Аркадий Адамов - Стая
Поспешно нагнувшись, Виктор поднял кепку и книгу, но пакет уже никуда не годился, больше кепку завернуть было не во что. Втискивать ее в карман и мять не хотелось. И тут вдруг Виктору пришла в голову неожиданная мысль.
Он незаметно огляделся. Никто из пассажиров не обращал на него внимания. Тогда он стянул с головы свою старенькую ушанку, плотно запихнул ее во внутренний карман пальто, а кепку натянул на голову, залихватски сдвинув на один бок. Потом покосился в сторону Устинова. Тот, чему-то ухмыляясь, продолжал смотреть в окно.
Виктор между тем снова принялся за книгу. Но сосредоточиться не мог. Он представлял себе, как они с Устиновым по приезде разыщут горотдел милиции, где уже знают об их приезде, как покажут злополучную кепку, назовут клички. Местные работники наверняка знают Ваську Длинного, а может быть, и Гусиную Лапу, хотя тот, конечно, осторожнее, и главные связи у него в Москве. Но с Васькой он, видимо, встречается, раз получил у него кепку.
Да, главные связи у Гусиной Лапы в Москве. И новые свои преступления он, вероятно, совершил тоже там. Оказывается, он давно разыскивается. Это просто счастье, что удалось узнать-кличку. Теперь о нем известно многое. Прежние судимости, побег и, кажется, снова убийство, кража в поезде. Опасный человек, очень...
С каждой остановкой пассажиров в вагоне становилось все меньше. Но потом он снова стал наполняться. Чувствовалось приближение города, того самого, куда ехали Виктор с Устиновым. Дальше электричка не шла.
За окном стало уже совсем светло. Лампы в вагоне погасли. И Виктор наблюдал за проносившимися мимо снежными полями, черной грядой леса вдали и дачными поселками.
До конечной станции оставалось уже совсем немного, вероятно, одна или две остановки, когда Виктор услышал возле себя чей-то веселый возглас:
— Знакомая кепочка!
Он обернулся. На скамье рядом с ним только что уселся розовощекий парень в расстегнутом полушубке, всклокоченные волосы его были припорошены снегом. Парень с интересом рассматривал Виктора.
— Ей-богу, знакомая,— повторил он.— Васькииа. Он ее потом в карты продул.
— Только не мне,— усмехнулся Виктор.
— Ясное дело, не тебе, а дружку своему. А тот ее, кажется, потерял.
— А я ее нашел,— ответил Виктор и с нарочитым безразличием добавил: — Могу, конечно, и вернуть, если отблагодарит.
— Будь спок. Знаешь, как о ней жалел?
— Давай адрес. Может, зайду.
— Адрес...
Парень окинул Виктора насмешливым взглядом, потом нагнулся к нему и тихо сказал:
— По адресу не живет.
— Ишь ты,— презрительно усмехнулся Виктор.
— У кореша одного ночует.
Виктор между тем лихорадочно соображал, как же теперь поступить. Парень явно не заслуживал доверия. Если его привести в милицию, он от всего отопрется. Но он, видимо, знает адрес, знает прямой путь к Гусиной Лапе.
— Вообще-то он, кажись, уехать собирался,— добавил парень.
Виктор насторожился. Положение осложнялось. Если начать с розыска Длинного через милицию, то дело затянется и Гусиная Лапа может действительно удра,ть. А тут такой случай...
— Ну что ж,— вздохнул Виктор.— Не вышла, значит, коммерция?
Парень окинул его оценивающим взглядом.
— Мне, конечно, на работу мимо идти,— задумчиво сказал он.— Могу отвести, если не дрейфишь. Копейка у него водится.
— За копейку пачкаться неохота.
Виктор чуть скосил глаза и заметил, что Устинов исподтишка наблюдает за ними. Как ему дать знак, как объяснить, что случилось?
Парень между тем мечтательно сказал:
— На двоих выпить как раз бы хватило. Может, зайдем, а? Вдруг да не уехал он еще?
Ему, видимо, понравилась эта мысль о неожиданной даровой выпивке.
— Не знаю даже,— продолжал колебаться Виктор.
Парень принялся его убеждать.
Когда поезд, наконец, подошел к конечной станции и за окном потянулась платформа, полная людей, Виктор сдался.
— Ладно. Черт с ним. Пойдем.
Пассажиры в вагоне начали шумно подниматься со своих мест. В проходе между скамьями образовалась толкучка. Люди торопились.
Парень был ближе к проходу и первый втянулся в людской поток. Виктор слегка замешкался. Теперь их отделяло несколько человек. Все медленно продвигались к выходу из вагона. Вполне естественно получилось так, что Устинов оказался прямо перед Виктором и тот успел ему шепнуть:
— Незаметно иди за мной. Парень ведет к Гусиной Лапе. Он прячется. И вот-вот удерет...
