Джон Берли - Детектив Уайклифф и охота на диких гусей
Девушка повернулась к пылесосу, словно собираясь включить его.
— Вы мне мешаете прибираться по дому.
Но она сопротивлялась не слишком энергично. У нее не было опыта общения с полицией, и она не надеялась отделаться малой кровью.
Керси был по-прежнему добродушен:
— Ты же понимаешь, что я тебе могу помешать очень здорово, если ты не расскажешь мне то, что мне нужно.
— Вы не можете заставить меня отвечать на вопросы — я ничего противозаконного не сделала.
— А разве тебя кто-то обвиняет? Просто подумай, что один наш паренек, шатаясь тут по улочке, сможет за неделю отбить у тебя всю клиентуру.
— Какие же вы все ублюдки! — Она сказала это без злобы, удрученно. — Минут за пять.
— Итак, минут за пять до выстрела Паркин вышел от тебя?
— Ну да, примерно. Но я уже говорила вашему шефу, что тогда я не сразу поняла, что это звук выстрела. — Глаза ее вдруг расширились. — Вы что, хотите сказать, что я…
— И как давно Паркин к тебе захаживает?
— Давненько, года два, может быть, но глупо думать, что…
— И как часто?
— Обычно по средам и субботам.
— Какие у вас с ним отношения?
— Вот об этом-то я вам и хотела сказать. Он просто душка. Хотела бы я, чтобы таких мужчин было побольше. Такой лапочка — он и мухи не обидит.
— Понятно, он из тех, кто заходит главным образом, чтобы поболтать, верно?
— Какое вам дело до этого?
— Хорошо, скажи мне: в субботу вечером он был, как обычно, весел, говорлив?
— Ну, я не заметила в нем никаких перемен. Он всегда очень, очень милый.
— А после того он у тебя бывал?
— Ну, как обычно.
— Он говорил что-нибудь о братьях Клемент и том, что здесь произошло?
— Он никогда не сплетничает о чужих делах.
— Похоже, ты готова составить завещание в его пользу. С какого выхода он вышел?
— Тут только один путь — вниз по лестнице.
Керси сделал голос чуть потверже:
— Послушай, хватит со мной баловаться, девочка! Я спрашиваю конкретно: откуда он вышел?
— Вы же знаете, что мои друзья обычно входят и выходят через заднюю дверь.
— Так же вышел и Паркин в ту субботу?
Она все не могла решиться:
— Думаю, он вышел через парадное. По-моему, я слышала его шаги на тротуаре, но я не уверена.
— Ты это брось! Ты ведь подошла к окну поглядеть?
Она сдалась:
— Ну да, да! Я видела его. Когда я выглянула, он был уже на противоположной стороне улицы и разговаривал с младшим Клементом.
— То есть, он перед этим постучал в дверь или как?
— Нет, не думаю. Выглядело так, словно они просто случайно там встретились.
— Ну и что дальше?
— Да ничего. Зазвонил телефон, и я пошла в коридор, чтобы снять трубку. Я говорила по телефону минуты две, не больше, и вот когда я вернулась назад в комнату, я услышала этот хлопок.
Керси встал и положил куклу обратно на кресло. Девушка смотрела на него испытующе:
— Надеюсь, у Паркина не будет лишних неприятностей из-за меня?
— Девочка, милая! Подумай своей головой! — сказал Керси невесело. — Тебе не кажется, что когда ты начинаешь слишком беспокоиться о других людях, это плохой знак?
— Ублюдок!
Еще до того, как Керси затворил за собой дверь, он услышал гудение включенного пылесоса.
Уайклифф вернулся к фотографиям, все еще пытаясь вспомнить, о чем он думал, прежде чем его прервал Керси. Ах, вот оно — трубки! В общем-то, ничего интересного. Он уже начал собирать фотографии в пакет, когда вдруг заметил на одной из них стол Джозефа с пепельницей, раскрытым альбомом и трубкой. Она имела длинный чубук, как и те, другие, из коллекции на стене, но отличалась от них более глубоким раструбом.
Кажется, это знаменитый сыщик Пуаро говорил: «Мон ами, улика величиной в два фута так же ценна, как улика величиной в два миллиметра». Трудно понять мысли, произведенные серым веществом маленького бельгийца. Но криминальное расследование часто заходит по ложному пути из-за мелочей. Трубка на столе была хоть и не двух футов в длину, но все же заслуживала того, чтобы ее осмотреть еще раз.
Он поговорил по телефону с детектив-сержантом Трайс. Помимо своих прочих обязанностей, она отвечала за хранение ценностей и вынуждена была отражать атаки подозрительных родственников, которые спрашивали, куда после обыска подевалась драгоценная брошка погибшей тети или серебряный браслет любимой бабушки.
