Наталья Андреева - Накануне солнечного затмения
— Ты холодная. Будто неживая.
Он еще жалуется! Хотелось наговорить резкостей, еле сдержалась. Поспешила сменить тему:
— Я давно хотела тебя спросить… Об одной вещи…
— Спрашивай, — милостиво разрешил повелитель.
— О Сабине. Она какой была?
— Какая Сабина? А, Машка. Нашла о чем вспоминать!
— Часто вы с ней?
— Если честно, я ее немного боялся. Психопатка!
Сегодня была пятница, конец рабочей недели, все факсы Жанна отправила, Мамонтовы и Папонтовы закончили дела и отправились со своими телками в рестораны или прямиком в теплые постельки. У Влада тоже было «выходное» настроение. Поэтому он никуда не спешил. Его жена Нина Васильевна вышивала очередную салфетку, сын засел в Интернете на долгие часы. И Влад лениво потянулся на кровати, потом напрягся и, полюбовавшись на рельефные мышцы пресса, спросил:
— Здорово, да? — И без всякого перехода: — Как же она мне надоела за двадцать лет! Еще в школе в меня вцепилась. Все остальные понимали, что к чему, а она нет.
— Почему ты на ней не женился?
— Я похож на сумасшедшего? Это потом она стала Сабиной Сабуровой. Куча денег, шикарный дом, две машины в гараже. И все досталось Сабурову! Но я же не знал, что так случится. Нет, все равно, я не жалею, что не женился на ней. Это было бы безумие!
— Сабуров же взял и женился.
— Опять этот Сабуров! Везде Сабуров! Да он же любил ее, как ненормальный!
— Не может этого быть, слышишь? Не может быть!
— А чего ты так разволновалась? Ревнуешь его, что ли?
— Почему я должна его ревновать?
— Ты же с ним живешь!
— То есть… Ты хочешь сказать… Что я могу… И с ним, и с тобой…
— Конечно!
— С самого начала был в этом уверен?
— Иначе я бы не стал с тобой роман крутить.
— Это еще почему? Что за логика?
— Логика простая: дала одному, дашь и другому. Если ты привыкла за все расплачиваться собой, так тому и быть.
У нее пропал дар речи. Молча она встала с постели и начала одеваться. Негнущиеся пальцы едва справились с крючками бюстгальтера.
— Я никуда не тороплюсь, — напомнил Влад.
— Мне… пора…
— Тебя подвезти?
— Нет. Не надо.
— Ну, как хочешь! Кстати, далековато живешь. Неудобно.
В автобусе она плакала. Тихо, молча. Отвернувшись к окну. Свет в салоне погасили, чтобы ехавшие с работы поздние пассажиры могли подремать. Она подумала, что та боль, которая преследовала ее в клинике, ничто по сравнению с этой. Ведь все могло быть по-другому! Наверное, она слишком мала и глупа. Слишком.
Подходя к дому, Жанна вытерла слезы. Нельзя, чтобы Сабуров увидел ее заплаканной. Пусть думает, что у нее все хорошо. Что она счастлива.
В субботу, в пять часов вечера, она вышла из проходной. Заметив машину Игоря, вдруг поняла, что соскучилась. Жанна, улыбаясь, открыла дверцу и тут же услышала холодное:
— Привет! Садись. Надеюсь, что у тебя действительно дело ко мне. Пришлось рассказать невесте твою историю. Что ты инвалид и тебе нужна помощь.
Улыбка на ее лице стала вымученной. Усевшись на переднем сиденье и захлопнув дверцу, она поинтересовалась:
— И что ты ей рассказал? Невесте? Про операцию, про то, что я ходила на костылях? Или еще хожу?
— Но не мог же я без объяснений оставить невесту одну в квартире и уехать к другой женщине? — сказал он.
— А про то, как Сабуров застал нас в одной постели?
— А это к чему? Так, маленькая шалость.
— Шалость? — усмехнулась Жанна, вспомнив, что Ангел огня был ее первым мужчиной. И он об этом вспомнил. Мягко сказал: — Прости. Я нарочно хотел сделать тебе больно. В отместку. Думаешь, мне тогда было легко?
Жанна поняла, что речь идет о той безумной поездке по вечерней Москве. И тоже без всякой злости спросила:
— Как ее зовут?
— Валерия. Лера.
— Образованная, красивая, из хорошей семьи?
— Да.
— Поздравляю.
Он промолчал. Съехав на трассу, покосился на нее:
— Куда едем?
— Ты помнишь то казино? Скверик, где мы встретили Александру Антоновну?
— Казино? Ты что, стала играть в рулетку?
— Нет.
— А что случилось?
— Я хочу узнать, почему умерла Сабина.
Он откровенно удивился:
— Как это почему? Выпала из машины, шел поезд…
— Это не был несчастный случай.
— С ума, что ли, сошла?
