Екатерина Лесина - Кольцо князя-оборотня
– В банке или на фирме? – Я окончательно запуталась во всех этих сложных отношениях, какие-то активы, переводы, дочерние фирмы…
– В банке, но на счету «Лючиты» – это фирма так называлась. Называется. А неделю назад позвонил Пашка и попросил деньги вернуть.
– А денег нет?
– Нет.
– Но есть акции?
– Есть.
– Ну и отдай акции другу своему. Если договор был оформлен как прикрытие, он ничего не сделает.
– Ох, Настасья, даже если бы я мог… В общем, договор составлен грамотно, комар носа не подточит, и силу юридическую имеет. И деньги я получал, а если с акциями этими сунусь, получится, что я Пашку кинуть пытаюсь. Но если бы и хотел, не получится, договор составлен грамотно… Я просто не понимаю, как это могло получиться! И ведь не сразу же! Пашка мне деньги дал, когда из Англии вернулся… – Альдов нахмурился, точно пытался припомнить точную дату сего знаменательного события. – Точно. Он вернулся и сразу мне позвонил. Встретились. Посидели. А на следующий день он с бумагами приперся, помню, я еще подписывать не хотел, а Пашка спешил дико. Отказываться неудобно было, да и глупо выглядело бы, ну я и подмахнул. Деньги в тот же день на счет упали. Но «Лючита» живет лишь на бумаге, она вообще на Томку оформлена, я там вроде управляющего и единственного сотрудника заодно. Деньги в банке лежали, я к ним и пальцем не прикасался, понимаешь?
– Понимаю, не ори на меня.
– А тут Пашка позвонил, предупредил, что приедет, ну я и решил на всякий случай проверить.
– И обнаружил, что вместо денег у тебя акции?
– Да.
– А разве без твоего ведома возможно провернуть… такое?
– Теоретически – нельзя. – Егор потер виски, точно его мучила головная боль. – А практически…
Понимаю, теоретически я тоже – личность свободная и независимая, а практически моя свобода и независимость тихо обитают где-то на страницах Конституции.
– И ведь я даже не знаю, в какой момент деньги пропали! Они ж Пашкины, вот я и надеялся, что Пашка сам за ними последит. А тут…
– Выходит, тебе придется отдавать свои.
– Придется.
– И как… это сильно… ну, на бизнес? – Даже на бумаге сумма, которую придется выложить Альдову, приводила меня в состояние душевного трепета.
– Сильно, – признался он. – У меня нет свободных денег. Нет, конечно, на расходы, дом там, машину и вообще деньги есть, но это ж не деньги, это так… Придется либо одалживать, либо вынимать из дела, даже не знаю, что хуже. Еще есть вариант – найти ту суку, которая меня кинуть вздумала, и…
– Придушить?
– Деньги вытрясти. А потом и придушить можно, – усмехнулся Егор. – Ладно, Настасья, иди спать, я еще подумаю. И сделай мне кофе.
Ну вот, опять перешли на подай-принеси. Хотя, Анастасия Филипповна, а чего, собственно говоря, вы ожидали? Хватит и того, что Альдов по необъяснимой причине счел нужным ввести вас в курс дела, рассчитывать на большее смешно. Вот Толик никогда не рассказывал про свой бизнес, он считал, что мне достаточно быть красивой, а ум совершенно не нужен. Странно, что его точка зрения не казалась мне ни обидной, ни возмутительной, меня вполне устраивала отведенная роль…
Задумавшись, я забыла о кофе, и коричневая пена не упустила случая залить плиту. Блин, даже кофе нормально приготовить не способна, а туда же, в финансисты.
Охотник
Кофе давным-давно остыл, ведьма, забившись под одеяло, спала, а Егор в сотый раз изучал бумаги. Бесполезно, кто-то очень умело воспользовался ситуацией – деньги со счета «Лючиты» сначала перевели на счет «Коринстроя», воспользовавшись Пашкиной схемой – вроде бы как предоплату за продукцию этого самого «строя», а затем договор о поставке был расторгнут, и «Корин-строй» «вернул» аванс. Векселями. Анастасии он говорил про акции, думал, ей понятнее будет, если акции, про акции каждый знает, а на самом деле «Коринстрой» вернул векселя. Номинально сумма совпадала до копейки, а реально… Реально фирмы «Коринстрой» больше не существовало – Альдов уже успел навести справки, а следовательно, и предъявлять векселя не к кому.
Но кто? Кто-то свой, этому человеку Альдов должен доверять, как себе самому, если подмахнул бумаги, не читая. Таких наберется… Таких вообще не наберется. Значит, подделка? А кому от этого легче? Никому, Пашке все равно – подделка или нет, Пашке деньги нужны, а не векселя несуществующей фирмы, и за свои деньги Пашка будет сражаться. И победит. Чтобы Пашка проиграл, Егору нужно будет потратить втрое, а то и вчетверо больше денег, чем отдать по договору.
