Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
– Кофе налей!
Пока закипал чайник, пока насыпала кофе – Соболева решила, что растворимым обойдется, не варить же этому медведю! – на кухне висело тягостное молчание. Бирюк изучал ее, следя за каждым движением, а она двигалась, словно во сне, думая только об одном: что будет дальше?
– Вы мне угрожать пришли? – Алена едва слышала собственный голос.
– Тебе? Угрожать? – он раскатисто захохотал. – Велика персона! Я понять хочу: зачем все это? Ну, что город ваш, земля ваша – я читал. Тебе-то зачем?.. деньги? Ты ж птичка залетная, сибирская, тебе что в наших южных широтах? Твой личный интерес?
– Я журналист! – фраза прозвучала пафосно, может быть даже чересчур, Бирюку ее мотивов не понять: он мыслил исключительно материальными категориями.
Генерал отмахнулся только:
– Не гони пургу. Вы с Ринатом такой ушат грязи на меня вылили, что я до пенсии мундир не отстираю. Суда не боитесь? Ведь в газете ни одного правдивого слова нет, только сплетни и домыслы. Но вы, суки, так с действительностью все замешали, что ваша история больше на правду похожа, чем реальность. Заканчивайте с этим, по-хорошему прошу!
Закипающая внутри злость позволила мыслить необычайно ясно.
– Вот в суде и встретимся! – отрезала Соболева. – У меня есть, что сказать. И у меня, и у свидетелей.
– Какие свидетели? – Бирюк стрельнул глазами. – Юшкевич, которого из органов на пенсию турнули вместо того, чтоб на зону отправить за самоуправство? Он не рассказал тебе, что его бойцы по его же приказу похитили человека, двое суток держали взаперти, пытая, а затем на улице бросили, где он от полученных побоев и скончался? Нет? Не рассказывал? То-то!.. Или эта, как ее, девица из банка… Так она, что хочет, то и поет. Ей бы только себя обелить! Судимость есть, на работу не берут. Вот и приходится оправдываться.
– А как же предправления банка? Сам в петлю прыгнул?
Генерала аж передернуло.
– Ты что, сука, жмура еще на меня повесить хочешь? Там Кипр, а не Россия. Моей власти никакой. И не надо из меня монстра и убийцу делать. За базар отвечать придется!
– Надо будет – отвечу!
Бирюк кивнул и поднялся, поняв, что продолжать разговор бессмысленно: Соболева до последнего останется при своем мнении.
– Ответишь. Последуй совету: кончай с этим делом. Не бейся головой о стену – лоб расшибешь.
– Вы закончили? – ее трясло от его самоуверенности, граничащей с наглостью.
– Закончу! – он цепко схватил Алену за запястье и подтащил к себе так, что она почувствовала его дыхание, увидела обезумевшие глаза. – И Ринату передай, что если ваша кампания продолжится, то трахать тебя ему нечем будет. Никакие высокие покровители не помогут!
Вывернувшись, она отскочила в сторону, потирая руку, на которой от сильного хвата расползался лиловый синяк.
– Убирайтесь!
Генерал стоял посреди кухни с сальной улыбкой на губах.
– Обязательно. – Он мерил ее взглядом, от которого у нее похолодело внутри. –
Отодрать тебя прямо здесь на столе, чтоб знала, на кого тявкаешь.
Не сводя с него глаз, Алена нащупала на столе нож, сжав его в руке.
Не решившись искушать судьбу, Бирюк отошел к двери, посмотрел на часы:
– Утренний «Колокол» еще не сверстали. В нем должно появиться опровержение.
Если нет… Я от вас камня на камне не оставлю! Пожалеете, что на свет родились.
Он пнул ногой табурет, который с грохотом рухнул на пол, и, не прощаясь, ушел.
Только когда дверь за ним затворилась, Соболева поняла, насколько была напугана. Ее трясло, трясло так, что не получалось взять в руки стакан с водой, прикурить сигарету.
Трясло от страха за свою жизнь и трясло от обиды, что записал генерал ее в подстилки к главреду.
Когда успокоилась, часы показывали четвертый час. Надо было спешить, чтобы успеть. Номер наверняка уже в работе, если еще не готов.
Позвонила Салехову, прекрасно понимая, что не обрадуется ночному звонку.
Ответил заспанный голос, явно не готовый к деловому совещанию.
– Ринат, у меня сенсационный материал!
– А до утра нельзя подождать?
– От меня только что вышел генерал Бирюк.
Главред молчал несколько секунд, показавшихся вечностью.
– Хорошо. Через полчаса в редакции!
