Марина Серова - Комплекс Наполеона
— Короче, все ваши подвиги нам известны. Так что выпендриваться нечего, будете делать то, что вам скажут, — с напором говорил Мельников. — А то завтра же вас «закроют» за те дела, о которых вы и не слышали. Мобильники крадут у вас в районе каждый день, так что с материалом проблем не будет. Все ясно?
Пацаны сидели, насупившись и уставившись в пол, как и положено в таких случаях.
— Ясно, — пробасил еще пока не совсем оформившимся басом Амбал.
— Я вам даю адрес, даю диктофон. Встречаетесь с человеком, наезжаете, требуете у него денег. Настойчиво требуете, Амбал, понятно? Настойчиво! Как с Антона Королькова, ясно?
Амбал сначала кивнул, а потом неуверенно спросил:
— А если он нас убьет?
— Не убьет, — уверенно заявил Мельников. — А что, Амбал, ты только с маленькими справляться можешь?
Пацаны тяжело молчали.
— Так, все, по коням, — скомандовал Мельников. — Давай сюда диктофоны! — повернулся он к одному из подчиненных.
Он объяснил, на какую кнопку надо нажать, и дал последние инструкции. Мы уже знали, что сразу после окончания судебного процесса Олег Точилин из детского дома уволился. Посланные Мельниковым оперативники отследили Точилина возле его дома — вроде бы никуда он скрываться не намеревался, просто тихо отсиживался.
* * *Операция прошла относительно успешно. Пацаны перехватили Точилина около его дома, когда он вышел в магазин. За ситуацией мы вместе с Мельниковым следили из машины и благодаря аппаратуре слышали весь диалог.
— Это, базар к тебе есть, слышь? — Это была преамбула со стороны Амбала, когда Точилин показался из подъезда.
— Какой базар? — угрожающе-непонимающе отозвался Точилин.
— Слышь, ты с пацанами своими у нас бомбил хаты, недовольны тобой в районе…
— Какими пацанами? Какие хаты? — поморщился Точилин.
— Какие-какие? Директора магазина грохнул, блин? Грохнул! Короче, давай так — отстегиваешь нам долю, и мы тебе еще хаты подберем. Нет — с тобой Парфа поговорит, слыхал про такого?
Точилин слегка напрягся. Парфой звали одного из криминальных заводил Заводского района, имевшего авторитет в узких кругах. Мы с Мельниковым уже проверили биографию Точилина — это был криминальный авантюрист мелкого пошиба, причем самое главное заключалось в том, что он был «индивидуалом». Такие люди в криминальном мире всегда уязвимы, ибо система не терпит тех, кто пытается действовать в обход. Именно поэтому была сделана ставка на эту шелупонь — Шепелявого и Амбала. Криминальный мир в данном случае помогал нам изобличить преступника.
— Короче, давай сегодня подгребай в восемь к игральным автоматам на Энтузиастов, для начала пятьсот «зеленых» неси, там поговорим…
— Да пошли вы! — сплюнул Точилин.
— Чего ты сказал? — взвился Амбал.
— Ладно, ладно, подгребу, — махнул рукой Точилин.
— Смотри у меня! — Амбал показал охраннику детского дома кулак.
Несмотря на то что Точилин был гораздо старше, перед Амбалом он выглядел весьма жалко. Я еще в детском доме отмечала, что его комплекция не очень-то соответствует профессии.
Оставалось ждать вечера. Непонятно было дальнейшее поведение Точилина. Но это при любом развитии событий отслеживали оперативники.
Примерно в четыре часа дня было получено сообщение от дежурившей возле подъезда Точилина группы — преступник с дорожной сумкой на плече вышел на улицу и направился на вокзал.
— Бежит, значит, — констатировал Мельников.
— Надо брать и давить психологически, — развела руками я. — У нас в активе остается еще находящийся в больнице Антон, которого Точилину сейчас не достать.
— Задавим… — уверенно ответил Мельников. — Психологически…
* * *Мельников выполнил свое обещание. На следующий день, после долгих отпирательств, Точилин написал признательные показания. И в этот же день был арестован подельник Точилина, вообще остававшийся в этом деле за кадром. Он-то и убил бронзовой статуэткой Василия Ненашева, так некстати вернувшегося домой в тот момент, когда в квартире орудовали грабители. Точилину же пришлось убить Губанова. Как он объяснил, мальчишка достал его своим шантажом.
— Я и пацанам всем расскажу, и Аде, — говорил он. — И Варваре все расскажу, — говорил он, подзуживая Точилина.
Вообще, Сережа Губанов, к сожалению, взял много плохого в генном смысле от своей непутевой мамаши. Именно на него и пал взор Точилина после того, как они вместе со своим товарищем, Павлом Еременко, придумали способ, как «грамотно и чисто» подкорректировать свое материальное положение. Напарник был специалистом по квартирным кражам, на нем лежала вся техническая часть «работы». Но он светиться не хотел ни при каком раскладе и появлялся на сцене только в момент дела. Его знали в криминальном мире, но он предпочитал работать по принципу: «Сделал дело, и в кусты». Он и разработал план, согласно которому Точилин должен был обработать подходящих мальчишек из детского дома в плане их работы наводчиками. В принципе все было сделано довольно грамотно — мальчишки, по сути, бесправны, живут в детском доме, изолированно от всего остального мира. Они лишены связей, которыми обладают все остальные их сверстники: друзья, соседи, родители, школа и т. д. Они появляются в городе только тогда, когда надо, а сразу после дела около места преступления их не видно. Главное действующее лицо вообще с мальчишками не связано никак. Точилин, кстати, тоже на месте преступления не появлялся — только в одном случае Еременко взял его с собой. Цепь, таким образом, была совершенно разомкнута: мальчишек хозяева ограбленных квартир хоть и запоминали, но потом им не из кого их было опознавать; Точилина так же, как и участника преступления, никто опознать не мог. Отпечатков пальцев Еременко не оставлял.
И вот случился прокол — на сбыте прокололся сосед Точилина. Но он, старый детский друг Олега, в милиции хорошо сыграл свою роль, а потом от греха подальше смылся в Москву, куда, собственно, давно хотел уехать на заработки.
А Сережа Губанов был пойман Точилиным на воровстве — Олег обнаружил у него несколько батончиков «Сникерс», причем это «несколько» насчитывалось в количестве пятнадцати штук. Точилин никому не сообщил об этом, он просто провел с мальчишкой «воспитательную беседу». Оказалось, что они вместе со своим приятелем Антоном Корольковым, будучи в городе, воспользовались оплошностью уличной торговки и подгребли с ее прилавка целую упаковку. Точилин, что называется, установил контакт с подростком, объяснив ему, что это все ерунда, а настоящее дело может предложить только он, Точилин. И послал все тех же Сережу и Антона на «дело». Мальчишки ходили по квартирам и просили налить воды. Сережа, не по годам развитый в жизненном плане мальчишка, сразу подмечал, что есть ценного в квартире. А Антошка, вежливый и обходительный в общении со взрослыми, составлял, что называется, «имиджевую» основу этой криминальной пары. Он не выглядел мальчиком из детдома — это было естественно, потому что там он оказался совсем недавно. В глазах взрослых Антошка вызывал доверие. Это тоже было немаловажно.
Так прошло несколько краж, причем некоторые из хозяев даже не заявили об этом в милицию. Все шло успешно вплоть до дела Ненашева. Директор магазина ошеломил шуровавшего в его квартире Еременко своим напором — он оглушил его боксерским ударом, отчего Еременко чуть было не потерял сознание. Все было на грани провала, но на помутневшие от удара глаза налетчика попалась бронзовая статуэтка, которой он и нанес хозяину ответный удар, ставший роковым.
После этого Точилин и Еременко решили временно прекратить дела. Тем более что тут Антона забрала из детского дома тетка. У Сережи Губанова не было второго такого друга, с которым они могли действовать по той же схеме. Одного Губанова пускать на дело Точилин и Еременко не решались — считали, что Сережа не вызывает такого доверия у взрослых, может при случае и подтибрить что-нибудь в прихожей, короче говоря, он мог элементарно засыпаться. Антон, хоть и играл в этой паре «вторым номером», но всегда четко следил за тем, чтобы Сережка не зарывался.
И тут Губанов начал дурить. Он привык к тому, что от Точилина после успешно проведенных дел они с Антоном получали деньги на расходы, которые позволяли им объедаться мороженым и даже пить пиво. После того как был убит Ненашев и напарники решили приостановить свою деятельность, этих денег ребята, разумеется, лишились. Антону-то было все равно — он жил у тетки, которая теперь его и обеспечивала. А Сережка… Сережка остался в детском доме, без друга, разболтанный, привыкший к подачкам со стороны охранника.
— А я все тогда расскажу, дядя Олег, все расскажу! Всем! — изводил он Точилина, клянча деньги на мороженое и даже прося его купить ему бутылку пива.
