Марина Серова - Принцип неверности
— А что ж тогда не смогли профессионально «закладку» в машине сделать? — съехидничала я. — Да и засаду в номере провалили? Ой, что-то вы врать изволите по поводу спецназа!
Я прекрасно понимала, что Галушко тянет время, чтобы поскорее утихла боль в колене. Видимо, он так и не желал признать тот очевидный факт, что его переиграла женщина. И очень рассчитывал взять реванш. Но я не могла отказать себе в удовольствии поиздеваться над начальником службы безопасности. Водитель во время наших переговоров растерянно переводил взгляд с меня на Галушко и, по всей видимости, не знал, что ему предпринять. Эта его нерешительность натолкнула меня на мысль, что он не в курсе авантюр своих начальников.
— А что вы Игорю сказали? — продолжала допытываться я, медленно меняя позицию и готовясь атаковать Галушко. — Наверняка что-нибудь благородное соврали?
— Не твое дело, кукла чертова! — выругался Галушко. — Молчи лучше!
— А иначе что — убьете меня? Так ведь убить человека легко. Проблемы уже потом возникают. Куда труп девать, например? Я уж не говорю о том, что придется избавляться от свидетеля.
— Ах ты, дрянь!! — взвыл начальник безопасности и ринулся на меня.
Я мягким кошачьим шагом отступила назад и в сторону, уходя с линии атаки, и встретила Галушко двумя ударами одновременно. Основанием ладони в подбородок и коленом в низ живота. Эффективность такой комбинации напрямую зависит от веса противника и от скорости, с которой он атакует. Поскольку в Галушко было никак не меньше восьмидесяти пяти — девяноста килограммов, напоровшись на неожиданное препятствие, да еще и в наиболее уязвимых точках, он отлетел назад. При этом он со всего размаху ударился затылком о косяк, по которому и сполз на пол. Я быстро развернулась к водителю, готовая к нападению. Но тот быстро поднял вверх руки.
— Я не агрессивен, — проговорил он.
— Хочешь убедить меня, что оказался здесь случайно?
— Почти. — Водитель Игорь осторожно протиснулся вдоль стены. — Вы только не бейте меня, я вам все объясню!
— Знаешь, дорогой, я сегодня весь вечер сталкиваюсь с чьими-то объяснениями. Так что тебе придется очень постараться, чтобы я тебе поверила!
— Галушко сказал, что, поскольку Хрыкин угодил под машину, надо быстро собрать для него вещи в больницу. Мы приехали в гостиницу, ребята сложили все, что здесь было, и уехали, а меня Галушко попросил остаться. Сказал, что, возможно, те, кто покушался на Хрыкина, придут в его номер.
— Интересно, что им тут делать? Ты об этом не подумал?
— Да как-то не пришло в голову, а Галушко не стал ничего объяснять…
— А что ты знаешь о покушениях на Хрыкина?
— Ничего. Они происходили только тогда, когда за рулем сидел Галушко…
— Понятно, значит, сейчас мы приведем в сознание начальника СБ и узнаем все из первых уст.
В этот момент в дверь требовательно постучали. И почти сразу же я услышала голос портье:
— У вас все в порядке? Вы просили позвонить в полицию…
— Все в порядке, — крикнула я. — Полиция не нужна.
— И все же откройте, мы должны осмотреть номер, — продолжал настаивать портье.
Встреча с доблестными стражами порядка не входила в мои планы. Но я по опыту знала, что просто так они не отстанут. Пришлось открыть дверь. На мое счастье, за ней оказались только портье и двое охранников из гостиничной службы.
— Все в порядке? — спросил один из них, собираясь войти в номер.
— Да-да, — торопливо сказала я, не давая ему этого сделать. — Все в порядке. Не стоит беспокоиться.
За спиной я услышала стон и поняла, что Галушко приходит в себя. Следовало поторопиться. Если он поднимется на ноги и доковыляет до двери, все мои усилия пойдут насмарку. Этот налим обязательно вывернется, представит дело так, что главной злодейкой окажусь я.
— Все прекрасно, я вас очень прошу, не беспокойте нас пару часов, — на последних словах я сделала особое ударение и состроила глазки всем троим мужчинам.
Портье понимающе хмыкнул и, повернувшись к охранникам, проговорил:
— Пойдемте, парни, этих певцов-музыкантов не поймешь!
