Антон Леонтьев - Корона последней принцессы
Девушка ненадолго задумалась. Потом стала рассуждать вслух.
– Мюнхенский профессор Хохмайер наверняка тоже подкуплен Любомировичами. Он мне всегда был неприятен… Касательно швейцарки Валерии Дорнетти ничего сказать не могу – вроде бы вполне нормальная женщина, папке даже очень нравилась, и я не могу себе представить, что она польстилась на посулы. Но сейчас именно она стала главой экспертной комиссии, и это настораживает. Про южнокореянку Минг Кой я молчу, с ней и так все понятно. Прочие специалисты… Ага, французский профессор! Как же я могла забыть о галантном Этьене! Он хоть смешон и навязчив, однако я не могу вообразить, что его могли купить. Причем де ля Вильфор – ас в своей области. К тому же деньгами его не прельстишь, потому что он происходит из чрезвычайно состоятельной дворянской семьи. Точно, мы должны обратиться к нему!
– А заодно проникнуть в лабораторию и покопаться в тамошнем центральном компьютере, где собраны все данные, – добавил Андрей.
Через день они отправились в то здание Академии наук, куда переехала лаборатория. Официальные результаты работы комиссии были уже оглашены, и ученые подводили последние итоги, намереваясь в ближайшее время покинуть Экарест.
К входу подъехал автомобильчик с замысловатой эмблемой. Из него выскочил Андрей, облаченный в синий комбинезон, в руках в него был ящик с инструментами. Алена, также в комбинезоне, в берете, скрывавшем ее волосы, и с темными очками в пол-лица, последовала за ним.
Вахтер на входе долго их не мурыжил: Андрей, бойко тараторя с ним по-герцословацки, кажется, рассказал заодно несколько шуток, и мужчина беспрепятственно пропустил их.
– Я сделал так, чтобы отсюда поступила жалоба на то, что возникли проблемы с оборудованием, – пояснил Андрей, когда они поднялись по широкой лестнице на второй этаж. – Подобное здесь случается практически каждый день, так что вахтеры привыкли и уже не звонят, дабы осведомиться, вызывали ли ремонтников. А теперь нам надо сориентироваться…
Здание оказалось пустынным, что было заговорщикам лишь на руку. Изредка попадавшиеся на пути сотрудники не обращали ни малейшего внимания на двух людей в синих комбинезонах. Андрею понадобилось некоторое время, чтобы понять, куда идти, и наконец они добрались до южного крыла, где и находилась лаборатория.
Заметив электрический щиток, молодой человек открыл его и принялся в нем копаться. Через некоторое время удовлетворенно хмыкнул:
– Ага, теперь все понятно... Ну что же, вперед!
Они прошли по коридору, остановились перед одной из дверей. Алена дернула ручку – дверь была закрыта. Андрей со сноровкой профессионального грабителя при помощи отмычки вскрыл ее.
– А сигнализация не сработает? – забеспокоилась Алена, на что ее сопровождающий снова хмыкнул:
– Алена Павловна, а что, по-вашему, я делал в коридоре на распределителе? Или, думаете, мне хочется угодить в лапы полиции?
В комнате располагались компьютеры и прочие технические средства. Андрей присвистнул, сел в вертящееся кресло, включил один из агрегатов и сказал:
– Все как я и предполагал… Мне потребуется какое-то время на то, чтобы внедриться в систему и найти в ней нужную информацию. Если, конечно, информация там вообще имеется. Так что прошу меня извинить!
Огорченная Алена вышла из кабинета. Она-то оказалась здесь совсем с другой целью! Только, похоже, синеокий нахал ее обманул – они пожаловали в то время, когда все ученые уже разошлись. Андрею наверняка наплевать на смерть ее папки, ему хочется одного: отыскать фамильные драгоценности короля, будь они неладны. Как будто побрякушки способны сделать человека счастливым! Если бы только можно было вернуть к жизни папку… Но этого не купишь ни за какие деньги.
Внезапно Алена услышала звук открывающейся двери и увидела выходящей из соседнего кабинета кореянку Минг Кой. Девушка немедленно отвернулась и сделала вид, что внимательно изучает состояние паркета. Дамочка прошла мимо нее, кажется, не обратив внимания.
И почти сразу же на глаза Алене попался французский профессор. Именно его она и искала! Мужчина, вытирая рот платком, шагал к одному из помещений. Девушка ринулась к нему…
* * *Этьен де ля Вильфор вскинул на Алену глаза и произнес чуть ли не благоговейно:
– Неужели, мадемуазель, это правда?
