Ричард Паттерсон - Глаза ребёнка
— Не знаю, был ли он согласен или нет, — невозмутимо проговорила Терри. — Когда речь шла о Елене, большого согласия между нами не было.
Паже понял ее расчет: признавая глубину своего семейного конфликта, она уходила от обсуждения деталей и тем самым отвлекала внимание от него и Карло. Но тут до него дошло, что ведь Монк, должно быть, конфисковал бумаги Рики. Видимо, о том же подумала и Терри, сосредоточенно ожидавшая очередного вопроса.
Однако Монк неожиданно переключился на другое.
— У вашего мужа имелось оружие? — спросил он.
Тереза только покачала головой.
— Вы хотите сказать — нет? — уточнил инспектор. — Запись вряд ли воспроизведет покачивания головы.
— Я хочу сказать — нет, — ответила Терри, глядя ему в глаза.
— Он когда-нибудь проявлял интерес к оружию? — Монк помолчал, потом добавил: — Видите ли, револьвер, который мы у него обнаружили, не совсем обычный.
— То есть как? — поинтересовался Кристофер.
— Пятизарядный «Смит энд Вессон» тридцать второго калибра с предохранителем, — говорил Монк, обращаясь к Терри и не обращая внимания на Паже. Теперь он тщательно подбирал слова. — Миссис Перальта, последний такой экземпляр выпущен в тысяча девятьсот девятом году. По сути, это коллекционная вещь.
На лице Терри отразилось недоумение.
— Рики не был коллекционером, — сказала она. — Не думаю, чтобы он хорошо разбирался в оружии. Если вообще хоть что-то понимал в нем.
— А у Вас есть оружие? — Инспектор пристально посмотрел на нее.
— Нет, — категорично отрезала Тереза. — И если бы я узнала, что у Рики есть револьвер, то потребовала, чтобы он избавился от него.
— Поскольку считали его эмоционально неуравновешенным человеком?
— Поскольку из оружия, случается, убивают. В том числе и детей.
— Вы верите, что Рики покончил с собой? — тихо спросил Монк.
Терри откинулась на спинку дивана и отрешенно уставилась в потолок. Лицо ее выглядело осунувшимся.
— Я вообще не могу представить человека, решившего наложить на себя руки, — сказала она. — Тем не менее иногда такое случается. Так что я не знаю, как ответить на ваш вопрос.
— Что вы можете сказать о Рики в этой связи?
Взгляд Терезы по-прежнему был устремлен вверх.
— Я и прежде не была уверена, что до конца понимаю его. А теперь еще меньше уверена в этом. Но, очевидно, с Рики творилось что-то неладное. — Она помолчала. — В последнее время он стал еще озлобленнее и безрассуднее, страдал резкими перепадами настроения.
— А вы не догадываетесь почему?
— Он остался один, — коротко ответила Терри, в упор глядя на Монка. — К тому же ему не хватало денег.
— Он не работал?
— Нет. — Голос ее снова звучал невозмутимо. — Рики не любил работать для кого-то. Он предпочитал, чтобы я работала на него.
— Он просил у вас деньги?
Терри заколебалась: Паже понял, что она вспомнила о тех злосчастных пятидесяти тысячах, которые требовал Рики в обмен на обещание оставить в покое Карло и самого Криса.
— Он получал от меня деньги, — ответила Терри. — Почти две тысячи триста долларов каждый месяц. В основном это были алименты на ребенка.
— Вы сожалеете о его смерти? — спросил инспектор, поправляя очки.
В его тоне не было ничего, кроме сдержанного любопытства. Однако Линч неожиданно начал ерзать; в движениях его появилась нервозность, свойственная оставшемуся без сигарет заядлому курильщику. Было видно, что терпение Терри на исходе.
— Только из-за Елены, — сказала она.
— Как она, кстати?
Женщина беспомощно пожала плечами, давая понять, что описать теперешнее состояние ее дочери не так просто.
— Надо ее знать, чтобы понять это, — устало произнесла она. — После того как мы с Рики расстались, Елена вообразила, будто несет за него ответственность. Так что теперь, когда Рикардо мертв, девочка, должно быть, усматривает в этом свою вину. Как будто она могла предотвратить трагедию.
Последние ее слова повисли в воздухе. Сгущалась темнота; черным провалом зияло окно за спиной Терри. Молчание становилось невыносимым.
Монк заговорил первым.
— Елена ждала его, верно?
— Да. В воскресенье вечером.
— А когда вам стало известно, что он за ней не пришел?
— Когда я звонила матери из Венеции. — Терри мельком взглянула на Паже. — По-моему, это было во вторник вечером.
— А вы не думали о том, чтобы поставить в известность полицию?
— Елена находилась под присмотром моей матери. — Тереза снова бросила короткий взгляд на Криса. — По правде говоря, я волновалась только за нее.
— Вы говорили об этом с матерью — о том, что он исчез?
— Да. Спустя несколько дней. И я сказала ей, чтобы она никуда не звонила.
Монк, вперив в женщину тяжелый взгляд, обдумывал некоторое время ее ответ.
— Случалось ли с ним раньше такое — чтобы он вдруг пропадал?
Терри пристально посмотрела на инспектора.
— Мне необходимо было получить опекунство, — сказала она. — И если Рики пропал, я была вовсе не намерена разыскивать его. Мне и в голову никогда не приходило, что он способен наложить на себя руки.
— Когда вы в последний раз говорили с Ариасом? — медленно произнес Монк.
Терри машинально посмотрела на Паже.
— Вечером, накануне отъезда в Италию. По телефону.
Для Паже это оказалось сюрпризом; ему она ничего не сказала. Он с радостью остановил бы этот допрос, но не мог этого сделать, а Терри теперь не смотрела в его сторону.
Тогда он обратился к Монку:
— Кстати, вы проверили его автоответчик? Когда Терри звонила из Италии, он был отключен.
Монк посмотрел на Паже с явным неудовольствием.
— Кто-то отключил, — сухо объяснил он. — Похоже, запись он стер.
И снова обратился к Терри:
— В котором часу вы звонили ему? Я имею в виду вечером перед отъездом.
— Не знаю. — Тереза пожала плечами. — Что-то около девяти. Мы говорили недолго.
Кристофер внутренне напрягся.
— О чем вы говорили? — продолжал Монк.
Терри рассеянно смотрела на диктофон.
— Я как раз укладывала вещи и вдруг вспомнила свой медовый месяц, какие мечты я тогда вынашивала и как грустно все обернулось. — Она подняла глаза на инспектора. — В общем, я позвонила и попросила его о встрече.
Паже почувствовал приступ гнева: этот человек хотел уничтожить Карло, хотел их всех стереть в порошок. И то, что Терри звонила ему, даже сейчас походило на предательство.
— Зачем вам нужна была встреча с ним? — спросил Монк.
— Я хотела попросить его, — Терри бросила беглый взгляд на Криса, — готова была буквально умолять о том, чтобы он отказался от Елены. Мне надо было выяснить, не могу ли я предложить ему что-то взамен.
— Например?
— Деньги. — Она покачала головой, точно обескураженная своей собственной глупостью. — Я понимала, что это бесполезно. Уже тогда. Людей, подобных Рики, даже купить невозможно.
«Почему же ты ничего не сказала мне», — прочла она немой укор в глазах Паже.
— И что он ответил? — продолжал Монк.
— Что у него назначена «встреча».
Паже с тревогой наблюдал за ней.
— Он не сказал вам — с кем?
На лице Терезы промелькнуло отвращение.
— Нет. Но судя по тому, что слово «встреча» он произнес, мерзко посмеиваясь, это была женщина. — Терри опять пожала плечами. — А может, вообще никакой встречи и не было. Это на него похоже: постараться произвести на меня впечатление или тянуть жилы, пока не доведет до отчаяния.
— Не выдавал ли его голос человека, готового покончить жизнь самоубийством?
— Нет, — начала было Терри, но осеклась. — Впрочем, я не уверена. В чем, в чем, а уж в искусстве бравады он преуспел — Рики было необходимо, чтобы вокруг считали, что у него все в порядке.
— А что вы делали после разговора? — немного подумав, спросил Монк.
— Собрала вещи. Потом легла спать.
— Одна?
Тереза кивнула:
— Одна.
— Кто-нибудь видел вас в тот вечер?
— Только мать и Елена, когда я отвозила ее. Это было около семи.
— А с кем вы еще разговаривали?
Терри перевела взгляд с Паже на Монка:
— Кроме Криса, больше ни с кем.
— Вы хотите сказать, кроме Кристофера Паже?
— Да.
— Когда это было?
— Не помню. — Терри замешкалась. — До разговора с Рики.
— И кто кому позвонил: вы мистеру Паже или он вам?
— Он мне позвонил.
— О чем вы говорили?
Терри снова задумалась.
— Мы договорились, что он заедет за мной утром.
— Это все?
Неожиданно внимание Терри привлекла рука Паже: он чуть приподнял ладонь, и она заметила, что ни синяка, ни опухоли уже не было.
— Это все, что я помню, — ответила она.
