Людмила Ситникова - В гости по утрам
Зеленов вздохнул.
– Я часто думаю о Виктории и Руслане Марыгиных. Куда они могли деться? Что с ними стало? И каждый раз внутренний голос кричит – дети не погибли, они выжили. Не знаю, каким образом им удалось выжить, но я чувствую это. Чувствую и все. Хоть ты тресни, а я стоять на своем буду. Меня за дурака считали, мол, посуди сам, как два ребенка могли выжить. Даже тетка полагала, что племянники давно у бога.
– Тетка?
– У самого Марыгина, кроме детей, близких не было, а вот у его покойной жены сестра имелась. Мы, разумеется, и с ней встречались. Она в ту пору была замужем за латышским дипломатом, и они собирались уезжать на постоянное местожительство в Ригу. – Денис Игоревич зацокал языком. – Красивая женщина. Сколько лет прошло, а ее лицо у меня перед глазами так и стоит. Повезло тому дипломатику, такую бабенку отхватил.
– Помните, как ее зовут?
– Конечно, помню, я вообще имена красивых женщин никогда не забываю. Красотку звали Тина Райнис. А если полностью, то Валентина Олеговна Райнис, в девичестве Огнева.
Катарина впала в ступор. Денис Игоревич продолжал говорить, но она уже ничего не слышала.
Глава 13
Ката появилась у двери магазинчика в тот самый момент, когда Огнева намеревалась повесить на ручку табличку «Закрыто».
Увидев Копейкину, Валентина Олеговна грустно констатировала:
– Со смертью Варвары наш магазин превратился в пустующую пещеру. Никто сюда не заходит, а прежде мы ведь не знали отбоя от покупателей. Не знаю, случайность ли это или действительно Варенька притягивала к себе удачу, но если так пойдет и дальше, мне не останется ничего другого, как закрыть магазин.
Катарина прошла внутрь.
– Валентина Олеговна, не угостите меня чаем?
– С радостью. Пошли в кабинет. Я сама собиралась полакомиться бутербродиками.
Сев на стул, Катарина наблюдала за действиями Огневой. Валентина поставила перед Каткой чашку и, не переставая улыбаться, опустила в нее чайный пакетик. Затем она взяла сахарницу и, положив в чашку две ложки «сладкой смерти», запоздало поинтересовалась:
– Ты пьешь сладкий чай или заменить чашку?
– Все в порядке.
Когда кипяток был разлит, Валентина достала из холодильника тарелку с бутербродами.
– Угощайся, только умоляю, не стесняйся.
Ката продолжала сидеть молча.
– Катарина, ты сегодня какая-то странная, у тебя неприятности?
– Ломаю голову, кто мог убить Варвару Тарасовну?
Огнева подалась вперед.
– Убить?! Почему ты заговорила об убийстве? Насколько мне известно, Варенька покончила жизнь самоубийством. Или я чего-то не знаю?
– Ее убили! – Ката взяла бутерброд с сыром. – А если быть совсем точной, то Варваре Тарасовне помогли выпасть из окна.
– Боже! Девочка, какие ужасные вещи ты говоришь. Но с чего… с чего ты вдруг пришла к такому умозаключению?
– На то имеются все основания.
– А мне можно узнать, какие именно?
– Валентина Олеговна, вы были близкой подругой Нижегородской?
– Самой близкой, – с гордостью сказала Огнева.
– Я понимаю, вам сейчас тяжело и…
– Ты права. Чертовски тяжело. Варенька была для меня почти сестрой. Нас связывали очень крепкие отношения, а теперь с ее уходом у меня словно частицу души отняли. Это так тяжело, Ката, когда ты теряешь близких тебе людей. Тяжело и обидно, что жизнь настолько несправедлива.
Катка выдержала паузу.
– Согласна с вами, – наконец проговорила она. – С уходом близких людей человек чувствует себя одиноко, и порой в его голову начинают закрадываться всевозможные мысли, от которых он старается избавиться, но… к сожалению, это не всем удается.
– Мысли? Не возьму в толк, какие мысли?
– Варвара Тарасовна не первый близкий вам человек, которого вы потеряли, верно?
Огнева опустила глаза.
– Одиннадцать лет назад умер мой муж. Я его любила больше жизни, а когда его не стало, меня будто подменили. Самой хотелось поскорее отправиться к богу.
– И кто вам помог выбраться из объятий депрессии?
Глаза Валентины Олеговны засияли.
– Дети и внуки. Только благодаря им я вновь смогла почувствовать вкус к жизни.
– Я думала, у вас нет детей.
– Есть, – Огнева блаженно улыбнулась. – Правда, живут они далеко, и видимся мы редко.
Катарина уронила на пол чашку.
– Черт!
– Ката, вы не обожглись? – Огнева вскочила со стула и подбежала к Копейкиной.
