Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
– Он хотел вас защитить, – пояснил капитан. – И ближе всех оказался к взрыву…
– Да-а-а, – протянул Афолаби. – Значит, предчувствия Гачи оправдались. Жаль старика. Надо было его послушать…
– Зачем? – удивился Ахмед. – Ведь все закончилось хорошо. А мы получили неожиданные ощущения и лишний адреналин… Я, например, доволен!
– Но боюсь, теперь никто тебе на завтра слона не найдет!
– Неважно. Завтра не последний день, в саванне не последний слон, а это не последний проводник!
– Пожалуй, ты прав, – согласился Афолаби и повернулся к телохранителю. – Проследи, чтобы его семье передали деньги.
– А если у него нет семьи?
– Ну, все равно. Родственникам, друзьям, кому-нибудь… И вызови сюда мой вертолет: мы улетим первыми, а бойцы пусть приведут здесь все в порядок.
Сидя на брезенте, охотники разобрали ружья и спрятали в футляры. В этот момент запах горячей земляной пыли показался Афолаби самым изысканным ароматом, когда-либо касавшимся его больших ноздрей.
Они полетели вчетвером: Афолаби сопровождал Мадиба, а Ахмеда бин Касима – командир «соколов» Саид. Через час, доставленные вертолетом в столичную резиденцию Афолаби, измотанные, в мятой и перепачканной одежде охотники погружались в привычную атмосферу сказочного комфорта и необузданной роскоши. От посадочной площадки, разместившейся на краю поля для гольфа, хозяин повел своего гостя по тенистой аллее из фруктовых деревьев. Можно было только гадать, какие чудеса технологий и ухищрения садовников были вложены в эту аллею, в которой соседствовали деревья, произрастающие в разных частях Африки, в условиях различной влажности, на разных почвах. Плоды кивано – рогатая дыня – покачивались возле краснобоких манго, из-за веток с желтой марулой выглядывали грушевидные аки, ядовитые в недозрелом виде. Система искусственного тумана, наполнявшая прохладной водяной взвесью ажурный зеленый тоннель, завершала образ рукотворного Эдема. Афолаби вскинул руки к смыкающимся над головой ветвям и дважды хлопнул в ладоши – и тотчас тропинка под ногами Афолаби и бин Касима пришла в движение, плавно побежала вперед, как движущаяся дорожка в аэропорту.
– Хочется поскорей оказаться в тени и хлебнуть чего-нибудь бодрящего, – пояснил хозяин. – По правде говоря, эти рогатые дьяволы заставили меня порядком поволноваться. Особенно второй. Вот откуда он взялся? Это люди Черчиля проглядели. Может, найти их и наказать?
Шейх пожал плечами.
– Решай, ты хозяин. Хотя они сработали на твой авторитет.
– Каким это образом? – удивился хозяин.
– Неожиданное изменение ситуации, двойная опасность… А ты держался более чем достойно и показал им, что такое мужество командира!
– Но я упал у всех на глазах! И это меня бесит!
Ахмед чуть заметно улыбнулся.
– Ерунда! А я промахнулся и тоже не удержался на ногах! Но это было уже потом, когда сафари закончилось! А главное, что было до того! По-моему, мы вели себя достойно. На то мы и выше наших бойцов, чтобы подавать им пример!
Поле для гольфа сменилось парком. В просветы живой стены из древесных стволов, веток, кустов и лиан можно было разглядеть животных: по деревьям носились мартышки, на краю искусственного водоема распахнул внушительную пасть крокодил, по бархатистому газону вольготно расхаживали черно-белые, с бордовыми хвостами, венценосные журавли и марабу.
Ахмед бин Касим не первый раз гостил в этой резиденции, занимавшей всю южную окраину Хараре. На пятидесяти с лишним гектарах была наглядно воплощена двойственность природы Джелани Афолаби: страсть богатого цивилизованного человека к новинкам прогресса и дремучая, уходящая к племенным корням одержимость схваткой, кровавым поединком, риском. Огромный дом – самый большой из принадлежащих алмазному магнату – был буквально напичкан всеми мыслимыми чудесами техники. А по утрам хозяин, пугая обезьян, качался на лианах, бегал среди диких зверей, с одним кинжалом охотился на крокодилов, обитавших в разбросанных по территории усадьбы водоемах. Два этих – казалось бы, взаимоисключающих начала – соседствовали в Афолаби столь же естественно, как соседствовали здесь деревья из разных уголков континента.
