Тонино Бенаквиста - Комедия неудачников
На противоположной стороне я заметил швейцара гостиницы «Георг V», стоящего у вращающейся двери. Это зрелище напомнило мне времена, когда мой брат работал трубочистом и занимался всеми каминами этого престижного заведения. Он нам обо всем рассказывал — о звездах, об их свите, о прихлебателях, о местных халдеях, о номерах-люкс и обо всем таком прочем. Прямо сказка, да и только.
Самое время проверить, соответствует ли она действительности.
*На следующий день за завтраком я завязал знакомство с одним пожилым господином, который скучал, дожидаясь, пока спустится его жена. Ему хотелось с кем-нибудь поболтать, и он пригласил меня за свой столик. Он заметил, что я отказался от кофе, как только бросил взгляд на чашку.
— Вы ведь, конечно, итальянец по происхождению?
— Да.
— Тогда вы, наверное, умеете готовить лапшу.
Такой несколько неожиданный поворот заставил меня улыбнуться.
— Лапшу — нет. Только макароны.
— Пусть будут макароны, если вам угодно. Значит, вы умеете их готовить?
— Конечно, да. Но макароны — это не просто добавка к соусу. Это нечто гораздо большее.
— Вот как?
— Они изначально представляют собой настоящую вселенную, всех превращений которой не подозревает даже самый утонченный гурман. Любопытное отображение чего-то нейтрального и в то же время чрезвычайно замысловатого. Целая геометрия прямых и кривых линий, полнот и пустот, которые могут варьироваться до бесконечности. Наивысшее проявление формы. Подлинное ее царство, в котором именно форма обусловливает вкус.
Иначе как объяснить, что одна и та же смесь муки и воды может вызвать отвращение или блаженство в зависимости от того, какую форму она примет. Только здесь замечаешь, что у круглого один вкус, у длинного или короткого другой, а у плоского и трубчатого третий. Наверняка тут имеется что-то, похожее на любовь, что-то… как говорится… «на почве страсти»…
— На почве страсти?
— Ну да. Именно потому, что сама жизнь противоречива и многообразна, она создает такое обилие макаронных форм. И каждая из них готова рассказать какую-нибудь историю. Съесть тарелку спагетти — это все равно что вообразить себе растерянность человека, попавшего в лабиринт, погруженного в энтропию недоступной пониманию головоломки. Ему понадобится терпенье и некоторая сноровка, чтобы разобраться с этим до конца. А посмотрите, как приготовлена лазанья! Снаружи взгляду доступен лишь самый верхний слой, корка. Но наш индивид желает добраться до сути, до глубинных пластов, потому что уверен, что там от него что-то скрывают. Но прежде чем убедиться, что внутри содержится не больше, чем снаружи, он будет искать, теряться, прокопает длинный темный тоннель… не будучи уверен до самого конца, найдет ли вообще что-нибудь. Нет ничего более пустого и в то же время более таинственного, чем обыкновенная макаронина. Зато равиоли, наоборот, всегда что-нибудь в себе скрывают, причем наверняка никогда не знаешь, что именно. Это загадка в ларце, который никогда не открывается, запертый сундучок, который вечно интригует нашего исследователя своим таинственным содержимым. Знаете, некоторые утверждают, будто эти равиоли раньше предназначались для мореходов. Заворачивали кусочки мяса и прочую требуху в тонкие полоски теста, надеясь, что моряки не очень-то будут стараться выяснить, что они такое едят.
— Неужели правда? А что же тогда должны напоминать тортеллини? Кольцо? Перстень?
— Почему не круг? Просто круг. История без конца. Или петля. Замкнуться. Уйти. И непременно вернуться. Туда, откуда ушел.
Примечания
1
Черт возьми! (итал.).
2
Дословно «телок» — молодой балбес, бездельник (итал.).
3
Уроки (итал.).
4
Матерь скорбящая (лат.).
5
На этой дерьмовой улице… (итал.).
6
Толстые или тонкие? (итал.).
7
Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя… (итал.).
8
Красавица… (итал.).
9
Волшебный лес из легенд о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола.
10
Дом (итал.).
11
Рим, конечная (итал.).
12
Десять минут, десять минут, не толкайтесь! (итал.).
13
Иди в задницу (итал.).
14
Огонь (итал.).
15
Положи обратно, кретин… (англ.).