— Почему ты не хочешь сказать, с кем познакомил Сабину незадолго до ее смерти?
— Потому что… Потому что это конец истории. Далеко не начало. Она слишком длинная.
— Так расскажи!
— Не хочу. Я поставил точку в тот день, когда ее не стало. Потом появилась ты и попробовала все начать сначала. Я этого больше не хочу. У меня только-только все наладилось. Если бы ты не позвонила, скажу честно, я сам бы никогда этого не сделал. Если же согласился сегодня таскаться с тобой по всей Москве и заниматься глупостями, то это потому, что… Одним словом, тебя не касается почему. Еду и все.
— Слишком быстро едешь.
— Да? Я не заметил. — Игорь тут же сбросил скорость.
Они молчали долго. Жанна думала, что теперь у Игоря все хорошо, но при этом ему самому удивительно плохо. Ангел огня был не похож на себя. Он теперь пытался жить по правилам, не им заведенным, и мучился.
— Ты ее любишь? — тихо спросила она.
— Кого?
— Валерию. Леру.
— Это касается только меня.
— Значит, не любишь.
— Послушай, кто ты такая, чтобы… — Он так и не договорил.
Жанна помолчала, подождала, не будет ли продолжения?
— Игорь?
— Да?
— У меня все плохо. Мне кажется, что и у тебя тоже.
— Ты рассуждаешь по-детски! — рассердился он. — Хорошо — плохо, любишь — не любишь. В чем дело? Что случилось? С Сабуровым поссорилась?
— Дался тебе этот Сабуров! — с досадой сказала она.
— Да это тебе дался! Тебе!
— Ладно. Хватит уже. Не начинай заново.
До самого казино они молчали. Он все еще ревнует ее к Сабурову. Напрасно. О Владе же не знает ничего. Не жаловаться же ему на любовника? Сама виновата! Будь на ее месте другая девушка, она не позволила бы так с собой обращаться! Как с вещью. Но ведь это любовь? Жанна тихонько вздохнула.
Игорь остановил машину на том же месте. Было еще светло.
— Что дальше?
— Не знаю. Надо ждать. Думаю, она здесь появится.
Около часа они сидели в машине, болтали о всякой чепухе, перебрасывались шутками. Игорь сходил к ближайшей палатке за кофе и хот-догами, они перекусили.
— Ты уверена, что она придет? — спросил Игорь, когда начало темнеть.
— Думаю, да. Она отпросилась к больной внучке. Мы сейчас прогуляемся в скверике, сядем на лавочку, прижмемся друг к другу и сделаем вид, что нам очень хорошо.
— Как скажешь.
Уже сидя на скамейке в его объятиях, она поняла, что делать вид не придется. Кажется, Игорь хотел того же: чтобы этот вечер не кончался. Проблемы остались либо далеко позади, либо впереди. Оба молчали. Наконец Жанна не удержалась и потрогала пальцем родинку над его верхней губой.
— Как нарисованная! Слушай, может, ты ее подкрашиваешь?
— А ты проверь!
— Как?
— Облизни.
— Ну ты и хитрый! — рассмеялась она. Но не удержалась.
Они целовались так долго, что губы заболели. Этот поцелуй и помог им остаться незамеченными. Александра Антоновна прошла мимо, не обращая внимания на влюбленную пару, отыскала свободную скамейку и направилась туда.
— Все, хватит, — сказала Жанна. — Вот она.
— Я думал, ты и в самом деле испытываешь ко мне какие-то чувства! — разочарованно протянул Ангел огня.
— Испытываю. Чувство глубокой благодарности.
— И только-то? Слушай, а почему ты решила за ней следить?
— Потому что она — не она. Ты замерз?
— Почти.
— Потерпи. Нам надо узнать, кого она здесь поджидает. Она денег у меня сегодня попросила. Опять с намеками. Я думаю, она собирается их кому-то передать.
— Ну и что?
— А то. Скорее всего, что Сабина занималась тем же. Выслеживала Александру Антоновну. Это первый шаг к разгадке ее гибели.
— Звучит романтично. Значит, играем в детектива? Замечательно! Что ж не предупредила? Я бы подготовился: темные очки, парик, наклеенные усики. И долго так сидеть?
— Не знаю.
— Хорошо. Помолчим. Мне здесь нравится. Не забудь, что время от времени нам надо целоваться, и обнимай меня, на всякий случай, покрепче.
Жанна прижалась к нему, стараясь не упускать из виду Александру Антоновну. Та была близорука, да и все свое внимание сосредоточила на входе в казино. У нее и в мыслях не было, что покладистая девушка Жанна может за ней следить.
Мартовский вечер был холодным, и Жанна боялась, что они замерзнут и Игорю надоест сидеть с ней на лавочке и молчать. Через полчаса Ангел огня вдруг глубоко вздохнул и с чувством произнес:
— Хорошо!
— Что хорошо?
— Время остановилось.
