Антон Леонтьев - Корона последней принцессы
Этьен де ля Вильфор заголосил:
– Валерия, но ведь у нас есть образцы! Так что извлекать ДНК из останков снова вовсе не потребуется! Конечно же, пробы остались и при пожаре ничуть не пострадали! Они ведь находятся здесь?
Швейцарка медленно произнесла:
– Да, вы правы, Этьен, они все еще в лаборатории.
– Давай сейчас же произведем повторный анализ! – предложил француз. – Образцы ДНК той девушки, которая официально считается принцессой Василисой, в нашем распоряжении имеются. Есть и образцы ДНК герцогини Зои, приходящейся Василисе теткой, а также некоторых иных членов королевского рода. Извлечены и законсервированы образцы ДНК короля Георгия, королевы Марии и всех четырех принцев…
Парижский ученый буквально трясся от восторга и нетерпения, и Алена его хорошо понимала: он почуял сенсацию, на след которой, собственно, вышел ее папка. А француз наверняка хочет присвоить себе сенсационное открытие. Но сейчас девушке было не до того – главное, будут разоблачены козни старухи Зои и арестованы убийцы папки…
Швейцарка вздохнула и повторила:
– Да, Этьен, вы правы, мы должны сделать повторный анализ, причем как можно быстрее. Только так можно узнать, были ли сфальсифицированы выводы экспертизы или нет. Мадемуазель Кочубей, полагаю, вы хотите стать свидетельницей новой экспертизы? Тем более что она не продлится долго. Все образцы имеются в лаборатории. Прошу вас!
Алена, радуясь тому, что Валерия Дорнетти на стала чинить препятствий, направилась за ней и французом в лабораторию, расположенную на том же этаже. А по пути заглянула в кабинет, где сидел Андрей, и узнала от него, что он решил скачать всю информацию, содержащуюся в центральном лабораторном компьютере, на захваченный им ноутбук. Однако на это потребуется время, добавил молодой человек.
* * *Лаборатория оказалась маленькой, приборы были выключены и накрыты чехлами. Швейцарка предложила профессору де ля Вильфору сесть в кресло, а Алена опустилась на стул у зарешеченного окна.
– Не могу сконцентрироваться, когда кто-либо ходит по помещению, – пояснила с улыбкой швейцарская профессорша. Она остановилась около стеклянного шкафа, вынула из него штатив с пробирками и сказала: – Да, так и есть. Вот они, пробы… – Она вынула две пробирки и, посмотрев на свет, добавила странным тоном: – Образцы ДНК принцессы Василисы… Или, во всяком случае, той девочки, которую до сих пор считали дочкой короля Георгия...
Француз не удержался, вскочил на ноги:
– Валерия, милая моя, ну чего же вы ждете? У меня уже руки чешутся! Представляете, что за сенсация будет? И вышел на нее я… Конечно, толчком ко всему послужили изыскания уважаемого коллеги Кочубея, о чем будет упомянуто. И ваше имя, дорогая Валерия, тоже не будет обойдено молчанием. О, какие будут заголовки! «Профессор Этьен де ля Вильфор разоблачает обман века! Принцесса Василиса не была расстреляна! Вместо нее погибла другая!»
Швейцарская ученая дама странно улыбнулась, подошла к одному из аппаратов, положила в него пробирки и включила агрегат. Тот засветился и загудел. Алена в непонимании уставилась на швейцарку, а затем бросилась к столу. Валерия Дорнетти преградила ей путь, и Алене пришлось весьма невежливо отстранить профессоршу.
Девушка судорожно выключила агрегат и вытащила оттуда штатив с пробирками – их содержимое почернело и дымилось.
– Профессор Дорнетти, как вы могли? Ведь вы просто-напросто уничтожили образцы ДНК! – крикнула девушка.
– Ах, милочка, и как я только могла допустить такой досадный промах... – вздохнула профессорша, вырвала у Алены пробирки, разжала пальцы, и пробирки полетели на пол.
Алена вскрикнула. Профессор де ля Вильфор с оторопью наблюдал за тем, как Валерия Дорнетти занесла над пробирками свою изящную ножку в черной туфельке и раздавила образцы проб. Послышался противный стеклянный хруст.
– Валерия, что с вами? Вы что, с ума сошли? Это же наши единственные образцы ДНК! – заверещал профессор, бухаясь на колени и пытаясь собрать с пола осколки.
– Не утруждайте себя, Этьен, образцы уничтожены, – заявила швейцарка и, оттолкнув француза, выскользнула из лаборатории.
Алена бросилась к двери, но Валерия Дорнетти оказалась проворнее – щелкнул замок. Швейцарка заперла их!
– Но почему, почему? – вопил парижский ученый, копошась в осколках. – Ах, я порезал руку!
