Екатерина Гринева - Продавец иллюзий, или Маска страсти
– Ну, еще раз окунешься в водичку, – ехидно сказала я.
Тут он взял меня за руку и поцеловал.
– Я серьезно.
Он встал и смотрел на меня.
– Я даже не мечтала об этом!
– Так значит «да»?
– Еще спрашиваешь!
Спустя четыре года
– Ну вот, – Лола с огорчением рассматривала кружку с Санта-Клаусом. – Кажется, я опять купила не то. Мне хотелось чего-то оригинального, а такая кружка у меня уже есть.
– Барахольщица, – нежно промурлыкал Анджей. Он подошел к ней и, наклонившись, поцеловал в шею. – Ты подумала о том, как мы все это тащить в Питер будем?
– Как-нибудь, – отмахнулась Лола. Она была занята сосредоточенным рассматриванием следующего подарка: большого ангела со скрипкой в руках.
– Этот очень даже ничего.
– Похож на тебя! – шепнул Анджей.
Я, находясь рядом, прыснула.
– Подлизываешься! – пригрозила ему пальцем Лола. – А кто у меня вчера двести евро выпросил на японские штучки-дрючки?
– Так это же ради совершенствования и нирваны!
– Получается, что я нирване – конкурент.
– Ты на первом месте. Нирвана – на десятом.
– Заливаешь! – И Лола погладила себя по округлившемуся животу. – Вчера я выпила немножко пива. Думаю, что маленькому не повредит. Какое же тут пиво вкусное!
Мы находились в большой комнате и наряжали елку. В Бремен мы приехали двадцать третьего декабря, сняли большие апартаменты на две семьи и теперь носились по магазинам в предрождественской суете…
Алексей обещал приехать к Новому году или чуть раньше. Он никак не мог вырваться. Дела. Сейчас он возглавлял небольшую частную охранную фирму и был доволен своей работой. С собой я взяла маленькую трехлетнюю Манечку, похожую на меня в детстве как две капли воды. Она была такой же рыжей, конопатой, шумной и непоседливой. Моя мать хотела, чтобы мы приехали на Новый год к ней, но мы обещали заглянуть в Косые Кручи на старый Новый год.
Вот уже который день мы пропадали на рождественском рынке, скупая сувениры и разные милые мелочи. Мне нравилась эта шумная атмосфера праздника, запах еды, веселая толпа. А потом в этой толпе мне удавалось забыть, что Алексея рядом нет.
На рынке Манька выбирала себе сувениры, радостно заливаясь смехом, потом мы шли обедать в какое-нибудь кафе вместе с Лолой и Анджеем. Иногда – перекусывали прямо на рынке. Особенно нам нравились картофельные оладьи с яблочным муссом. Из напитков я брала глинтвейн, Манька – какао.
Я любила подходить к уже знакомой фигуре Бременских музыкантов и каждый раз здоровалась с ней. Мане нравился этот ритуал, она звонко выпаливала: «Здрасте!», раскатисто выговаривая букву «р».
– Как ты могла подумать, что нас убили! – сердилась Лола, когда мы с ней встретились после того, как все закончилось. – Мы что, какие-то немощные инвалиды, чтобы нас так просто можно было убить? Мы и сами легко можем накостылять любому. Правда, Анджей?
– Легко! – соглашался он. – И накостылять, и врезать, и размазать.
– Ну вот, ты как будто бы издеваешься надо мной, – хмурилась Лола. – Всегда ты так!
Я помню этот разговор, состоявшийся, когда я приехала к ним в Питер. Я сидела на кухне, поглаживая одной рукой Сатрапа, который пристроился у меня на коленях.
– Это мы чуть с ума не сошли, когда ты исчезла. Уехала в яхт-клуб и пропала. С концами. Мы думали – все: не увидим тебя больше в живых. Анджей собирался даже частного сыщика нанять. Но пока суд да дело, ты и объявилась.
– Все хорошо, что хорошо кончается.
– Это точно… Кстати, я нашла работу… – и Лола хитро прищурилась.
– Серьезно?
– Один американец армянского происхождения открывает бар «Веселый джаз» и приглашает меня на работу.
– Я рада, – искренне сказала я. – Очень рада.
