Валерия Вербинина - Замок четырех ветров
– Нет, я ничего такого не помню, – с сожалением призналась я. – Ну разве что в библиотеке мне попалась рукопись с вырванными страницами, но вряд ли она вас заинтересует.
– Вас не затруднит принести мне эту рукопись? – попросил Чиннов. – Хотелось бы на нее взглянуть, так, для очистки совести.
– Хорошо, – сказала я, поднимаясь с места. Однако у следователя был припасен для меня еще один вопрос.
– Скажите, Анастасия Михайловна, вы совершенно уверены, что вам ничего не известно о том, где сейчас может находиться граф Рейтерн?
– Нет, мне ничего не известно, – с удивлением отозвалась я. – Я ведь уже говорила вам…
– Ах да, верно, я и запамятовал. Прошу меня простить!
Но я не поверила ему: он запомнил, где и когда я родилась, он с первого раза безошибочно назвал меня по имени-отчеству, так что он просто не мог забыть того, что услышал от меня всего несколько минут назад. «Кто-то что-то сказал ему обо мне… – мелькнуло у меня в голове. – Неужели графиня думает, что ее сын мог пропасть из-за меня? До чего же это неприятно, в самом деле!»
С такими мыслями я направилась в библиотеку, и Ружка, которая лежала возле меня все время, пока я разговаривала со следователем, захромала следом за мной.
Глава 22
Заговорщики
– Эгон Артурович! Подойдите-ка сюда и скажите мне, что вы думаете об этой книге.
Молодой немец, который приехал в замок в числе помощников Чиннова, приблизился к следователю и взял том, который я принесла из библиотеки.
– Это история рода Рейтернов, – промолвил Эгон Артурович с некоторым удивлением, листая страницы. – Безусловно, любопытный труд, но… как это сказать по-русски… на любителя…
– Там не хватает четырех страниц, – произнес Чиннов. – Меня интересует вот что: нельзя ли в кратчайшие сроки найти где-нибудь другой экземпляр и посмотреть недостающий текст?
– Сомневаюсь, ведь это рукопись, а не печатная книга…
– Ах, Эгон Артурович, голубчик, – вздохнул Чиннов, – плохо же вы знаете писателей! Нет на свете такого сочинителя, который не хотел бы, чтобы его творение стало известно как можно большему числу читателей… – Он резко сменил тон, глаза его засверкали, как лезвие ножа. – Итак: наведите справки об авторе. Кто он, где он жил, у кого сейчас его архив. Мне нужны эти страницы, слышите? Достаньте их… словом, достаньте, откуда хотите! Идите, Эгон Артурович, и помните: я на вас рассчитываю. От всех остальных поручений я вас освобождаю, но мне нужен результат именно по этой рукописи!
– Мне, право, неловко… – начала я, когда помощник Чиннова удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь. – Ведь я вовсе не уверена, что книга имеет какое-то отношение к тому, что творится в замке…
– Я тоже не был уверен, пока не увидел, как именно вырваны страницы и уничтожены все следы того, что они вообще там были, – загадочно ответил Чиннов. – Тут, Анастасия Михайловна, налицо определенный умысел. Кроме того, по дороге в замок я встретил пастора Тромберга. Он попотчевал меня разными историями о замке и, конечно, рассказал много того, что не относится к делу, но когда я сопоставил одно из его замечаний с вашей книгой… в общем, все стало ясно.
– А мне ничего не ясно, – сердито отозвалась я. – Вы ухватились за эту книгу, потому что я упомянула о ней… а если бы я сказала вам, как меня ночью в склепе схватил за горло мертвец, вы бы тоже объявили, что вам все ясно?
Чиннов метнул на меня быстрый взгляд.
– Давайте по порядку, Анастасия Михайловна, – попросил он. – Что за мертвец, о каком склепе речь и, главное, что именно вы там делали ночью?
Помявшись, я рассказала о том, как кто-то в мое отсутствие ухитрился пробраться в запертую спальню, как я схватилась с незваным гостем и потерпела поражение, как искала Ружку и оказалась в склепе, который находится прямо в замке.
– Вы меня мистифицируете, – проворчал Чиннов. – С точки зрения здравого смысла… – Он оборвал себя на полуслове и внезапно поднялся с места. – Впрочем, раз вас так встревожило это ночное приключение, предлагаю прямо сейчас спуститься в склеп и проверить, кинется ли кто-нибудь на нас.
– Вы с такой легкостью говорите об этом, – пробормотала я, ежась, – но мне бы ни за что не хотелось еще раз пережить нечто подобное.
Тем не менее я отвела Чиннова к склепу, и тут нас ожидал первый сюрприз: дверь, которая вела туда, была заперта. Я отправилась на поиски Креслера и, так как мне не хотелось углубляться в детали, сказала ему, что приезжий следователь хочет осмотреть склеп.
– Зачем это ему? – изумилась Минна, присутствовавшая при разговоре. – Он давно заперт. Граф никогда туда не заходил, и вообще никто не заходил, пока мы живем в замке.