Отложив трубку, Алена присела за стол. Теперь генералу уже ничто не поможет.
Статья, подкрепленная его угрозами, нанесет серьезную брешь в обороне и обезопасит ее от излишних нападок. Вряд ли он рискнет прессовать кого-либо после публикации.
Покрутив в руках диктофон, она нажала на воспроизведение, заново прослушивая разговор. Все-таки включить диктофон перед началом беседы было единственно верным решением. Но узнай генерал, что его пишут, не сносить бы ей тогда головы.
Утренний «Колокол» вышел с очередной фотографией генерала в парадном мундире и стенограммой ночной беседы. Аудиозапись выложили на сайте, где любой желающий мог ее прослушать. Без комментариев. Пусть читатели сами делают выводы. Никто не испытывает восторга, что подобные люди находятся у власти, вершат человеческие судьбы. Само собой, опровержение размещать никто и не собирался, так что Алена ждала следующего хода от генерала Бирюка.
Не дождалась!
Ринат Халикович где-то странствовал полдня, а когда вернулся, позвал к себе в кабинет.
– Только что опять был у губернатора. Ножками топает, последние волосенки на себе рвет. Кричит, что я подставил его сильно, не уведомив своевременно о попавших в мои руки материалах. Ему сверху звонят, пеняют, что не уследил за краем, распустил подчиненных.
В ответ Соболева только развела руками:
– А что делать? Если бы вы ему вовремя сказали, что бы изменилось?
– Все! – главред рубанул ладонью по воздуху. – Материал никуда бы не пошел.
Губернатор его ни за что бы не одобрил. Вряд ли у кого в крае сил хватило бы, чтобы Бирюка свалить. А ты смогла. Молодец! Признаюсь честно: не ожидал.
– С вашей помощью и вашей поддержкой.
– Не стоит скромничать, Алена. Ты это дело раскопала и довела до конца. Так что поздравляю, ты провела успешное расследование. Первое в твоей практике?
– Да, – она почувствовала, как от похвалы по телу растекается теплая волна и приливает к щекам, обагряя их румянцем. – Что будет дальше с генералом Бирюком?
Салехов пожал плечами.
– Губернатор о начальнике ГУ МВД очень нелестно отзывался. Раньше обнимались и водку вместе пили, а теперь дорожки разошлись. Это показатель. Никто в администрации с ним ничего общего больше иметь не хочет – запачкаться боятся. Но Всеволоду Матвеевичу теперь не до того. Говорят, его в Москву срочно вызвали, приказ об отстранении от должности на столе у министра. Слухи, конечно. А вот то, что его срочно госпитализировали с сердечным приступом, не подлежит никакому сомнению. Не знаю уж, симулировал он свое состояние или и правда прихватило, но от нас, думаю, отстанет.
Не до того теперь генералу…
Он ободряюще улыбнулся.
Еще некоторое время главред интересовался, чем она планирует заниматься дальше, какую тему собирается разрабатывать. По законам медиабизнеса нельзя останавливаться на достигнутом, надо идти вперед. Бежать, карабкаться в ледяную горку – только так возможно удержать читателя.
Напоследок Ринат сказал:
– Завтра празднуем возрождение «Колокола». Вечером жду всех сотрудников редакции в «Гранд Парке» на Ермолова. Столики уже заказаны…
10«Гранд Парк» – элитный клуб в центре Южноморска, излюбленное место отдыха богатых и успешных – гремел децибелами ритмов и тонул во всполохах фосфорицирующих огней.
Впервые за долгое время Алена Соболева почувствовала себя не просто комфортно, а органичной частью рабочего коллектива. Ее приняли в команду. Не главред, а коллеги. Без всякой зависти и заискиваний поздравляли с успешными материалами, не на шутку зацепившими читателей, поднимали тосты за профессиональный рост, за «Колокол», за Рината Халиковича, сумевшего собрать всех под одной крышей и заставить продуктивно работать.
Горячительные напитки лились рекой, столы ломились от яств, оплаченных Салеховым. Активные обсуждения, жаркие споры, анекдоты на грани и за гранью, сдобренные звонким смехом, не умолкали не на минуту. Мужчины были верхом галантности, женщины кокетничали и флиртовали. Теплая атмосфера дружеского коллектива под звуки музыки в радужном освещении ночного клуба.
Едва ли кто из сотрудников и сотрудниц редакции мог похвастать, что является завсегдатаем «Гранд Парка». Заведение было не просто дорогим, а чрезвычайно. Для тех, кто достиг вершины благосостояния.