Алена отпихнула его от раздавленных пробирок и заметила зло:
– Профессор, вы только что полили собственной кровью образцы! Даже если от них что-то и осталось, то теперь испорчено окончательно. И новый анализ совершенно невозможен.
– Мадемуазель, выходит, что Валерия… что она с ними заодно! – ошеломленно произнес, садясь на линолеум, профессор. – Но ведь она такой знаменитый ученый! Поверить не могу, что ее купили! Она состоятельна, и даже более чем, ее муж дипломат и происходит из семьи южноамериканских банкиров… Ей не требуются деньги!
Алена подумала, что самого де ля Вильфора могли бы купить не деньгами, а славой. Наверняка Любомировичи нашли ключик и к сердцу швейцарки.
– Какой удар! – продолжал стенать профессор. – Валерия мне так нравилась, а оказалась продажной шкурой…
Алена дернула ручку и убедилась, что дверь просто так не вышибить. Через окно тоже бежать нельзя – оно забрано решеткой. Что же делать?
Девушка начала барабанить в дверь и кричать по-русски в надежде, что ее напарник услышит:
– Помоги мне! Мы в ловушке! Андрей, на помощь!
В самом деле, вскоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась – однако на пороге стоял вахтер, а позади него возвышался бритоголовый охранник.
– Наконец-то нас освободили! – радостно завопил профессор, поднимаясь с пола. – Господа, вы должны немедленно задержать профессора Валерию Дорнетти! Она только что намеренно уничтожила важнейшие вещественные доказательства!
И только увидев непонимание на лицах слушателей, профессор сообразил, что вещает на французском. Вахтер и охранник переглянулись, приблизились к Алене и, грубо схватив ее, вытащили из лаборатории. Девушка яростно сопротивлялась, но справиться с двумя дюжими мужиками ей было не под силу.
В этот момент в коридоре появился уже знакомый Алене франтовато одетый представитель Академии наук, тот самый, что сопровождал ее в морге при опознании тела отца. Он был не один, а с двумя молодыми типами, одетыми в черные костюмы с черными же рубашками и галстуками.
Франт коротко отдал какое-то распоряжение по-герцословацки, вахтер с охранником отпустили Алену и, едва ли не кланяясь, отошли. Лощеный господин, скупо улыбнувшись, заговорил по-французски:
– Профессор де ля Вильфор, ценю вашу заботу о научной истине, но не соблаговолите ли пройти с этими господами? Они снимут ваши показания.
Профессор, ощетинившись, важно заявил:
– Никуда я не пойду! Я требую, чтобы Валерия Дорнетти была немедленно задержана. Она уничтожила пробы! Но все равно я выступлю на пресс-конференции и расскажу всему миру, что принцесса Василиса не была убита.
Представитель Академии наук покачал горестно головой:
– На вашем месте, профессор, я бы забыл обо всем, что только что произошло. Результаты экспертизы уже оглашены.
– Они фальсифицированы! – горячился француз. – И это все должны знать! Позвольте мне пройти!
Но типы в черных костюмах не дали ему удалиться, загородив дорогу. Представитель Академии наук вздохнул, голос его стал вкрадчивым:
– Последний раз предлагаю вам все забыть, профессор. Тем более что доказательств у вас нет ровным счетом никаких. Ведь вас могут заподозрить в намеренной инсценировке скандала, в погоне за дешевой сенсацией, что повредит вашей научной карьере и подмочит вашу репутацию.
– Имя де ля Вильфора что-то да значит в мире науки! – хвастливо заявил профессор. – И ко мне прислушаются! Может, сразу и не поверят, но у людей зародятся сомнения. Слухи о том, что Василиса не погибла, ходят уже давно. Начнется расследование, установят, что профессор Кочубей пал жертвой не грабителей, а подлых людишек, старающихся замолчать правду!
Лощенный субъект покачал головой:
– Вот чего я и опасаюсь, профессор. Ни скандалы, ни истерика в прессе нам не нужны. Но вы не хотите этого понимать. Как не захотел понимать и профессор Кочубей. Ну что же, вы не оставляете нам выбора…
Он кивнул типам в черных костюмах, один из них вытащил небольшой пистолет с глушителем и выстрелил во французского ученого. Тот, даже не успев толком осознать, что произошло, покачнулся, а затем неловко упал. Алена в ужасе уставилась в остановившиеся распахнутые глаза парижанина. И кровавое пятно, быстро расплывавшееся на одежде в районе сердца, подтверждало: де ля Вильфор мертв.
Девушка машинально опустилась на колени перед профессором, неловко схватила его голову, попыталась реанимировать, однако все было напрасно. Представитель Академии наук произнес с ухмылкой:
