Татьяна Соломатина - Естественное убийство – 3. Виноватые
– За какие-то вшивые двадцать гривен! – продолжила она, опустив глаза, вздохнув и прикурив сигарету. – У тебя же нет других версий, да?
– Алёна, ты страдаешь из-за попрания твоих представлений о гуманизме или тобою движет любопытство?
– Я страдаю. И мною движет.
– Понятно. Человек, как и положено, соткан из противоречий. Даже самый лучший.
– Сказать точнее, меня гложет жажда справедливости.
– Которой – не жажды, а справедливости – не существует, как уже не раз задекларировано, – перебил её Северный.
– Ладно. Неважно. Не уходим от темы! – чуть не притопнула Соловецкая ножкой и, поднявшись с кресла, стала нервно прохаживаться по балкону мансарды. – В мужа нашей хлопотливой Маргариты Павловны воткнули нож. Сеня пробежался босыми ногами по лужице крови – и ты оказываешься втянутым в это дело.
– Я оказался бы «втянутым» и без Сени.
– Почему?
– Потому что надо быть добрым. Хотя бы с теми, кто добр к тебе. «Быть добрым» – это не значит улыбаться, здороваясь. «Быть добрым» означает готовность «быть втянутым».
– Ты опять хочешь отвлечь меня и погрузить в пучину риторики!
– Дорогая, ты сама себя перебиваешь, – улыбнулся Всеволод Алексеевич.
– Тогда помолчи! Не перебивай! Я и так теряю нить…
– Потеряла нить? Она, наверное, в траву упала! – откликнулась Алиса, всегда готовая помочь. – Позвольте, я её найду!.. Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в Стране Чудес», в пересказе Бориса Заходера. Я нахожу этот пересказ одним из лучших образчиков перевода знаменитой сказки, но не все специалисты так считают…
– Вот об этом я и говорю! Ты ужасный болтун, Северный! Ты ужасный болтун, и я ужасный болтун. Как смогут два ужасных болтуна существовать под одной крышей? К тому же, как я успела заметить, ты охотно перебиваешь кого и когда угодно, включая меня, но терпеть не можешь, когда подобным образом поступают с тобой!
– Потому что я – изрекаю! А все остальные – несут! – рассмеялся Всеволод Алексеевич.
– Вот-вот! Ты ужасный зазнайка, самомнение раньше тебя родилось, а я…
– А ты – точно такая же!
Алёна Дмитриевна аж зарычала от недовольства. Впрочем, скорее игриво, нежели гневно.
– В общем так, Северный! И я тебя очень прошу! – Соловецкая жестом призвала Всеволода Алексеевича к молчанию. – Мы прибыли сюда отдыхать. Сперва Сеня продолжает нервы портить, затем – один труп. Следом – второй. Хозяйка и её сестра – в больнице. Что, впрочем, неудивительно, учитывая их немолодой уже возраст и потерю родных и близких. Появляется из небытия то, что я давно похоронила. И я не очень хорошо себя чувствую, когда со мной разговаривает зомби и, честно говоря, даже угрожает мне!
– «Зомби», с которым ты весьма охотно отправилась и в ялтинский кабак, и даже приняла приглашение отужинать тут, в Балаклаве.
– Северный, бога ради! Я уже поняла, что дослушать ты не в состоянии. Но самца-то хоть не включать ты способен?!
– Извини, извини. За это – и вправду извини.
Алёна как-то резко погрустнела.
– Он снова появился здесь сегодня. Знаешь, что предложил? – она горько усмехнулась.
– Руку и сердце, надо полагать?
Северный встал, подошёл к Алёне, обнял её одной рукой, другой протянув бутылку виски. Алёна не стала отказываться и щедро отхлебнула.
– Откуда знаешь?
– Мог бы сказать, что догадался. Для пущей таинственности и повышения рейтинга моих экстрасенсорных способностей в твоих глазах. Но всё гораздо проще: я выяснил все доступные детали анамнеза господина Тихонова. Человек он, безусловно, ярко окрашенный, и я себе представляю, как это могло ударить по всему спектру чувственно-ментального восприятия молоденькой девчонки.
– Молоденькая девчонка давно выросла. И даже уже начала стареть.
– Не кокетничай!
– Я не кокетничаю, Северный. Я констатирую факт.