Потом мы молча сидели и смотрели в окно на серую воду, плескавшуюся почти у самого дома, и я чувствовала себя абсолютно счастливой.
Это было почти четыре года назад. С тех пор много утекло воды. У меня родилась Манечка, Лола и Анджей поженились и ожидали первенца. УЗИ показало, что у них будет мальчик.
– Будет Мане братик, – сказал Анджей.
– Я думаю, что они на Мане не остановятся, – сказала Лола, подмигивая мне.
– Пока мы ничего не планируем.
– Ага! Это все внепланово обычно случается.
И вот сейчас мы все собрались в Бремене праздновать Новый год. Не было только Алексея. Наступал вечер. Завтра уже будет последний день перед Новым годом, тридцать первое декабря.
– Я хочу пройтись, – сказала я Лоле и Анджею. – Не составите компанию?
Они переглянулись.
– Нет, – мотнула головой Лола. – Я что-то устала и поэтому останусь дома. Посижу здесь.
– Ма-ам!!! – заканючила Манька. – Я с тобой.
– Уже поздно, ты, я смотрю, носом клюешь. Оставайся и спи.
– Н-не хочу-у-у-у-у!!!!
– Манечка! – обняла ее Лола. – Пусть мама идет погуляет. Там холодно, а мы здесь в тепле останемся. Я тебе сказку расскажу. Хочешь?
– Ага! Только длинную.
– Очень длинную! Ты уснешь, когда я тебе ее рассказывать стану.
Я вышла на улицу и, пройдя несколько метров, вспомнила, что оставила дома сотовый, но возвращаться не хотелось…
Я ненадолго, решила я. Немного прогуляюсь и вернусь.
Было холодно, но снега не было. Я сунула руки в рукава куртки и поежилась. Рождественский Бремен был сказочным, но мне не хватало снега и тающих на губах снежинок. И тут, словно по заказу, как будто бы кто-то там, наверху, услышал мои мысли, с неба начали сыпаться хлопья снега. Сначала редкие и робкие, но потом подул ветер и крупные снежные хлопья закружились, танцуя в воздухе.
Я рассмеялась. Ноги сами собой вынесли меня в Шнор, наше любимое с Алексеем место, на «Кошачью тропу» и к кафе «Кошки». В домиках зажегся свет: уютный, теплый… Я стояла и смотрела, как снег сыплется на вывеску. Кошки уже были в белых нахлобученных шапках…
– Любуешься? – раздался сзади родной голос.
– Господи! – Я резко обернулась. – Я так тебя ждала! Все думала, что ты не приедешь… Ожидала, что объявишься завтра. Но как ты угадал, что я буду здесь? Я же оставила сотовый дома.
– Интуиция, ты влюбилась в это кафе и в эту вывеску, и я подумал, что непременно захочешь прийти сюда. Я позвонил тебе, подошла Лола и сказала, что ты вышла погулять. Как Манечка? Понравилось ей здесь? Лола сказал, что она спит.
– Очень! Она все время спрашивала: когда приедет папа. А я ей говорила, что он, как Дед Мороз, приедет прямо в Новый год. Но ты приехал раньше!
– Правда, в отличие от Дела Мороза я еще не успел обзавестись подарками.
– Сделаешь это завтра. Дело поправимое. Я рада, что ты приехал. Ведь завтра – последний день перед Новым годом.
– Ну, так это завтра, – он рассмеялся и обхватил меня обеими руками. Нас засыпало снегом. Он шел сплошной пеленой – волшебный, сказочный новогодний снег. Брови у Алексея были уже белыми, и я провела по ним пальцем. – А у нас есть и сегодня чем заняться. Для начала, если ты не возражаешь, мы зайдем в это кафе и закажем по глинтвейну… А потом прогуляемся по нашему любимому Шнору.
– Возражения есть!
– И какие?
– Мы закажем не только глинтвейн. У нас будет вкусный предновогодний ужин.
– Не возражаю. А как пункт насчет прогулки?
– Ох, – я прижалась к нему. – Я готова гулять с тобой хоть до утра. Тем более такая сказочная погода. Снег…
– И кто нам мешает? Будем гулять до рассвета. Вдвоем.
– И чего мы тогда стоим? – рассмеялась я. – Пошли выполнять программу вечера. Первым пунктом у нас значится ужин, а потом все остальное…