Движущаяся дорожка тем временем замедлила движение и остановилась, приблизившись к широким мраморным ступеням. Афолаби и Ахмед бин Касим поднялись на открытую террасу и прошли в дом. Вначале в банный отсек, где оба приняли душ и переоделись в свежую одежду: Джелани Афолаби надел короткую яркую тунику, расшитую желто-красными узорами, с короткими широкими рукавами, перехваченную небрежно завязанным желтым кушаком, из-под нее выглядывали красные штаны и босые ноги. На бритой голове красовалась желто-красная шапочка.
Его гость был в длинной, тщательно отглаженной белой джалабии и клетчатом сине-белом платке. На ногах – сандалии из ремней крокодильей кожи.
Они встретились в гостиной. Это был просторный зал, в оформлении которого мотивы традиционного африканского искусства переплелись с изысками хай-тека: тотемы и абстрактные узоры на стенах, широкие стеклянные плоскости с никелированными стойками и страшные ритуальные маски, луки со стрелами и многофункциональные предметы интерьера, амулеты фулари и видеомузыкальный центр, – обманчиво дорогой минимализм… Освеженные, смывшие усталость, пот и носорожью кровь, в любимых и привычных национальных костюмах, они заметно расслабились, настроение улучшилось.
– Расположимся здесь, – предложил Афолаби, небрежно махнув рукой в сторону уютного уголка: два дивана, два удобных глубоких кресла, невысокий стеклянный столик между ними. – Нам все подадут сюда. А пока…
Он подошел к прямоугольной колонне возле огромной телевизионной панели и нажал потайную кнопку. Сегмент колонны провернулся. В прямоугольном подсвеченном отверстии открылся бар, набитый бутылками и разнообразными бокалами.
Выбрав шот – широкий низкий стакан с толстым дном, Афолаби ткнул куда-то в глубину бара, и в него высыпались кусочки льда в виде алмазов. Он поставил шот на журнальный столик возле кресла и потянулся за вторым.
– Это лишнее, – напомнил Ахмед бин Касим.
– Ах да, – пробормотал Афолаби. – А я вот глотну. Он извлек бутылку, покрытую инеем, налил себе половину стакана.
– Но я бы не отказался от доброго кальяна, – сказал Ахмед.
– Сейчас будет. Я тоже, пожалуй, покурю. Я помню, какой ты предпочитаешь.
Афолаби нажал на кнопку плоского пульта, развалился в кресле и залпом выпил.
– А что ты пьешь? – Ахмед взял бутылку, соскреб иней и рассмотрел этикетку.
– Русская водка?! Это что-то новое!
– Да. Она лучше всего другого снимает стресс…
Афолаби выглядел непривычно задумчивым.
– И ты сделал это открытие с подачи русской красавицы, которую не удивила бриллиантовая икра? – проницательно спросил шейх.
– Увы… Дело было во Франции, ее охраняла военная разведка, и она быстро упорхнула.
– Ну, что ж, совпадения тоже иногда случаются, – произнес Ахмед тоном, в котором было больше вежливости, чем искренности.
Черный слуга в ярком халате принес разожженные кальяны, расставил их возле кресел.
– Пусть готовят турецкую баню и обед, – распорядился Афолаби, и слуга почтительно кивнул.
Ахмед бин Касим вынул из кармана маленькую круглую коробочку, в которой обычно носят лекарства и, раскрыв, вопросительно взглянул на товарища.
– Будешь?
– Спасибо, сегодня обойдусь без добавок. Не люблю смешивать, – Афолаби качнул стаканом, вновь до половины наполненным водкой. Ледяные алмазы в ней постепенно таяли и теряли форму.
Приняв из рук Ахмеда коробочку, слуга приподнял крышку кальяна и аккуратно всыпал поверх тлеющей табачной смеси немного желтоватого порошка, после чего быстро удалился. А Ахмед бин Касим развалился в кресле и смачно потянул ароматный дым.
– Хорошо, – произнес он, выпустив густую белую струю. Запахло чем-то, напоминающим ладан. – Я ведь тоже нервничал. А сейчас должно отпустить…
На какое-то время мужчины погрузились в задумчивое молчание. Ахмед, сидя в кресле, дымил кальяном, Афолаби, мерно расхаживая по залу, мелкими глотками прихлебывал водку, морщился и меланхолично бросал в рот соленые орешки.
