:
– Я всегда чувствовала, что Катенька жива, анализ пустая формальность.
Восьмого января меня разбудил звонок. Отчаянно зевая, я открыл дверь и услышал счастливое стрекотание Анны:
– Мы с Катюшей возвращаемся в мой загородный дом, а через некоторое время уедем в Англию, там замечательные школы. Конечно, придется подождать, пока девочку официально признают моей дочерью, но нужные люди пообещали, что задержки не будет. А пока мне Катюшу отдали по справке.
– Быстро вы провернули это дело, – растерялся я, – не дождались результата анализа.
– Он мне не нужен, – отмахнулась Анна, – я убеждена, что у нас с Катюшей полнейшее генетическое единство. Боже, она моя копия во всем, представляете, нам даже обеим нравится такая вещь, как пироги с солеными огурцами.
– Пироги с солеными огурцами, – протянул я и сделал шаг назад, – погодите!
– Что? – вдруг испугалась Анна. – Не успела сказать, мы с Катюшей до конца дней будем за вас молиться, вы сделали нам самый лучший подарок, нет, вы совершили рождественское чудо. А сейчас я бегу! Прощайте!
Я закрыл дверь, вернулся в комнату, вытащил из ящика письменного стола результат анализа и тупо замер, не в состоянии пошевелиться. Ну и дурак ты, Ваня! Нужно было вручить бумагу Анне Львовне, но она заговорила про рождественское чудо, и я дал слабину. Я подошел к окну. За стеклом бушевала метель. Мои пальцы сжимали листок, на котором черным по белому было написано: «совпадений нет, родство не подтверждается». Я фатально ошибся, а ведь все говорило в пользу моей версии: арест Ремизовой, заверение Юли, что ее зовут Катя, белокурые волосы, голубые глаза, рот сердечком, прогиб спины, возраст девочки, бесплодие Елены. Вероятно, Лена удочерила Юлю с помощью Ларисы Ремизовой, но младенец Анны Львовны, вероятнее всего, умер. Анализ ДНК никогда не врет. Я снова посмотрел на бушующую метель. Младенец Иисус, зачем ты втянул меня в это дело? И как теперь быть?
Внезапно черные тучи раздвинулись, показался кусок голубого неба, и сверкнул тонкий луч солнца, который заставил снег сиять ярче елочных гирлянд. Я скомкал заключение экспертизы. Ладно, mea culpa[4], но кому от этого плохо? Катя обрела маму, Анна Львовна – дочь. Надеюсь, Аня никогда не сделает дочери анализ ДНК, впрочем, думаю, она не поверит и сотне генетиков, если те решат сказать ей правду, а я не хочу быть тем, кто убивает рождественское чудо. Непогода волшебным образом стихла, тучи неслись прочь, я по-прежнему стоял у окна и вдруг понял, почему младенец Христос втянул меня в это дело: он хотел, чтобы я ошибся.
Дарья Калинина
Сказка о добром волшебнике и его Красной Шапочке
Свете с Русланом сразу же приглянулся этот чудный, просто волшебный коттедж. Едва они его увидели на картинке, как сразу же поняли, что для своего медового месяца более идеального и в меру уединенного места просто не найдут. Они оба были сторонниками спокойного отдыха. Бешеный экстрим на подводных крыльях или калейдоскоп европейских столиц не прельщали их. Точно так же, как и отдых на каком-нибудь малазийском островке.
– Да ну их, эти океанские острова. Того и гляди, смоет очередным цунами. Оно нам нужно?
Руслан был очень осторожен в выборе места для их свадебного путешествия. Еще бы! Ведь теперь ему предстояло думать не только за себя, а за них двоих. За себя и за Свету. А значит, он должен был быть в два раза внимательнее и мудрее, чем прежде.
– Этот домик в горах – как раз то, что нам нужно! – решил он. – Уединенность, но не чрезмерная. Деревушка всего в километре от нас. К тому же в коттедже имеется телефон и рация на случай повреждения линий снежным бураном. А это значит, что мы в любом случае не останемся без помощи.
Света охотно согласилась с решением своего вновь испеченного мужа. У этой пары новобрачных был еще тот счастливый период, когда все, что говорит или делает ваш партнер, пусть даже он говорит или делает страшную глупость, воспринимается без тени раздражения, со счастливой улыбкой.
