Марина Серова - Подвенечное платье цвета крови
А если, похоронив любимого мужа, Элеонора решила уйти в монастырь? Живет там себе в тишине, вдали от мирской суеты и продолжает придумывать новые фасоны и даже раскраивает ткани на досуге? И время от времени передает падчерице детали кроя (кажется, так это называется?). А может, она не в монастыре, а где-то еще живет и работает не по своей воле? Одно пока ясно: имеет место быть вариант номер два: Элеонора не умерла, она продолжает жить и работать. Думаю, совсем скоро я узнаю, где именно.
Я допила кофе, сняла дорогой костюм и оделась просто и более чем скромно, чтобы Капитолина не смогла узнать меня. Прихватив с собой темные очки и косынку, я отправилась к кафе «Вирджиния», благо уже было половина третьего.
Я сидела в своей «девятке» и ждала, пока она приедет. Встреча была назначена, а Капитолина, как я успела заметить, человек пунктуальный, значит, она будет в кафе ровно в три.
Так и случилось. Мало того, из остановившейся почти у самого крыльца машины она появилась не одна. Ее ненаглядный Тарас помог подруге выйти (небось за обещание купить ему иномарку стал таким галантным!), и парочка под руку проследовала в помещение, причем в дверях Тарас как-то воровато оглянулся. Да, мадемуазель, связавшись с таким типом, вы встали на очень скользкий путь! Выждав минуты три, я тоже вошла в кафе.
Они уже сидели за столиком и пили сок в ожидании заказа. Я, как и в прошлый раз, выбрала такое место, чтобы находиться как можно ближе к моим друзьям. Едва я села за свой столик, как до меня донеслось:
– Хватит нервничать. Не придет она… – довольно грубо одергивал подругу Тарас.
– Но как же… обещала…
– Да успокойся ты!.. Все нормально… ты сама его куда-то задевала… Давай лучше решать, будем брать еще?..
– Будем! Какая теперь разница, сколько… Статья…
– Типун тебе на язык! «Статья…» Тогда сегодня… Все подготовлю… Ты была права… Матрас… Машинку…
Я до предела напрягала слух, но до меня долетали лишь обрывки фраз. Я поняла одно: сегодня наши друзья замыслили сделать что-то нехорошее. А это значит, мне нельзя спускать с них глаз ни на минуту! Некоторое время они ели молча, потом Тарас завел речь об иномарке.
– Да будет тебе твоя машина! – огрызнулась Капитолина так громко, что я хорошо расслышала.
– А ты чего злишься? Я что, хочешь сказать, не заработал?!.
– Да заработал ты! Сказала же: на днях куплю…
Потом она опять начала что-то говорить о деньгах, прибыли, каких-то вычетах. Слышались слова «мало», «еще больше»… Да, жадная девочка, как сказала бывший бухгалтер ателье Ольга, а жадность, как известно, даже фраера сгубила.
Легко перекусив салатом и соком, я вышла из кафе раньше моих друзей, вернулась в свою машину и приготовилась ждать. Мое сердце подсказывало, что развязка наступит очень скоро…
Глава 15
Парочка появилась на крыльце лишь через полчаса. Они подошли к своей машине, еще какое-то время разговаривали, пока Тарас курил. Я заметила, что мадемуазель Седельникова как-то уж очень нервничала. Она часто смотрела по сторонам, проверяя, не подошел ли к ним кто-нибудь на близкое расстояние, и приводила в порядок свой маникюр народным способом, то есть чистила ногти ногтем. Потом парочка села в машину и покатила к ателье.
Весь день Капитолина и Тарас проторчали в помещении, даже после закрытия, когда единственная швея и приемщица ушли домой, все еще оставались внутри. Я посматривала на часы. Какого черта они там делают? Чем вообще можно заниматься в пустом ателье ночью? Даже если они любители секса в самых неожиданных местах, то все равно давно бы уже должны были все закончить!
Только в десять часов наши друзья покинула свое заведение, хорошенько закрыли дверь, сели в машину и отправились куда-то по пустеющим ночным улицам…
Они остановились недалеко от швейной фабрики в темной подворотне. Из машины не вышли, оставались внутри, причем в полной темноте. Неужели наша парочка приехала сюда затем, чтобы… Вот черт! Может, позвонить Мельникову? Я посмотрела на часы на мобильнике: почти половина одиннадцатого. Андрюша сейчас, поди, уже зубы чистит и душ принимает перед сном. Нет, звонить ему пока не стану, посмотрю, как будут разворачиваться события. Да и что он сделает один? Лучше уж просто наряд вызвать в случае чего…
Тут я заметила, что какой-то темный силуэт вышел из машины Капитолины и направился в сторону фабричной проходной. Да, похоже, они собираются следить за работницами второй смены, ведь те скоро пойдут домой. Я посмотрела на ярко освещенную дверь проходной. В этот момент из нее действительно вышли три женщины и направились в сторону трамвайной остановки. Темный силуэт остался на месте. Я оставила на сиденье сумку, предварительно забрав из нее телефон, закрыла машину и осторожно двинулась в обход дома, чтобы обойти этот силуэт с другой стороны и, в случае чего, помешать нападению на женщин.
