Майкл Коннелли - Пятый свидетель
— Попытайся еще раз. Пусти в ход тяжелую артиллерию. Вставь ей.
Циско сделал вид, что разминает руки. Аронсон покраснела еще больше. Я поднялся.
— Все, еду домой работать над вступительной речью.
— Вы уверены, что хотите выступить завтра? — поинтересовалась Аронсон. — Если вы отложите свое заявление до стадии защиты, то будете уже знать то, что сумеет разведать Циско.
Я покачал головой.
— Длинные выходные я заработал потому, что сказал судье, будто хочу выступить на открытии процесса. Пойду на попятный — он обвинит меня в том, что пятница потеряна из-за меня. Он и так уже затаил на меня зло, поскольку я разозлил его там, у него в кабинете.
Обойдя стол, я вручил Циско снимок с портфелем и на прощание сказал, обращаясь ко всем:
— Не забудьте запереть дверь, ребята.
По воскресеньям Рохас не работал, я сам вел «линкольн». Дороги были свободны, и я быстро добрался до дома, успев даже по пути заехать за пиццей в итальянскую забегаловку, ту, что в торговом центре на дне каньона Лорел. Я не потрудился загнать «линкольн» в гараж, где стоял его двойник, а припарковал его прямо у ступеней, запер, стал подниматься к входной двери и, только очутившись на веранде, увидел, что меня кто-то ждет.
К сожалению, это не была Мэгги. В дальнем конце веранды, на одном из «директорских» кресел, сидел мужчина, которого я никогда прежде не видел. Глаза у него были закрыты, голова склонилась набок — он спал.
Никакой тревоги за свою безопасность я не испытал. Он был один, и на нем не было черных перчаток. Тем не менее я осторожно вставил ключ в замочную скважину, беззвучно открыл дверь, вошел, тихо закрыл ее за собой и поставил пиццу на кухонную стойку. Потом прошел в спальню, открыл встроенную кладовку и взял с верхней полки, до которой моя дочь не дотягивалась, деревянную коробку, в которой лежал «кольт-вудсмен», доставшийся мне в наследство от отца. Этот пистолет имел трагическую биографию, и я надеялся, что мне не придется добавить к ней новый эпизод. Зарядив полную обойму, я вернулся ко входу и открыл дверь.
Пододвинув второе «директорское» кресло так, чтобы оказаться прямо напротив спящего, я сел в него и небрежно положил пистолет на колени, после чего вытянул ногу и толкнул гостя в колено.
Тот встрепенулся, открыл глаза и стал шарить ими по сторонам, пока наконец не остановил взгляд на мне, а потом, скользнув им вниз, — на оружии.
— Эй, погодите минутку, приятель!
— Нет уж, это вы погодите. Кто вы такой и что вам нужно?
Я не целился в него и вообще старался вести себя непринужденно. Он поднял руки ладонями вперед, показывая, что сдается.
— Вы ведь мистер Холлер, да? Я Джефф. Джефф Треммел. Мы разговаривали с вами по телефону, помните?
С минуту я вглядывался в него, но потом сообразил, что все равно не смогу опознать, поскольку никогда не видел его фотографий. В доме Лайзы, когда я там бывал, не было ни одного его портрета в рамке. После того как он сбежал, она уничтожила все следы его пребывания в доме.
И вот он сидел передо мной. Затравленный взгляд, жалкий вид. Я почти точно знал, что ему нужно.
— Откуда вы узнали, где я живу? Кто послал вас сюда?
— Никто не послал. Я сам пришел. Нашел ваше имя на сайте Калифорнийской гильдии адвокатов. Рабочего адреса там не было, а этот был указан как почтовый, для связи. Я приехал, увидел дом и понял, что вы тут живете. Ничего такого у меня и в мыслях не было. Просто мне нужно с вами поговорить.
— Вы могли позвонить.
— У меня телефон сдох. Надо новый купить.
Я решил немного прощупать Джеффа Треммела:
— В тот раз, когда вы звонили, где вы находились?
Он пожал плечами, давая понять, что теперь может выдать эту информацию:
— В Розарио. Я там живу.
Это было ложью. Циско получил сведения из телефонной компании. У меня был теперь номер и местонахождение ближайшего сотового ретранслятора. Звонок поступил из Венис-Бич, расположенного милях в двухстах от мексиканского Розарио-Бич.
— И о чем же вы хотели со мной поговорить, Джефф?
— Я могу вам помочь, приятель.
— Помочь мне? Это как же?
— Я разговаривал с Лайзой. Она рассказала мне о молотке, который они нашли. Он — не ее… то есть не наш. Я могу вам сказать, где находится наш. Приведу вас прямехонько к нему.
— Хорошо, и где же он?
Мужчина отвернулся и стал смотреть направо, туда, где внизу расстилался город с его никогда не смолкавшим дорожным гулом.
— Вот в этом как раз и дело, мистер Холлер. Мне нужны деньги. Я хочу вернуться в Мексику. Чтобы там устроиться, много не надо, но что-нибудь, с чего можно начать, требуется, понимаете?
— Ну, и почем это «начало»?
Он повернул голову и посмотрел прямо на меня, потому что я заговорил на его языке.
— Всего десять кусков, приятель. На вас же скоро свалятся все эти киношные деньги, так что от десяти штук вы не обеднеете. Вы мне это — а я вам молоток.
— И все?
— Ну да, после этого я слиняю.
— А как насчет того, чтобы выступить в качестве свидетеля на суде? Помните, мы с вами это обсуждали?
Он затряс головой:
— Нет, это я не могу. Какой из меня свидетель? Но снаружи, так сказать, помочь могу. Ну, показать, где молоток, и все такое. Герб говорит, молоток — их главная улика, но это чушь собачья, потому что я знаю, где настоящий молоток.
— Значит, вы и с Гербом тоже беседовали?
По его гримасе стало ясно: он допустил промах. Предполагалось, что Герба Дэла он в разговоре упоминать не будет.
— Ну… нет, это Лайза сказала, что он так говорит. А я с ним даже не знаком.
— Позвольте мне кое о чем вас спросить, Джефф. Откуда я буду знать, что это настоящий молоток, а не фальшивка, которую вы с Лайзой и Гербом мне подсунете?
— Ну, так говорю же вам: я знаю. Я сам оставил его там, где он сейчас. Сам.
— Но вы не будете давать свидетельских показаний, так что единственное, с чем я останусь, — это молоток — и никакого объяснения. Вы знаете, что такое родовые вещи, Джефф?
— Ро… Нет, не знаю.
— Это значит — взаимозаменяемые. По закону предмет признается родовым, если его можно заменить таким же, идентичным. И это именно то, что мы имеем, Джефф. Ваш молоток для меня бесполезен, если к нему не прилагается ваше свидетельство. Не дадите показаний — он мне ни к чему.
— Гм-м…
Он заметно приуныл.
— Так где молоток, Джефф?
— Не скажу. Это все, что у меня есть.
— За то, что у вас «есть», я не дам ни цента, Джефф. Даже если бы я поверил, что такой молоток — настоящий молоток — существует, я бы не заплатил вам ни цента. Так дела не делаются. Так что вы подумайте, а потом дайте мне знать. Идет?
— Идет.
— А теперь брысь с моей веранды.
Я сунул пистолет в задний карман, вернулся в дом и запер дверь. После этого, схватив ключи, лежавшие на коробке с пиццей, помчался к черному ходу, выскочил наружу, прокрался вдоль торца дома к деревянной калитке, выходившей на улицу, и, приоткрыв щелочку, стал искать взглядом Джеффа Треммела.
Его нигде не было, но я услышал, как взревел автомобильный мотор, а спустя несколько секунд мимо проехала машина. Выбежав на дорогу, я попытался рассмотреть номерной знак, но не успел: машина уже катилась с горы. Это был синий седан, но, пока я вглядывался в номерной знак, он отъехал слишком далеко, чтобы можно было определить марку и модель. Как только машина Джеффа завернула за угол, я бросился к своей.
Если я хотел догнать его, мне нужно было вовремя спуститься с холма, чтобы увидеть, куда он свернет по бульвару Лорел-Кэньон: направо или налево. Иначе шанс упустить его будет пятьдесят на пятьдесят.
Но мне не повезло. К тому времени, когда «линкольн» одолел крутые повороты и вдали показалось пересечение с Лорел-Кэньон, синего седана уже нигде не было. Подъехав к знаку «Стоп», я не колебался — повернул направо и направился к Долине. Циско выяснил, что Джефф Треммел звонил из Вениса, но все остальное, что касалось этого дела, было связано с Долиной, поэтому я и выбрал этот путь.
Единственное однополосное шоссе вело вверх, на север, через Голливудские Холмы. За ними оно становилось двухполосным и спускалось в Долину. Но Треммела нигде видно не было, и вскоре я понял, что ошибся в выборе. Венис. Надо было поворачивать на юг.
Не будучи любителем холодной или разогретой пиццы, я заехал поужинать в «Дейли гриль», что на пересечении Лорел и Вентуры. Оставив машину в подземном гараже, я был уже на середине эскалатора, когда вспомнил, что пистолет лежит у меня в заднем кармане. Это плохо. Я вернулся к машине и спрятал его под сиденье, потом дважды проверил, заперты ли дверцы.
Ресторан, несмотря на ранний час, был заполнен. Чтобы не ждать, пока освободится стол, я сел за барную стойку и заказал чай со льдом и пирог с курицей, после чего открыл телефон и позвонил своей клиентке. Она ответила сразу.