Толпа разъединила их, и Устинов исчез.
Пройдя по высокому мосту над железнодорожными путями, все спустились в город.
— Тебя как звать? — спросил парень.
— Виктор. А тебя?
— Федька.
Они шли по тихой кривой улице. Высокие сугробы отделяли узкий тротуар от мостовой с двумя глубокими неровными колеями. По другую сторону тянулся низенький штакетник, за ним виднелись одноэтажные домики, заваленные снегом. От калиток к ним вели выбитые в снегу тропинки.
— А там есть кто? — спросил Виктор.
— Вовка небось уж на работу ушел. Бабка одна осталась. Да. ты не дрейфь,— успокоил Федор.— Ничего он с нами не сделает,— и вдруг настороженно посмотрел на Виктора.— Только магарыч пополам, идет?
— Ага,— кивнул головой Виктор.
Он шел, стараясь разговором увлечь Федора, чтобы тот не оборачивался. На этих безлюдных улицах Устинову приходилось трудно.
Они свернули в узкий переулок и по нему вышли на другую улицу. Виктор незаметно приглядывался ко всему, стараясь запомнить дорогу.
Неожиданно около какого-то магазина Виктор задержался, потом догнал Федьку.
— Купить чего надо? — спросил тот.
— А, потом,— махнул рукой Виктор.
Они торопливо пошли дальше, свернули на новую улицу и, наконец, остановились возле какой-то калитки.
— Ты меня во дворе подожди,— сказал Федор.— А я за ним сбегаю. Небось дрыхнет.
Когда Виктор остался один, он осмотрелся. Дворик был маленький, за домом тянулся низенький забор, отделявший соседний участок, где стояли два длинных сарая, между ними виднелся узкий проход. Невдалеке от дома росли толстые сосны, под окнами топорщился кустарник. Тропинка тянулась к крыльцу и с двух сторон огибала дом.
Виктор подумал об Устинове. Во двор он зайти не мог. Одна из толстых сосен росла возле самого забора, могучие корни ее выползали на тротуар. Виктор скосил глаза. Устинова нигде не было видно. Значит, он спрятался за сосну. Больше некуда.
Да, но как себя вести дальше? Лучше всего, видимо, понахальнее, как равный. Федька — это, конечно, мелочь, плотва. Другое дело те...
Додумать он не успел: из-за угла дома появился Федор. Подбежав к Виктору, он сказал:
— Пошли. Только по-быстрому. Некогда мне.
Они двинулись по тропинке к дому.
Идя вслед за Федькой, Виктор подумал: «Сколько их там? Только бы выманить на улицу».
Обогнув дом, Виктор увидел за выступом застекленной террасы с обледенелыми глухими окнами небольшую полуприкрытую дверь, обитую изнутри войлоком. Тропинка в снегу вела к ней, а потом под углом уходила к стоявшим невдалеке сараям.
Федька подошел к двери и кивнул Виктору, приглашая войти.
По крутой темной лесенке они взобрались наверх. На площадке перед еле различимой дощатой дверцей остановились, и Федька шепнул:
— Не дрейфь. Ничего они не сделают. И смотри трояк проси, не меньше.
— Трояком они от меня не отделаются,— усмехнулся Виктор.— Сколько их там?
— Двое. Вот Петьки только нету. Но все равно велели зайти.
Виктор невольно схватил его за рукав. Это получилось слишком резко, и он тоном попытался смягчить впечатление:
— Так как же тогда? Кто же платить станет?..
«Сбежал,— зло подумал он.— Черт возьми, неужели сбежал?»
Федька по-своему истолковал его волнение и успокоительно сказал:
— Длинный там. Его кепочка-то. Ну, пошли.
Он толкнул дверцу. За ней оказался большой, заваленный рухлядью чердак: доски, ящики, поломанная мебель, какие-то корзины громоздились чуть ли не до самой крыши. Застойный, пыльный воздух ударил в лицо. Свет еле пробивался сюда сквозь два грязных чердачных оконца.
«Здесь только спрячься — за неделю не отыщут,— подумал Виктор.— Подходящую берлогу себе выбрали». Его вдруг охватило беспокойство. При нем же пистолет, удостоверение. Что, если... Тут и выстрелить не успеешь. А найдут у него все это — каюк. Народ отпетый. «Труп здесь тоже за неделю не отыщешь»,— усмехнулся он про себя. Но тут же вспомнил: их же всего двое. А, была не была...
И вслед за Федькой он стал пробираться сквозь груды хлама в дальний конец чердака. Под их ногами внезапно громко треснула доска, потом куда-то в сторону с шумом покатилась старая металлическая раскладушка, которую задел Федор. «Черта с два тут незаметно пройдешь»,— подумал Виктор, в последний момент подхватив свалившийся на него откуда-то сверху колченогий стул с выбитой спинкой.