Едва они отошли к лифту, как я быстро захлопнула дверь и повернула ключ на два оборота. Галушко действительно приходил в себя. Но не сам, а с помощью водителя Игоря, который поливал его водой из графина. Только благодаря тому, что начальник службы безопасности хорошо приложился затылком о косяк, в себя он приходил медленно. Выяснять отношения мне с водителем было некогда. Преодолев коридорчик в два прыжка, я подскочила к Игорю и двумя ударами в солнечное сплетение уложила его рядом с его начальником. Потом быстро выдернула у обоих мужчин брючные ремни и связала им руки. Галушко все еще бессмысленно вращал мутными глазами. Положение водителя было гораздо трагичнее. Он не успел опомниться от удара под ложечку и ловил воздух открытым ртом. Вообще-то, я поступила по отношению к нему жестоко. Но другого выхода у меня не было. Дожидаться, пока он, улучив момент, шарахнет меня сзади по затылку, мне не хотелось. А судя по тому, что он пытался за моей спиной привести в чувство Галушко, именно так Игорь и собирался поступить.
Покончив со связыванием противников, я присела в кресло и достала мобильник. Котехов наверняка уже весь извелся, ожидая моего звонка. Да и потом, ему будет интересно побеседовать с Галушко. Дождавшись, когда Олег ответит, я без предисловий заявила ему:
— Приезжай, срочно! Я тут такого сочного «языка» спеленала!
— Не понял?..
— Приедешь — поймешь, я в гостинице, номер «1256», — заявила я и тут же отключилась. Даже ни на грамм я не сомневалась, что максимум через час он будет в гостинице.
Заметив, что Галушко смотрит в пространство уже более осмысленными глазами и даже пытается сесть, я улыбнулась ему:
— Ну, что, Вадим Сергеевич, давайте поговорим начистоту?
— Да пошла ты, — сплюнув на ковер кровь, пробурчал Галушко. — Все равно ты ничего не докажешь!
— А я и не собираюсь этого делать. Пусть этим занимаются те, кому это положено по службе. ОБЭП, например, и прокуратура. За вами с Погорельцовым наверняка много чего имеется. Не зря ведь он снял квартиру, а вам ничего не сказал?
При упоминании о квартире Галушко побледнел и дернул плечом.
— Но до того, как передать вас родной полиции, — продолжала я, — мы с вами поступим очень нехорошим образом.
— Что ты задумала? — Глаза у Галушко сузились от злости.
— А вот скоро сюда приедет один человек и все вам расскажет, — улыбнулась я. — Мне кажется, вам будет интересно узнать, какая участь вас ждет.
— Ты хоть понимаешь, с кем связываешься?! — елозя спиной по стене, безуспешно пытаясь подняться на ноги, проговорил Галушко. — Ты даже не представляешь, какие люди за нами стоят!
— Никто за вами не стоит, — устало сказала я. — Это вы Хрыкина могли разводить, как последнего лоха. А со мной этот номер не пройдет. Вы с Погорельцовым — самые обыкновенные кидалы от искусства. И еще вы, как и полагается всем мошенникам, неплохо знаете психологию…
— Дура, — замотал головой Галушко, — какая же ты дура! Неужели ты не понимаешь, что Хрыкин — ничто! Ноль! Просто ширма. А настоящие, большие люди, спрятались в тени. Но если понадобится, они прикроют нас. Это ты… вы понимаете?!
— Понимаю. Но вот поймут ли это настоящие хозяева «Овации-95» — не знаю. А ты, Галушко, прекрасно знаешь, что они — люди серьезные, престиж и репутацию своей фирмы ценят очень высоко. И если хотя бы половина из того, что о них рассказывают, правда, я сильно сомневаюсь, что кто-то станет вам помогать.
На полу, отдышавшись, завозился водитель Игорек.
— А может, твой водитель посговорчивее окажется? — предположила я. — Сам понимаешь, никому не интересно страдать за чужие грехи.
— А что он может знать? — злобно улыбнулся Галушко. — Его дело — баранку крутить. Слушайте, Евгения Максимовна, — неожиданно сменил тон Галушко, — на кого вы работаете?
— На себя.
— Пусть так. Мы заплатим вам больше, чем та сумма, о которой вы договаривались с Арчировым.
— А за что вы собираетесь мне платить? — мой наивный вопрос заставил Галушко смутиться.
— Не выдавайте меня. Лично меня. А с Погорельцовым поступайте как хотите.
— До чего же у вас милая компашка, — потянувшись, сказала я. — Спасая собственные шкуры, вы готовы утопить друг друга! Ладно, рассказывайте все, что вы знаете, а потом подумаем, что с вами делать. К тому же я с трудом верю, что у вас лично есть деньги, чтобы заплатить мне. Вся касса — у Погорельцова, а он смылся на съемную квартиру зализывать раны. Где эта квартира, вы не знаете, а Погорельцов вряд ли любит делиться информацией.
— Откуда вы знаете про квартиру? — сдавленно спросил Галушко.
— Откуда надо, оттуда и знаю. Рассказывайте!
— Ладно, слушайте.