Дворы на этой стороне улицы, как назло, были темными. Центр города называется! – ворчала я про себя, осторожно продвигаясь вдоль стены дома. Я снова посмотрела на дверь проходной. Вот из нее вышли еще три женщины и тоже пошли кучкой в сторону проспекта. Там им ничто не грозит, там светло и полно прохожих, несмотря на поздний час. И тут мне в голову пришла неплохая мысль. А что, если взять наших гангстерито, что называется, на живца? Прошмыгнуть на фабрику, а через несколько минут выйти и пойти одной, и не в сторону трамвая, а в противоположную. А как только услышу сзади шаги… Точно! Так я быстрее их поймаю.
Я зашла в проходную и остановилась сбоку, не доходя до вертушки. Постою здесь минут десять, а потом выйду, решила я, и постараюсь привлечь к себе внимание наших друзей. Женщины потихоньку тянулись к выходу. Они собирались в группы по три-четыре человека и только тогда выходили. Молодцы, подумала я.
Прошло минут десять. Все, пора. Я шагнула к двери и буквально нос к носу столкнулась с наладчиком швейного оборудования Огурцовым, прошедшим через «вертушку». Как ни странно, он меня сразу же узнал и очень обрадовался:
– Здрасьте вам! Я, конечно, извиняюсь…
Но я перебила его и сказала грозно:
– Если вы хотите признаться, то сейчас самое время.
– Признаться? В чем? – растерялся наладчик.
– Во всем.
– Я этого не делал! – на всякий случай сказал Петюня, побледнев.
– А-а… Я думала, вы мне признаетесь в чувствах ко мне, – сказала я разочарованно, направляясь к выходу.
– А, так я того… в чувствах я готов признаться, Татьяна! – пылко крикнул наладчик.
– Поздно, – вздохнула я обреченно.
– Почему?
– Поезд ушел…
– Ну ты хоть телефончик-то оставь, красивая!
– Я тебе смайлик пришлю, – пообещала я уже в дверях.
– Чего?
Но я была уже за дверью.
Недалеко от ворот я заметила одинокого мужчину, прятавшего лицо в воротник ветровки. Трудно было сказать, кто это, но я на всякий случай достала из кармана мобильник и пошла в сторону, противоположную той, куда шли все остальные женщины. Я приложила телефон к уху и сказала довольно громко:
– Да, все, Марин, смену закончила… Да, иду вот домой… Ой, не говори, устала! Сейчас приду домой, где меня никто не ждет, попью чай, как всегда, в одиночестве и лягу спать… А завтра снова на работу… И не говори! Уж так надоело… Да, подруженька, только ты и понимаешь мою одинокую душу…
Я отошла на довольно приличное расстояние от фабрики и начала прислушиваться. Когда же я услышу сзади шум шагов или потихоньку движущейся машины? За мной ведь должны следить. Так, мне надо приготовиться к нападению, надо…
Но тут я получила конкретный удар по голове и потеряла сознание…
Я медленно выплывала из черного тумана, из пропасти, из небытия. В глаза мне почему-то светили две очень яркие лампочки. Какой идиот догадался включить их? Ведь от этого света больно глазам. Пахло плесенью, затхлостью и чем-то еще очень-очень неприятным… Туалетом? Похоже, да. Где же это я?
– Очнулась, – услышала я чей-то горестный шепот.
Я повернула голову и посмотрела в сторону. Макушку тотчас пронзила жуткая боль. Вот черт! У меня что, голова треснула пополам? Кто раскроил мне череп? Кажется, я даже застонала.
– Тише, тише, милая, ты, главное, не шевелись, ты лежи…
Опять этот шепот. Но что это значит – не шевелись? Почему нельзя шевелиться? Где я, в конце концов? Вопреки совету невидимой женщины, я попробовала поднять голову. И снова ее пронзила острая боль. В этот раз я точно застонала.
– Не шевелись, говорю. Лежи смирно!
– Где я? – с трудом шевеля языком, спросила я.
– В подвале.
В подвале? В каком подвале? Как я могла оказаться в подвале, ведь я шла куда-то по улице… Куда же я шла? Черт! Ничего не помню…
Я скосила глаза в сторону. Красные кирпичные стены, старинные, даже древние, местами с выбоинами. Сейчас таких кирпичей точно никто не производит. А в углу крутая лестница без перил с большими ступенями, ведущими наверх. Возле лестницы лежит что-то темное, какая-то куча… Значит, я действительно в подвале… Хорошенькое дельце! И как же меня угораздило сюда попасть? Я попробовала рассмотреть помещение из своего не совсем удачного положения. Земляной пол. Пять швейных машинок, большой стол, пять матрасов прямо на полу. Возле меня стоят три женщины, одна сидит на корточках, она заботливо склонилась надо мной. Я попробовала еще раз поднять голову.