Пашка уже звонил. Вчера звонил, и позавчера, и три дня тому, Пашка требовал свои деньги назад, а Альдову нечего было возвращать. Черт. Удалось выбить неделю на возвращение денег, но откуда их взять? Одолжить? Под залог «Агидели»? Проходили уже, берешь три копейки, возвращаешь триста рублей, так и фирмы лишиться недолго. Изъять из производства? Но в этом случае производство придется долго и нудно восстанавливать, выползать на прежние позиции, отвоевывая рынок у конкурентов.
Есть еще один вариант. Здравый смысл подсказывал, что Пашка, скорее всего, в афере замешан, но это следовало проверить. На сей счет у Егора имеется одна идейка – сумасшествие, конечно, но другого выхода он не видел.
Ищейка
Ромашев позвонил утром, когда Игорь в тщетной попытке перебороть собственную лень глотал остывший кофе. Кофе из автомата, который установили на первом этаже, по вкусу напоминал серо-коричневый напиток, что готовили из корня цикория, и Васютка торжественно пообещал себе, что сегодня же купит пачку нормального молотого кофе и сахар заодно. Но звонок Ромашева не оставил от великих Васюткиных планов камня на камне.
– Чего творишь?
– Работаю.
Ромашев недоверчиво хмыкнул, видать, не верил, что кто-нибудь способен работать в половине девятого утра.
– Тебя тот пистолет еще интересует?
– Который? – В данный конкретный момент Игоря не интересовали ни пистолеты, ни автоматы, ни даже гаубица, ежели вдруг такая сыщется.
– Ну, тот, из которого Курпатова прикончили. Твое же дело?
– Мое. – Настроение моментально испортилось, тут даже не в трупе дело, Васютку дико раздражал господин Альдов вкупе с его надменностью, деньгами и неприкрытым презрением ко всем, кто беднее и просто ниже по положению.
– Ну, в таком случае поздравляю, к твоему старому трупу добавим еще один, свежий. Некий Любятский Андрей Станиславович, шестьдесят девятого года рождения.
– И что с ним?
– Помер. – Ромашев лениво зевнул в трубку, демонстрируя полное равнодушие к смерти, и Васютке дико захотелось зевнуть в ответ, а еще положить трубку, чтобы всякие там не доставали поутру с глупыми вопросами.
– Застрелили его пару недель назад. Пистолет тот же самый, подробностей не знаю, просто ребята с той стороны по базе оружие пробивали, вот наш покойничек-то и выплыл. Так что, Игорек, оставь свой кофе и давай вперед, с песней. Зуб даю, на тебя это дело повесят.
Ромашев отключился, а Васютка выругался вслух и от души. Трупы размножались, как мухи по весне, а у него ни оружия, ни подозреваемого. Только Альдов. Придется теперь трясти по полной программе этого господина и девицу его странную тоже. Черт бы побрал их всех, вместе с их пистолетами, пулями, разборками и беглыми женами.
Охотник
С самого начала все пошло не так, как хотелось. А хотелось Альдову познакомить Настасью с Пашкой. Ничего личного, деловые интересы, Пашка баб любит, как вид спорта, особенно чужих, тех, к которым приближаться запрещено, ради этих он на все готов. А еще, несмотря на свои пристрастия, Пашка уверен, что все бабы без исключения – дуры.
Настасья сумеет, Егор в кино видел, как умелицы работают, – таблетка в бокал, клиент спит, все просто. А если она откажется?
Она не отказалась, да и выбора у нее не было: или помогать, или сесть за убийство. Альдов пытался убедить себя, что спектакль необходим, что другим способом Пашкин номер не обыщешь, но на душе все равно было погано. Особенно когда Настасья вышла в своем наряде. Платье Егор купил первое попавшееся, а оно оказалось… нет, это она оказалась особенной. Неповторимой. Чудесной. Черные короткие волосы, черные глаза и алое платье, точно вчерашний закат остался с нею и теперь багряными крыльями ласкает кожу, к телу льнет и норовит поддразнить Альдова, которому о подобной вольности и мечтать не приходится.
Дурацкие мысли. Она – товар. Средство. Объект ненависти. Егор зажмурился, надеясь, что она исчезнет. Нет, не исчезла. Стоит рядом, разглядывая его из-под тяжелых ресниц, и думает, что он не замечает.
На приеме стало немного легче, хотя Альдов терпеть не мог подобные мероприятия: сплошная трата времени и денег. Народу налетело немерено, Анастасия вертела головой и недовольно хмурилась. А Пашка где?
Тащить ее с собой? Нет, не стоит. Егор подхватил с подноса бокал с чем-то изысканно-пузырчатым бледно-желтого цвета и сунул в руку Анастасии. Пусть выпьет, расслабится, а то стоит, точно статуя в парке. Где же Пашка? Альдов отправился бродить по залам. Если Пашка не пришел, то все мероприятие теряет смысл. Однако повезло.
