Андрей Воронин - Последний аргумент закона
Сэм и Пит сидели за столиком в кафе возле самого окна.
— Уехали и мент и Забродов, — Сэм глотком допил кофе и забросил в рот оставшуюся половину бутерброда.
— Вот так всегда, — недовольно бросил Пит, — толком поесть не дадут.
— Ты уже обедал.
Мужчины торопливо встали из-за стола и направились в арку. Сэм про себя отметил, что во дворе никого нет, если не считать котенка, сидящего у колеса «лэндровера».
— Это его машина? — почти не шевеля губами, спросил Пит.
— Да.
— Стильный мужик, — охранники обменялись этими фразами на ходу Сэм даже не попытался отгадать код замка, вытащил из кармана пластиковую карточку и сунул ее в щель между половинками двери. Карточка отодвинула ригель замка, и мужчины прошли в подъезд.
— Ловко ты управился, — прошептал Пит, — мне такая конструкция попадается впервые.
— Мне тоже, — ухмыльнулся Сэм.
— Шикарный дом, — тихо говорил Пит, — я бы сам не отказался жить здесь.
— Рылом не вышел, — огрызнулся Сэм.
— Кто он — этот мужик, к которому мы идем, если квартирку в таком доме имеет?
— Понятия не имею, но с виду мужик тертый.
— Староват для супермена, — заметил Пит. Охранники, не сговариваясь, улыбнулись, увидев ярко начищенную табличку на двери отставного полковника.
— Не хрен людям делать!
— Чтобы по несколько раз взбираться на такую высоту, надо железное здоровье иметь, — сказал Сэм, разглядывая уже дверь в квартиру Забродова.
Пит присел на корточки и стал изучать ключевую щель замка.
— Эту дверь твоей карточкой не откроешь, тут трехсторонний ригель.
И тут за дверью послышались звуки. Пит слегка от прянул от двери, а Сэм инстинктивно запустил руку под куртку, сжал рукоять пистолета.
— Нам сказали, что он живет один, — прошептал Пит. — Собака, — беззвучно напомнил Сэм.
И точно, за дверью послышалось царапанье когтей по двери, а затем недовольное урчание.
— Не обращай внимания, — проговорил Сэм. Пит, успокоившись, что за дверью не человек, достал из кармана футляр с отмычками, напоминающий готовальню профессионального чертежника. В ней имелось пять приспособлений по типу замков. Тонкая пластинка скользнула в щель для ключа. Пит стал подводить стержень за стержнем, прислушиваясь к щелчкам. Доберман, почувствовав, что кто-то ковыряется в замке, громко залаял, зло и грозно.
— Твою мать, — выругался Сэм, — и пасть ему не заткнешь!
Пару раз Пит ошибся, нервничал. Пес ощутимо ударял лапами в дверь, и тонкая работа не ладилась. Лай добермана гулким эхом носился в подъезде. Двумя этажами ниже открылась дверь. Сэм присел, чтобы его не было видно снизу.
— Собаку завели, так следите за ней! — крикнул отставной полковник в лестничный пролет.
Прислушался, возымел ли действие его крик. Пес продолжал лаять.
— Покоя нету! — вновь раздался крик, и дверь с силой захлопнулась.
— Кажется, нам повезло, — проговорил Пит, — дверь он закрыл всего на один замок.
— Зачем закрывать на два, — усмехнулся Сэм, — если уходишь ненадолго?
Пит осторожно провернул сердцевину замка. В глубине двери что-то щелкнуло, и стальное полотно чуть заметно дрогнуло. Доберман надрывался от лая.
— Осталось повернуть ручку, — хитро улыбнувшись, сказал Пит и отступил в сторону, предоставляя сделать это Сэму.
— Пса боишься?
— А ты, можно подумать, нет?
И тут случилось то, к чему не были готовы ни Сэм, ни Пит. Смышленый доберман ударил лапой по ручке двери, и та открылась. Пес выскочил на площадку. Трусливые собаки сперва пугают противника, принимают стойку, рычат, скалят зубы, а смелые бросаются тут же, без предупреждения.
Доберман моментально вцепился зубами в лодыжку Питу, хоть тот и стоял подальше. Пит беззвучно взвыл и ударил пса кулаком в голову. Сэм попятился к перилам. Доберман все сильнее сжимал челюсти. Сэм вытащил пистолет и принялся лихорадочно наворачивать на него глушитель.
— Быстрее же! — хрипел Пит. — Он мне ногу отгрызет!
Доберман, увидев нацеленное на него оружие, отпустил Пита и готов был уже прыгнуть, чтобы вцепиться Сэму в горло, но тут прозвучал тихий, как хлопок ладонями, выстрел. Пуля вошла собаке в череп. Доберман дернулся, обмяк и завалился на бок. Дым тонкой струйкой стекал из массивного глушителя.