– В общем, нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее. В настоящее время мы с тобой стоим под крымскими ночными небесами, обнявшись, в компании весьма неплохого виски… Это ли не есть счастье? А господин Тихонов в настоящее время вдовец. Своих биологических детей у него так и не случилось. Не то чтобы это было для него особо важным, но… Но он потратил некоторое количество усилий, чтобы разыскать ту самую девчонку, которую он так внезапно покинул после того, как она пожаловалась ему на эпизоды утренней тошноты. Девчонка ему очень нравилась и тогда. Но женат он был не на женщине, а на своём чувстве долга и на своих понятиях о чести. Та женщина некогда спасла ему жизнь, вытащив с поля боя. В данном случае это не пафос, а та самая простая, как наждачная бумага, констатация факта. Подобное поведение не делает его хорошим или благородным человеком. Просто у каждого из нас свои представления о чести. Кто-то физически не может одалживаться, не зная, когда и чем будет отдавать, но при этом совершенно спокойно будет качать музыку или фильмы из Интернета. Интернета тогда не было, и дядя Тихонов «скачал» тебя из ноосферы.
– Посмотрел и выбросил.
– Отложил.
– Нехило так отложил – на двадцать с лишним лет. Я могла оказаться замужем. И не единожды. У меня могла быть куча ребятишек. Я, в конце концов, могла спиться или…
– Его не волнует сослагательное наклонение. Он стратег и тактик.
– И что это значит?
– Что он действует из существующих предпосылок. Существующих, а не гипотетических.
– Тогда ты похож на него! – несколько зло сказала Алёна и даже слегка отпихнула Северного.
– В этом все мужчины похожи. «А если бы» – это исключительно женское.
– Да ты сексист, Северный!
– Ну разумеется. Я этого никогда и не скрывал. Так! – Он притворно строго посмотрел на Соловецкую. – И кто из нас сейчас вырывает из рук другого нить? – Всеволод Алексеевич притянул Алёну к себе. – В общем, здесь господин Тихонов оказался не случайно, в характерной для него манере совместив несколько дел сразу – и кое-какие свои недвижимые дела решить, и всё ещё прекрасную Алёну Соловецкую снова обаять. Когда-то получилось? Получится и сейчас. Надо только чуть наапгрейдить тактику. Он же понимает, что «молодая девочка» совсем не такое оружие, как «красивая женщина». О том, что у тебя есть дочь от него, Алексей Константинович знал прежде, чем встретился с тобой. Твоя милая, детская, белыми нитками шитая ложь только убедила его в том, что Алина его дочь. Хотя куда уже дальше? Анализ ДНК он давно сделал.
– Как?! – ахнула Соловецкая и беспомощно рухнула в кресло.
– Очень просто, дорогая, очень просто. – Северный присел перед ней на корточки и взял в свои руки внезапно поледеневшие руки любимой. – Алина где у нас работает в свободное от учёбы время?
– На конюшне, – прошептала побелевшими губами Алёна Дмитриевна.
– А сейчас очень модно заниматься «конным спортом». То есть пару раз в месяц делать вид, что приобщаешься природе аристократизма, вися кулём на спине бедного животного. Покупаешь или арендуешь лошадь и…
– …и нанимаешь берейтора, – выдохнула Алёна.
– Именно. Чтобы лошадку обучил, чтобы следил за ней, чтобы она в стойле не застоялась.
– И чтобы самого наездника выучить хотя бы азам…
– А добыть из пышной русой копны – волосы у Алины, кстати, в папеньку густотой – пару волос, будучи с человеком в контакте хотя бы раз в неделю, задача совсем несложная.
– Господи, боже мой, господи, боже мой! – начала заводиться Алёна.
– Любимая, не стоит упоминать имя господа всуе, тем более такой скороговоркой. – Северный мягко улыбнулся и поцеловал Алёну Дмитриевну в глаза. – Господин Тихонов не опасен.
– Он мне ничего не сказал о том, что знает об Алине. И о том, что она… Что она… У меня язык не поворачивается сказать «его дочь».
– Правильно не поворачивается. Потому что «его дочь» можно сказать только о человеке, который эту самую дочь воспитал. Ночи не спал, в шахматы учил играть, решал проблемы со школой, первые прокладки покупал… Ну и так далее.
– Он ничего не сказал! Предложил выйти замуж, и я, можешь представить себе, вместо того, чтобы сразу послать его подальше…
– …принялась язвить и ехидничать. Знаю. Это, малыш, тоже женское. Женщинам всегда нужен реванш.
– А мужчинам не нужен?
– Нужен. Если в реванше есть смысл. А женщинам любой подойдёт. Лишь бы реванш… Господин Тихонов ничего не сказал тебе об Алине, потому что он, как уже упоминалось выше, стратег и тактик, как и все мужчины. Ему нужен козырь в рукаве. И, как любой нормальный мужчина, он не будет извлекать козырь ровно до той поры, пока в козыре не возникнет крайней необходимости. Будь ты всё ещё одна, он провернул бы такую же комбинацию, предложил тебе выйти за него замуж, и уже только потом ты сама всё рассказала бы ему. Слёзы, объятия, я встретил вас, и всё былое…
– Ну и кто ехидничает и язвит? – Алёна через силу улыбнулась. – Мне страшно, Северный! Реально – прямо в солнечном сплетении заморозило.