— Да, сэр, тут была трубка в кармане куртки Джозефа, наполовину выкуренная. Я плохо в этом разбираюсь, но похоже, она с маленьким раструбом, длинным чубуком и расширенным мундштуком.
— Так! Послушай, я прошу тебя немедленно отправиться в дом Клементов, взять там со стола Джозефа трубку, что лежит рядом с альбомом, и передать ее сержанту Смиту на снятие отпечатков. Если он даже не найдет различимых отпечатков, то все-таки на мундштуке остается «прикус» от зубов, по которому тоже можно идентифицировать курильщика.
Вошел Керси, явно довольный собой.
— Думаю, на сей раз нам удалось найти зацепку, сэр. У нас теперь есть свидетель, готовый подтвердить, что Паркин стоял у антикварной лавки и беседовал с Дэвидом Клементом, примерно за пару минут до девяти часов. Видимо, Паркин вполне мог войти в дом вместо Дэвида, когда тот пошел в бар за сигаретами.
Керси подробно пересказал свою беседу с Мерилин.
— Думаю, мы можем заполучить еще одного свидетеля того, что Паркин в доме побывал, — заметил Уайклифф и показал Керси снимок с трубкой.
— Не понимаю! — нахмурился Керси.
— Эта трубка совершенно непохожа на те, которые собирал Джозеф, зато она очень похожа на те, которые курит Паркин.
Керси, не имевший обыкновения курить трубку, явно сомневался:
— Неужели вы думаете, что он мог оставить трубку?
Уайклифф откинулся в кресле, не отрывая сонного взгляда от снимков на своем столе.
— Это нетрудно себе вообразить. Ты сам только что сказал, что Паркин вошел в дом вместо Дэвида, который отправился за сигаретами. Вероятно, Паркин заявил, что пришел повидаться с Джозефом, а Дэвид сказал ему, что Джозеф сидит в своей комнате на втором этаже: «Вы можете сами к нему подняться». Поднимаясь по лестнице, Паркин услышал выстрел и рванулся в комнату Джозефа — и нашел того умирающим в луже крови на полу. У Паркина в руке была трубка — я и сам держу трубку в руке, когда захожу куда-нибудь в гости, — он бросил ее на стол и нагнулся к Джо, чтобы выяснить, чем тому можно помочь.
Керси состроил кислую гримасу:
— Ага, а потом забыл об этом! Интересно, а потом он о трубке не вспомнил? Она все еще на месте?
— Я послал за ней Лиз Трайс, она заберет трубку и передаст ее Смиту.
Керси почесал подбородок:
— Подумать только, трубка все это время лежала там под самым нашим носом.
Глава 10
Зазвонил телефон.
— Уайклифф слушает.
Это звонили из Бюро Информации, с рапортом о пожаре в доме третьем по Гаррисон-Драйв.
— Мы ведь знаем о вашем интересе к этому дому, сэр.
Уайклифф чертыхнулся.
— Слушай, Дайан, я еду туда, на Гаррисон-Драйв. Отыщи Керси и скажи ему, чтобы он ехал за мной.
Дождь прекратился, но ехать все равно пришлось по улицам, которые были переполнены водой, и из-под колес машин поднимались фонтаны брызг, застилающие ветровое стекло. На Бир-стрит рабочие в оранжевых жилетах очень умело устроили полный хаос в движении, но Уайклиффу удалось вывернуть на Догс-Лег-Лейн.
Из дома на Гаррисон-Драйв валил густой черный дым.
Рядом стояла пожарная машина, две «Скорой помощи» и полицейский автомобиль. По саду тянулись размотанные пожарные рукава. Видны были оранжевые языки пламени, вздымающиеся вверх, очевидно, из кабинета генерала или комнаты над ним. К счастью, викторианские особняки строили с размахом, и между соседними домами всегда оставалось футов тридцать просвета.
Молодой пожарный передавал по радиотелефону какие-то сведения, стоя на подножке пожарной машины. Завидев Уайклиффа, он спрыгнул на землю.
— Я тут нашел другой подступ, с той стороны дома, но огонь чертовски силен.
— Что с жильцами — мужчина и женщина, брат и сестра?
— У обоих ожоги — у женщины довольно серьезные. Брат ее нашел внизу лестницы, когда она пыталась найти выход. Думаю, это у них опрокинулась масляная печь… — молодой человек бросил на Уайклиффа понимающий взгляд. — Вы ничего мне не хотите сообщить об этих странных людях?
Уайклифф высказался осторожно:
— У меня есть определенный интерес к ним. В этом деле, возможно, понадобится помощь полицейской экспертизы.
Раздался треск подломившейся древесины, и в воздух взметнулся целый фейерверк огненных искр, сразу же снесенных ветром.
— Это наверняка рухнул пол верхней комнаты. Еще немного — и займутся балки крыши. Мне лучше вернуться к работе.