Но Света и сама не хотела бы ехать в свой медовый месяц на шумные курорты. Шума и суеты ей хватало и на работе. Света работала помощником режиссера на одной из киностудий столицы. И поэтому впечатлений ей хватало.
А отдохнуть она хотела в тишине, наслаждаясь обществом горячо любимого Руслана, ставшего наконец ее мужем. Впрочем, почему наконец? Они и знакомы-то всего полгода. И все их друзья и родственники в один голос советовали им не торопиться со свадьбой, обдумать столь важный шаг.
– Вы еще так плохо знаете друг друга. К чему вам регистрировать свои отношения? Поживите, присмотритесь. Может быть, еще и разбежитесь.
Одна только Светина бабушка, не колеблясь, заявила внучке:
– Никого, Светулька, не слушай! Только свое сердце, свои чувства! Что они тебе подсказывают, то и делай. Колеблешься, значит, не нужен тебе этот человек. И никогда нужен не будет. Поверь мне, своего мужчину всякая женщина узнает очень быстро. Долгих лет раздумий и размышлений ей на это не нужно.
И Света послушалась бабушкиного совета. Зачем ей думать, если при одном только виде Руслана, при звуке его голоса все ее существо ликует и поет? Зачем кто-то другой, если только вместе с Русланом ей хорошо, спокойно и счастливо?
Свадьба у них была шумной и пышной. Так настояла родня Руслана. Света не протестовала. Хотят люди праздника, это их право. Они же сами платят за все свадебные мероприятия, спасибо им. Света не хотела большого застолья и пышной свадьбы. Но Руслан ее уговорил.
– Ради меня! – взмолился он. – Иначе потом мать не даст нам с тобой покоя, убиваясь, что ее старший сын женился, словно голодранец.
А вот свадебное путешествие пара выбирала себе сама. И выбрала то, что было по душе именно им.
– В коттедже есть все необходимое для комфортной жизни. Как только приедем, разожжем камин. Холодный ужин нам должны оставить в холодильнике. Можем поджарить колбаски на огне или разогреть контейнеры с готовой едой в микроволновке.
Дальше питаться планировалось в ресторанах соседнего курортного поселка. Или же заказывать еду в тех же ресторанах с доставкой на дом.
Горнолыжный курорт, куда ехали отдыхать молодые, пользовался заслуженной славой. Сервис тут был сравним с европейским. А цены куда ниже. Вот и этот коттедж молодые смогли позволить себе самостоятельно. Родители Руслана не захотели оплачивать то, что они считали затворничеством и убожеством.
– Иногда я просто не понимаю своих родителей, – посетовал Руслан, виновато глядя на Свету.
– Ничего. Главное, чтобы мы с тобой понимали друг друга. В конце концов, жить нам не с родителями.
Руслан вновь повеселел. И больше не вспоминал про поведение своих родных. Надо сказать, что молодые были совсем из разных социальных кругов. Семья Руслана испокон веков занималась торговлей. До революции. После революции. В советские времена и после них. Барышничество было у них в крови. И даже к свадьбе они отнеслись как к деловому мероприятию.
А вот родители Светланы происходили совсем из другого теста. Творческая интеллигенция. Она – поэтесса. Он – литературный критик. Они оба взирали на семью Руслана с изумленным видом детей, впервые попавших в зоопарк и увидевших там семейство носорогов.
Но молодым не было дела до того, что за чувства испытывают друг к другу их семьи. Возможно, обе семьи были недовольны выбором своих детей. Но рушить их счастье все же не стали. Поворчали, повздыхали, поплакали. Но обошлось одним гипертоническим кризом и одной попыткой самоубийства. Давление поднялось у матери Руслана – женщины полнокровной и в теле, когда она узнала, что родители невесты не способны оплатить даже часть свадебных расходов. А убиться пытался троюродный брат Светланы, оказывается, беззаветно влюбленный в нее уже много лет и находящийся на психиатрическом учете с пятнадцати лет.
Но это были мелочи, не стоящие того, чтобы о них вспоминать. Молодые любили друг друга, чувствовали себя счастливо, и это оказалось главным.
Коттедж, который должен был стать местом их уединения на ближайшие четырнадцать дней, действительно оказался восхитительным. Вокруг него лежал нетронутый белоснежный снег, даже в темноте сверкавший тусклым серебром.