Пит шепотом ругался матом, пытаясь закрутить кровоточащую лодыжку большим носовым платком.
— Скорее! — прошептал Сэм и, ухватив еще дергающегося пса за задние лапы, заволок его в квартиру, втолкнул туда Пита и захлопнул дверь. — Сухожилия не порвал?
Пит осторожно шевелил ступней, морщился от боли.
— Нет, сухожилия целы и кость тоже. Кожу порвал, урод! — и он пнул ботинком неподвижно лежавшего на паркете добермана.
Заковылял по коридору, пытаясь понять, где здесь ванная. Рванул на себя дверь, схватил белое махровое полотенце и туго закрутил им ногу. Одернул окровавленную изодранную штанину.
— Теперь ты в порядке?
— Более-менее, — огрызнулся Пит, протирая ручку двери ванной, за которую только что брался голой рукой.
Сэм надел белые нитяные перчатки, прошел в гостиную. Бросил на журнальный стол возле телефонного аппарата две пачки долларов. Вернулся в коридор. Взгляд его скользил по корешкам книг.
Наконец, недобрая ухмылка заиграла на его губах. Верхнюю полку под самым потолком занимали подшивки толстых журналов, собранные по годам. Сразу было видно, что хозяин не часто вспоминает о них.
— Придержи стремянку, — Сэм вскарабкался по самодельной деревянной стремянке под самый потолок и двумя руками аккуратно вытащил подшивку журналов, стараясь не изодрать пересохшие, пожелтевшие обложки.
Прежде, чем поставить полученный от Антона распечатанный почтовый конверт на полку, он заглянул вовнутрь, чтобы убедиться, на месте ли содержимое. Небольшой запаянный пластиковый пакетик с белым порошком оказался на месте. Конверт стал к самой стенке, подшивка журналов закрыла его. Сэм подравнял журналы.
— Скорее, у меня уже нога немеет! — предупредил Пит.
— Порядок, — Сэм быстро спустился и сам поставил стремянку в угол, точно так же, как она стояла раньше. — Уходим!
— Невезуха у меня сегодня.
— Посмотри внимательнее, нет ли на паркете твоей крови.
Пит перешагнул через лежащего пса.
— Ерунда, у собак и у людей кровь одного цвета! Мужчины вышли на площадку. Пит тронул Сэма за локоть:
— Ты не забыл?
— Что?
— Гильзу подобрать.
У Сэма холодок прошелся внутри, никогда раньше о таких вещах он не забывал. Теперь же проклятый пес выбил его из колеи.
Пит сидел на корточках и вытирал с метлахской плитки бумажной салфеткой капли своей крови.
— Куда же она закатилась? — Сэм шепотом матерился, ползая по площадке.
— Здесь должна быть. Если бы ее в пролет бросило, мы бы звон услышали.
Наконец, Сэм отыскал гильзу возле керамического плинтуса, бросил ее в карман. Пит ступал тяжело, опираясь правой рукой на перила. Проходя мимо двери с сияющей латунной табличкой, охранники слышали, как все еще ругается отставной полковник.
— Что бы ты сдох! — кричал он в адрес добермана, даже не подозревая, как близки его слова к правде.
Оказавшись на улице, Пит, превозмогая боль, пошел ровно.
— По-моему, ты даже слишком стараешься, — прошептал Сэм.
— Как это?
— Припадаешь на здоровую ногу.
— Шутки у тебя дурацкие!
Оказавшись в арке, Пит тихо застонал и обернулся. Смерил взглядом «лэндровер», стоявший во дворе.
— По-моему, теперь он поймет, — сказал Сэм.
— У меня такое чувство, что нам еще придется сюда вернуться, — ответил Пит.
Свое обещание следователь не сдержал. Хоть он и божился, что завезет Забродова к самому дому, но в последний момент извинился, сославшись на срочные дела. Илларион особо и не стремился оставаться с ним в одной компании. Разговор получился тягостный и не совсем предметный.
Илларион почувствовал, что следователь все время ходит вокруг да около, не говоря ничего толкового. Люди в парке хотя бы предлагали деньги, с теми было ясно. Следователь же постоянно намекал на какие-то обстоятельства, которые надо прояснить, уточнить — ссылался на то, что дело было вечером, разглядеть человека в машине Забродову было довольно проблематично, а тем более, его опознать, и что любой мало-мальски опытный адвокат разобьет эту теорию в пух и прах, и предъявить веские объяснения будет чрезвычайно трудно.
Забродов же избрал прямую линию поведения, он уже в который раз повторил с мрачной улыбкой:
— Все, что знал, я уже сказал. Зрительная память у меня отличная, за каждое свое слово я отвечаю. И мне, поверьте, не больше, чем вам, хочется засудить невиновного человека.
— Но вы еще подумайте. Мы и других свидетелей опрашиваем, в общем, работаем. Вы надолго из города не исчезайте.