И, не слушая ответа, снова углубился в чтение распечаток. Лицо ученого раскраснелось, а на губах играла улыбка. Наконец, перевернув последнюю страницу, ученый произнес:
– Не понимаю только, почему мы не были поставлены в известность о выводах профессора Кочубея? Профессор Минг Кой презентовала нам совсем другое…
И тут до него дошло. Француз выпучил глаза:
– Но в таком деле мы имеем дело с наглой фальсификацией и подделкой результатов исследования международной комиссии, состоящей из признанных специалистов, мадемуазель. Однако я никому не позволю вынудить меня поставить свою подпись под ложным заключением! Клянусь Богородицей, мне об этом ничего не было известно! Я ведь доверял профессору Минг Кой, а она, в свою очередь, твердила, что ваш батюшка полностью согласен с ее выводами. Да никому и не приходило в голову, что останки принадлежат не принцессе Василисе! Тем более что реконструировать лицо барышни не получилось, череп был слишком уж поврежден, удалось воссоздать лишь фрагменты. Ни у кого и тени сомнений не было…
Алена французу верила – он пыхтел от гнева и явно не разыгрывал ее. Значит, Любомировичи подкупили не всех ученых. И даже не со всеми пытались сделать это. Потому что стоило им обратиться не к тому человеку, как об их аморальном предложении стало бы немедленно известно прессе. Так произошло с папкой, потому его и убили.
– Мадемуазель, это неслыханно! – продолжал кипятиться французский профессор. – Мое доброе имя было использовано для гнусного обмана! Я не потерплю, я не позволю! И ваш покойный батюшка…
Этьен де ля Вильфор, не договорив, так и остался стоять с разинутым ртом. А потом осторожно продолжил:
– Мадемуазель, ваш покойный батюшка… Я хорошо знал его, он был человек кристальной честности и ни за что бы не стал замалчивать столь сенсационные выводы. Неужели профессор Кочубей погиб именно по этой причине? Чудовищно, мадемуазель, просто-напросто чудовищно!
Щелкнул замок, и дверь кабинета, в котором Алена и француз вели беседу, распахнулась. На пороге, держа под мышкой темную папку, возникла швейцарский профессор Валерия Дорнетти. В левой руке она держала кружку, из которой поднимался пар. Ученая дама была явно ошарашена.
– Этьен, милый мой, что вы здесь делаете? – произнесла она по-французски с сильным швейцарским акцентом. Затем ее взгляд переместился на Алену. Берет девушка с головы уже стащила, а очки сняла, поэтому узнать ее не представляло труда.
Швейцарка едва не расплескала кофе и, поставив кружку на стол, бормотала в изумлении:
– Мадемуазель Кочубей, ведь это вы? Но, если не ошибаюсь…
– Вы хотели сказать, что меня ищет полиция? – усмехнулась Алена. – Профессор Дорнетти, вы же возглавляете экспертную комиссию, вы должны ознакомиться с бумагами, которые я принесла! Немедленно!
– Валерия, это меняет весь расклад! – затараторил французский ученый, протягивая профессорше листы с диаграммами и выводами Павла Леонидовича. – Нам наглейшим образом морочат голову! Но я никому не позволю морочить себе голову! Мы должны что-то предпринять... А я знаю, что именно – созвать пресс-конференцию! Прямо сейчас! Наши имена что-то да значат в ученом мире, к нам прислушаются, нам поверят…
Швейцарка, нахмурив брови, просматривала бумаги. Алене показалось, что на лице Валерии Дорнетти возникла гримаса страха. Нет, наверняка только показалось!
– Не могу поверить! – изрекла наконец ученая дама. – Но тогда… Тогда, конечно же, все меняется! Но скажите, милая Алена, откуда у вас эти документы?
– В моем распоряжении находится ноутбук моего отца, – ответила девушка. – Теперь вы понимаете, профессор Дорнетти, что произошло? Моего отца убили, дабы его выводы не стали достоянием гласности. И вы должны мне помочь найти убийц!
– И помимо того, милая Валерия, все должны узнать правду! – горячился француз. – Какой позор, какой стыд и срам! Пожалуй, почище фальсификации результатов определения возраста Туринской плащаницы! Я немедленно свяжусь с моим хорошим другом, владельцем крупного медийного холдинга в Париже…
Валерия Дорнетти властно подняла руку, призывая Этьена замолчать.
– Милая мадемуазель Кочубей, вне всяких сомнений, у вас на руках шокирующие и разоблачительные документы. Однако при всем уважении к вам и вашему покойному батюшке… Откуда мы можем знать, что предоставленные вами документы – не ловкая подделка? Останки членов королевской семьи так сильно пострадали во время пожара, что повторная генетическая экспертиза вряд ли увенчается успехом. То есть официальные выводы нельзя будет опровергнуть, а выводы вашего отца – подтвердить.
