Ирина Градова - Врачебные связи
– Погоди, ты о чем?
Мое состояние после спектакля и еды было до того расслабленным, что мозг отказывался логически мыслить, а память превратилась в бабушкино решето.
– Ну, та запись, которую мне обещали достать у следователя, помнишь? – нетерпеливо пояснила дочь. – Ты дома? Я еду!
– Даша, нет… Понимаешь, я не дома.
– А где?
– В… ресторане.
На другом конце трубки повисло молчание.
– В каком?
Зачем Дашке знать, где я ужинаю? Тем не менее пришлось ответить – в конце концов, почему я должна это скрывать, ведь мне давно уже не пятнадцать, а Дарья мне не мать, а дочь!
Она повесила трубку.
– Неприятности? – участливо спросил Генрих.
– Нет, это моя младшая… Дочка звонила.
– Значит, это у нее неприятности?
– Нет-нет, на самом деле это касается Толика…
И я рассказала ему о последних событиях.
– Так вот он, твой таинственный мужчина! – раздался над нами Дашкин веселый голос. Вздернув голову, я затравленно посмотрела на дочь, стоявшую рядом с нашим столиком, уперев руки в бока. Генрих тут же поднялся. – Меня зовут Даша, – протянула она руку.
– Я бы и так не ошибся, увидев вас, – улыбнулся он Дарье. – У вас с мамой практически одно лицо!
– А он – очень даже! – одобрительно заметила дочь, и я почувствовала, что краснею, как восьмиклассница. – Надо же, – продолжала она, озираясь по сторонам, – никогда здесь не бывала! Хорошая кухня?
– Присаживайтесь, – галантно предложил Генрих, отодвигая для нее стул. – Сейчас принесут меню.
– Не надо меню, – отмахнулась Даша, усаживаясь. – Я обычно не ужинаю, но кофе выпью… И, пожалуй, с коньяком.
– А что, есть повод? – нахмурилась я.
– Ага. Я посмотрела запись.
– И?
– Знаешь, кто на ней?
– Ты же понимаешь, что я все равно не догадаюсь!
– Это точно, потому что на записи – Марина!
– Сестра Толика?
– Вот именно, можешь себе представить?
– Она… убила Илью Митрохина?!
– Это вряд ли. Ты себе представляешь, что хрупкая девушка, больная, практически умирающая, могла такое сотворить?
– Чтобы нажать на спусковой крючок большой силы не требуется, – задумчиво вставил Генрих. Даша посмотрела на него с удивлением.
– Он что, в курсе?
– Всего, – кивнула я.
– Ясно. Но на записи ничего такого нет – в смысле, убийства.
– А что же тогда есть?
– Марина, идущая по коридору к кабинету Митрохина.
– А потом?
– Ты помнишь, что в самом кабинете камер нет?
– Ну да…
– Марина входит, а потом выходит – и все.
– И что это доказывает?
– Смотря как на это посмотреть, – вздохнула Даша. – А смотреть будет прокурор, так что… На записи, в углу, стоит время, которое примерно соответствует времени смерти Митрохина, и это – большая проблема. Зато теперь очевидно, почему Толик сознался: если ему показали запись, где сестрица входит к человеку, из-за которого она, в сущности, пострадала, немудрено, что он на все согласился! Получается, что именно Марина видела Илью последней, а это, в свою очередь, доказывает ее причастность.
– Погоди, что ты пытаешься мне сказать? Что Марина пошла к Митрохину, украв пистолет у брата, застрелила его, а потом подбросила оружие Толику, чтобы его подставить?!
– Действительно, – хмыкнула Даша, – ерунда получается…
– А с Мариной ты говорила?
– Обязательно поговорю – завтра же с утра. Ума не приложу, что она могла делать у Митрохина!
– Да уж, вопрос… И почему нам ничего не сказала – знает же, как важна каждая мелочь!
– Завтра все выясню. А потом поеду и устрою Толику «темную» – гаденыш, что удумал, не посоветовавшись со мной!
– А почему следователь отказался показывать вам запись?
Голос Генриха вновь прозвучал неожиданно для нас обеих.
– Разве следователь не обязан предоставлять стороне защиты все материалы по делу? – добавил он.
– Тот же вопрос задала и я, – кивнула я. – И Даша предположила, что у следователя должна быть причина, по которой он поступил так.
– Вы думаете, ему выгодно, чтобы Анатолий сел за убийство Митрохина?
– А он молодец! – восхитилась Дарья. В ее устах это звучало огромным комплиментом: обычно моя младшенькая скупа на похвалы. – И еще мне пришла одна мыслишка… Мам, Толик упоминал какого-то паренька из группы, который вроде делал записи для них, обрабатывал и выкладывал в Интернет?
– Это подружка Толика о нем упоминала, но лично мы не знакомы. А что?
– Если этот паренек действительно такой гениальный, может, он сумел бы проверить эту запись, как думаешь?
– Ты считаешь, что она может быть подделкой?
– Чем черт не шутит?
Мы еще немного посидели, но разговор не клеился, и Генрих оказался достаточно понятливым, чтобы попросить счет. Так как со мной была Даша, ему не требовалось меня подвозить, и мы простились на стоянке.
– Где ты его подцепила, ма? – спросила дочь, как только мы отъехали. – Он умный, симпатичный, интеллигентный и явно небедный – такие шикарные мужики на дороге не валяются!
– Ну, я его не на дороге и нашла, – буркнула я в ответ, пытаясь придумать правдоподобное объяснение. Как рассказать дочери о нашем с Генрихом знакомстве, не упоминая авантюру с «Либе Фрау»? – Мы… на парковке познакомились.
– На парковке?
– Я выезжала и… чуть не задела его автомобиль, – на ходу сочиняла я.
– А он у него роскошный! – рассмеялась Даша. – Повезло тебе, что этот Генрих глаз на тебя положил, а то попала бы ты, мамуль, на крутые бабки!
Терпеть не могу врать, особенно близким, но что оставалось делать? Рано или поздно они все равно узнают, и я сама не могла до конца понять, почему мне так стыдно за свое участие в рекламе. Будь я помоложе, наверное, гордилась бы, но решилась я на это исключительно из-за денег. Мне хотелось доказать детям (особенно Даше), что и я способна достойно зарабатывать. Однако, увлеченная процессом, я как-то забыла о том, что дело деньгами не исчерпывается и что последствия могут стать необратимыми. И как я буду со всем этим разбираться?
* * *Львиная доля работы частного детектива связана с поиском информации. Информация – ключ ко всему на свете. Кто владеет информацией, владеет миром, фраза Олегу нравилась, и он любил ее повторять. Именно этим «увлекательным» делом и занимался Олег больше суток. Он обзвонил всех, кого нашел в списке контактов Тимура Кутаева. Среди компьютерных файлов в айфоне последнего он обнаружил несколько, вызвавших его интерес, но они оказались запаролены. Тут требовался мастер. Но один из контактов Тимура заинтересовал Олега больше, чем таинственные файлы. Контакт значился под именем Вадима Чекало. Олегу показалось, что он где-то слышал это сочетание имени и фамилии, но за последние сутки его мозг так устал от сопоставлений, сравнений и анализа данных, что он выкинул эту странность из головы, решив подумать о ней на досуге, когда таковой образуется. Чекало долго расспрашивал Олега о том, кто он такой и почему звонит с номера Кутаева, и ему показалось, что он находится на допросе в НКВД. Тем не менее Чекало встретиться не отказался, и сейчас Олег как раз направлялся к месту рандеву.
Среди посетителей бара он не смог опознать Вадима. Близился конец рабочего дня, и народ начинал подтягиваться, отчего в помещении «Ирландского паба» собралась приличная толпа. Публика была разношерстная, от офисных работников, ищущих возможность расслабиться после кабинетной рутины, до дам среднего возраста, находящихся в поисках иных развлечений и хищными взглядами обозревающих каждого новоприбывшего.
– Это вы – Олег?
Мужчина, внезапно «нарисовавшийся» у стойки буквально из воздуха, пропитанного куревом, заслуживал подробного описания. Высокий, полный, но не размазня, а крепко сбитый, несмотря на преклонные годы, он обладал большим, круглым, начисто выбритым черепом и таким же круглым, широким лицом, загорелым даже в это промозглое время. С этого смуглого, гладкого лица пытливо глядели прищуренные голубые глаза, которые, казалось, просверливали Олега насквозь, словно рентгеновские лучи. Одет он был щеголевато – в спортивный коричневый пиджак, вельветовые брюки и дорогие ботинки.
– А вы – Вадим Чекало? Простите, не знаю отчества…
– Просто Вадим, – прервал его новый знакомый. – Давайте пройдем в глубь зала и присядем где-нибудь, где не так дымно: я, видите ли, бросаю курить.
После того как мужчины расположились в удобных креслах у дальнего столика с бокалами темного «Гиннесса», Олег спросил:
– Значит, мы с вами коллеги?
– Выходит, так, – кивнул Чекало, салфеткой вытирая пену с губ. И снова Олегу показалось, что он определенно видел этого человека раньше, поэтому вопрос сам сорвался с языка:
– Мы, случайно, не встречались?
– Нет, – уверенно ответил тот. – Если бы встречались, я бы тебя запомнил… Слушай, можно я на «ты»?
– Конечно.
– Так как там Тимур?
– Врачи надеются на лучшее.
Чекало задумчиво пожевал нижнюю губу.