Креслер взял ключи, а также фонарь, который я забыла прихватить с собой, и вместе со мной и Ружкой отправился к склепу, где нас ждал нахохлившийся Чиннов. По его лицу было понятно, что он принадлежит к тому типу людей, которые терпеть не могут ждать.
– Открывайте, – сказал следователь. – Анастасия Михайловна, следите за вашим зверем. Не уверен, что ему следует тут находиться.
Повозившись несколько минут, управляющий не без труда открыл дверь, запиравшуюся на старинный замок. Мы вошли, и я увидела почти то же самое, что видела в ту страшную ночь – сводчатый потолок, саркофаги и возле входа – открытый гроб из ажурного железа, сквозь переплетения которого просвечивала фигура мертвеца.
– Однако, – пробормотал изумленный Чиннов, созерцая это странное сооружение, – а это что такое?
Креслер поежился.
– К сожалению, не могу вам сказать, – ответил он. – Может быть, госпоже графине известно?..
– Да, пожалуй, позовите ее сюда, – произнес Чиннов рассеянно, обходя гроб кругом. – Кажется, Анастасия Михайловна, вы упоминали, что при бегстве отсюда потеряли свечу? – добавил он, пристально глядя на пол.
Сбитая с толку, я подтвердила, что все так и было.
– Тут ничего нет, – задумчиво уронил Чиннов, оборачиваясь ко мне. – И дверь была заперта. Учитывая, что незадолго до того вас сильно ударили по голове, можно было бы счесть, что вы стали жертвой некой галлюцинации, а на самом деле даже не были здесь. Но тогда возникает вопрос, почему вы точно описали именно этот гроб, – добавил следователь, разглядывая его. – Кстати, это вовсе не железо, как вам показалось, а… мгм… впрочем, железо, но покрытое слоем серебра. Правда, серебро за прошедшие годы сильно потемнело…
И тут только я догадалась обратить внимание на странное поведение Ружки. Когда мы спустились в склеп, рысь пошла за мной, и теперь мне стоило немалого труда удержать ее возле себя. Она шипела и скалила зубы, косясь на серебряный гроб. В это мгновение Чиннов бесстрашно приподнял край покрывала, которым был укрыт мертвец. Ружка зарычала, ее шерсть стала дыбом.
– Что там? – не выдержав, крикнула я.
Чиннов опустил покрывало и усмехнулся.
– Мертвец, Анастасия Михайловна, всего лишь высохший мертвец, – серьезно ответил он. – И он мертв уже лет двести или триста, так что он никак не мог хватать вас за горло.
Я задрожала.
– Это был молодой человек? – спросила я неуверенным голосом, припоминая свое впечатление от того, кто пытался схватить меня ночью.
– Сложно сказать, – ответил следователь. – Хотя… погодите-ка… Все зубы на месте, значит, молодой.
Но тут в склепе появились управляющий и графиня Рейтерн, которая скользнула по мне безразличным взглядом и повернулась к следователю.
– Должна признаться, я удивилась, узнав о вашем интересе к склепу, герр Чиннов… Не знаю, что вам сказала фрейлейн Ланина, но мой сын не любил тут бывать.
И она устремила на него свои красивые ясные глаза. Теперь я была почти уверена, что это она пыталась внушить следователю, что я могла иметь отношение к исчезновению Кристиана.
– Когда вы поняли, что граф исчез, вы обыскали весь замок? – спросил Чиннов.
– Да, разумеется.
– Но в склеп вы не заглядывали?
– Нет. То есть нам и в голову не могло прийти искать его здесь. Он бы никогда сюда не пришел. В часовню – да, возможно, но не сюда.
– Могу ли я узнать, почему?
– Вы же умный человек и сами все понимаете, – ответила графиня с подобием улыбки. – Смотрите, даже животное волнуется. – Она кивнула на рысь, которая по-прежнему была неспокойна. – Здесь очень… тяжело.
– Какой странный гроб, – уронил Чиннов, глядя на серебряный гроб. – Скажите, сударыня, вам случаем не известно, кто там лежит?
– Известно. Граф Мориц Рейтерн, один из предков моего покойного мужа. По наущению своей жены он убил отца, чтобы завладеть замком. После этого его младший брат Рихард убил его самого, приказал сделать такой гроб, чтобы было видно, как мертвец разлагается, приковал к гробу вдову и запер ее в склепе. Нет, ее не стали морить голодом, ей дважды в день приносили еду и воду, но она сошла с ума. А другие говорят, что Мориц никого не убивал, просто Рихард ненавидел его из-за того, что девушка, которую он любил, стала женой его старшего брата. И таким вот образом Рихард ей отомстил. Но кончилось все тем, что маленький сын Морица и его жены, которого верные люди отвезли к ее родителям, вырос, вернулся в Фирвинден и убил дядю, когда тот выходил из часовни. Я ответила на ваш вопрос?