– Валентина Олеговна, как вам удалось вывезти племянников в Ригу?
Женщина остолбенела. Ее глаза были готовы вылезти из орбит, ноздри раздулись, а губы непроизвольно распахнулись, и Катка услышала вырвавшийся наружу стон.
Продолжая смотреть на Огневу, она повторила вопрос:
– Так как же вам удалось скрывать Вику и Руслана? Как? Ответьте?
Валентина дотронулась до щеки, медленно замотав головой.
– Вика и Руслан умерли.
– Неправда! Они живы, и вы это прекрасно знаете.
– Умерли, – твердила Огнева. – Умерли тридцать лет назад. Но вместо них на свет появились Гунта и Андрис Райнисы. Мои дети. Они мои, только мои.
– Мне казалось, в нашей стране, а тем более в советские годы, невозможно провернуть столь опасную операцию по вывозу детей, которых искали на каждом углу.
– А мне удалось, – закричала Валентина. – Я смогла вывезти племянников и ни дня не жалела о содеянном. Я поступила правильно, в чем ни разу не раскаялась. Мой сын и моя дочь выросли достойными людьми. Гунта микробиолог, она с мужем и тремя дочерьми живет в Штатах. Андрис работает в банке в Женеве. Несмотря на шок, пережитый в детстве, они не сошли с ума. Я этого очень боялась, боялась, что у детей помутится рассудок. Тряслась над ними как ненормальная. И только благодаря заботе, моей материнской ласке и недюжинному терпению с моими детками полный порядок. Они здоровы, счастливы, успешны, я горжусь ими.
– Валентина Олеговна, а зачем вы убили Павла?
Губы Огневой скривились в ухмылке.
– Почему ты спросила именно про Павла, а не про Варвару?
– Как раз в случае с Нижегородской у меня нет вопросов – мне все предельно ясно. Вы знали, что она отправила на тот свет Марыгина, тем самым сделав его детей полными сиротами, но Павел…
Валентина Олеговна прервала Катку резким взмахом руки.
– Она уничтожила всех! Костю, кухарку, няньку, шофера, садовника. Вика с Русланом не пострадали только потому, что играли в прятки. Они спрятались в укромных уголках, ожидая появления няньки.
Огнева достала из сумочки сложенный вчетверо лист бумаги.
– Читай! – приказала она Катке.
– Что это?
– Признание Нижегородской. Я заставила Варвару написать правду в обмен на обещание сохранить жизнь Елене. Да, да, я ведь хотела убить и Ленку. Хотела убить их всех. Все семейство. Поступить так же, как тридцать лет назад поступила эта змея. Но после смерти Павла со мной начали происходить необъяснимые вещи. Меня мучил страх, и я поняла, что больше не смогу отнять жизнь у человека.
– А Варвара?
– Она не в счет. Нижегородская не человек. Ее я убила бы при любом раскладе. Единственное, в чем я сейчас раскаиваюсь, так это в убийстве Павла.
Катарина начала поглощать неровные строчки, написанные рукой Варвары Тарасовны.
«Я, Нижегородская Варвара Тарасовна, – далее стояло число, месяц и год рождения, – признаюсь в том, что убила Марыгина Константина Евгеньевича и…».
– Почему ты не читаешь дальше? – вопрошала Огнева. – Нижегородская во всем призналась. Она писала письмо, а я стояла рядом, направив дуло пистолета ей в висок. У нее не было другого выбора. Варька молила меня, чтобы я не трогала Лену. Она валялась в ногах, кричала, плакала, но мне нисколечко не было жаль старую убийцу. Мне было плевать на ее крокодиловы слезы и мольбы. Она нелюдь и заслужила самого сурового наказания.
Огнева опустилась на стул, провела платком по взмокшей шее и, закрыв глаза, тихо заговорила…
– Тридцать лет назад Виктории было десять лет, Руслану едва исполнилось шесть. Они рано лишились матери, поэтому отец всеми силами старался окружить их заботой. Мы с Константином были на ножах, я редко приезжала к племянникам, и в первую очередь наши прохладные отношения с Марыгиным были связаны с его… деятельностью. Я знала, что Костя тесно связан с криминалом. К сожалению, изменить ситуацию я не могла, да и кто бы меня послушал. Когда я увидела на пороге перепачканных и заплаканных племянников, мне сделалось дурно. Руслан захлебывался в рыданьях, а Вика, крепко сжимая ладонь брата, больше походила на куклу, чем на живого человека. Она всегда отличалась сообразительностью. В десять лет Викуша была вполне самостоятельным человеком, не в пример тем избалованным детишкам, родители которых, как и Костя, занимали высокие посты. У нас в гостях Викуша была всего несколько раз, но тем не менее она смогла найти дорогу. Чуть позже, когда мне удалось успокоить Руслана и уложить его спать, Вика рассказала ужасную историю.
